К себе ли?!
Горечь поднимается тошнотой от желудка. Только бы не вывернуло наизнанку, это ещё хуже прилюдных слёз.
Невидимая рука останавливает меня на краю дороги. Нет, это Геля. Задираю голову, впиваюсь в мигающий красным светофор. Вообще не понимаю, как здесь оказалась. В какой стороне метро?
Оборачиваюсь, кручу головой, не могу сориентироваться. Тяжело выдыхаю и задираю голову вверх, впиваясь взглядом в тучи над головой. Набежали откуда не ждали. А ведь ещё пару минут назад светило яркое солнце. Впрочем, как и во мне.
— Можешь сказать, — выходит из меня хрипло, обращенное словно к небу.
— Что? — не понимает подруга.
— «Я же говорила», — смотрю на нее, в ее взгляде океан жалости и это просто убивает. — Ты же говорила, — морщусь, от накатываемых эмоций.
Только не реви, только не реви.
— Не буду, — берет меня под руку, шагает вместе со мной на дорогу под сигнал светофора. — Куда мы идём? — спрашивает тихо.
— Не знаю. Просто идём, — опускаю взгляд на разметку зебры под ногами.
Кажется, шагать — это единственное спасение сейчас. Остановиться, значит дать волю комму, что рвется наружу.
— Просто идём, — не спорит со мной подруга.
В голове не укладывается ни одной здравой мысли, только обида. Омерзительное чувство, словно распиливающее тебя напополам. Голова валяется на тротуаре, туловище уже разбросано под колесами автомобиля. Сердце вывалилось и покатилось по мостовой. Почему он так со мной? Почему так нечестно, зачем так грязно?
Испугался взять свои слова назад или обманывал с самого начала? Самый извращённый способ развести девчонку на секс.
Меня передёргивает от этих мыслей. Ведь это невозможно. Я помню его там, вдали от города, уставшего, но счастливого, с таким неподдельным блеском в глазах.
В моих руках, на моей постели. Таким хорошим актером он быть не может. Значит, все решил уже после. Струсил от собственных громких слов, не знал, как откатить все назад, решил играть некрасиво.
Ноги несут меня вперед и вперед. Ветер отбрасывает волосы прямо в лицо, кружит непослушные пряди, закрывает ими глаза. Я останавливаюсь и со злостью скручиваю копну в тугой жгут на затылке. Как я их ненавижу. Как ненавижу его!
С силой стягиваю волосы, хочу, чтобы было больно, хочу вырвать их все, вместе с всепоглощающим гневом, что топит каждый орган в слезах. Закрепляю конец под скрученным пучком, но под собственной тяжестью волосы тут же расплетаются и вновь рассыпаются по плечам. Ветер тут же подхватывает невесомые пряди и вновь закручивает вокруг лица.
— А-а-а, — несдержанно кричу и топаю ногами. Сама удивляюсь, как становится легче. На самую малость. И я кричу снова, уже громче.
Просто стою посреди бульвара, высоко задрав голову, и кричу, зажмурив глаза.
Меня цепляет плечом какой-то прохожий, сбоку слышится несдержанное «больная», но чувствую только, как рука подруги крепче сжимает мою. И кричу ещё раз. Последний.
Освобождающий. Геля кричит вместе со мной.
Две больные доверчивые идиотки.
На несколько секунд последующей тишины мне становится лучше. Громкое сердцебиение перебивает голос в голове. Адреналин бьёт по клеткам. Я впервые за много минут дышу полной грудью.
Но потом все повторяется снова. Накатывает волна неконтролируемой злости, налетает ветер, волосы слепят. Я освобождаюсь из ладони подруги и перехватываю их в хвост. Тяжело дышу, захваченная эмоциями.
Смотрю на Ангелину.
И решаюсь.
— Отведи меня к парикмахеру.
Глава 30
Вова
— Ты нормальный вообще человек? — звенит в трубке голос Эль Ди. Даже отношу телефон подальше от уха, чтобы не оглохнуть. — Я тебе раза три звонила. Мог бы и ответит разок, чтоб я знала, что ещё не сдох!
— Ты чё кричишь, мать? Занят я был. Если что-то срочное могла бы и написать.
— Ты просто несносный говнюк, так и знай! Я распереживалась. Знаю, что ты опять не появляешься в кафе.
— Твоя блонди-дурочка доложила? — хмыкаю, выгребая из шкафа чистую одежду.
Не на такой душ я рассчитывал, как и вечер, но что ни делается, все к лучшему.
— Она уволилась. Я другую взяла.
— Дурочку?
— Девочку.
Перевожу телефон на громкую связь, кладу на подоконник, натягиваю футболку.
— Ну и кто был прав? — подтруниваю над Ди. Говорил же, что не умеет кадры подбирать.
— Ты, о, великий знаток женщин, — так и вижу, как закатывает глаза. — Теперь к делу.
— О, у тебя ко мне дело? А мне понравится? — привычно подкалываю ее, оседаю на диван, встряхиваю мокрые волосы.
— Дело раз: загляни на днях в кафе, посмотри, как Инга справляется, — игнорирует она мои слова.
— Инга? Она немка? Веселая молочница с задорными косичками?
— О, боже, с тобой невозможно разговаривать серьезно! Мне нужна помощь. Ты поможешь?
— А что мне за это будет?
— А бесплатный кофе тебя уже не устраивает, гаденыш? — фырчит в трубку.
— Ладно, ладно, ты чё такая нервная?
— Есть повод, — интригует подруга. — Короче, поможешь, нет?
— Без проблем. Сегодня как раз собирался туда нагрянуть.
Смотрю на часы, время ещё есть, успеваю.
— Хорошо. Напиши мне потом. Я буду ждать.
— Конечно будешь. Меня все ждут, — выгребаю носки из-под дивана, надеваю.
Ди шумно цокает на том конце провода.
— Так что, ты опять в Москве? — спрашиваю по ходу дела.
— Да, приехала на три дня новенькую обучить и опять…
— М-м-м.
— Если б ты трубки брал, встретились, и я лично…
— Что?
— Короче, тут такое дело…
— Номер два?
— Ага. В общем, тут намечается свадьба. Приедешь?
Ди выпаливает все на одном дыхании и замолкает. Я откидываюсь на спинку дивана и снова прочесываю волосы. В принципе, ожидаемо, но все равно как-то нежданно.
— Твоя свадьба?
— Нет, голубей из подворотни. Ну конечно моя, чудик!
— И я приглашен? — уточняю насмешливо.
Ее мужик явно не мой
