она. — Так написано на той табличке.
— Табличке? — Я притворяюсь, что понятия не имею, о чем она говорит.
— Да. Та самая, что установлена на гигантской вывеске перед воротами. Рэн, какого черта мы здесь делаем? Нас вот-вот арестуют за незаконное проникновение? Я не могу получить судимость. Полковник Стиллуотер убьет меня.
Иногда она бывает такой драматичной. Я сбрасываю с себя нервную дрожь, которая нападает на меня, когда я вижу белый «Мерседес-Бенц» G-класса, припаркованный перед домом, давая себе строгий выговор.
Сохраняй свое гребаное хладнокровие, чувак.
С каких это пор ты вообще беспокоишься о том, что думают эти ублюдки?
Но я чертовски напряжен. Отрицать это не имеет никакого смысла. Это что-то очень новое для меня, нехоженая земля, и я ни хрена не понимаю, как все это будет происходить. Я останавливаюсь рядом с Гелендвагеном, готовясь к тому, что должно произойти.
— Рэн, я серьезно. Это похоже на частную собственность. Разве мы не должны... — она оглядывается, и в ее прекрасных голубых глазах появляется беспокойство. — Может, нам стоит поискать гостиницу или что-нибудь в этом роде? Я не думаю, что здесь сдают комнаты.
— Во всяком случае, не по часам, — ухмыляюсь я.
Я поворачиваю ключ в замке зажигания, выключая двигатель. Как по команде, Кэлвин появляется в открытой парадной двери, одетый безупречно, как всегда в Армани. Элоди быстро опускается на своем месте, изо всех сил стараясь стать невидимой.
— Рэн, — шипит она.
Я опускаю стекло и коротко улыбаюсь высокому седовласому мужчине, который подходит к машине.
— Мастер Рэн! — Его приветствия всегда были теплыми, а улыбка искренней.
Я опираюсь рукой на дверь, ухмыляясь ему.
— Привет, Кэл. Как дела?
Я знаю Кэлвина с тех пор, как мне исполнилось пять лет. Он был там, когда умерли мои бабушка и дедушка. Родители моей матери. Именно он утешал меня, когда я ободрал колени. Это он таскал мне печенье после ужина, когда меня отправляли спать без десерта за то, что я не успевал доесть.
В его глазах вспыхивает огонек, когда он замечает Элоди, сидящую рядом со мной на пассажирском сиденье.
— Ах! Гостья? Неужели мои глаза не обманывают меня?
— Ну ладно, ладно. Нет необходимости так напрягаться. Я привез с собой гостью. Кэлвин, это Элоди. Элоди, это Кэлвин. Не поднимай шума. Где они сейчас?
— Твой отец еще не приехал. Миссис Джейкоби со своим книжным клубом в библиотеке.
Я съеживаюсь, отшатываясь от этого имени. Кэлвин был неотъемлемой частью этой семьи в течение очень долгого времени, но в конце концов он все еще наемный работник. Он не может называть жену моего отца сукой Патрицией, поэтому использует титул, который раньше принадлежал моей матери. И я чертовски ненавижу это.
— Только не говори ей, что я дома, ладно?
Он кивает головой.
— Я поставлю машину в гараж.
— Спасибо, старина. — Я поворачиваюсь к Элоди, собираясь спросить, есть ли у нее сумка, но ошеломленный взгляд на ее лице останавливает меня.
— Домой? — она шипит. — Ты привез меня домой?
Боже. Она выглядит так, словно у нее вот-вот случится сердечный приступ.
— Ничего особенного в этом нет. Это всего лишь здание. С большим количеством причудливых комнат внутри.
Все краски сходят с её лица.
— Рэн. Ты сам велел мне взять с собой бикини и чертово белье. Ты не просил меня привезти хорошую, респектабельную одежду, которая подошла бы для встречи с твоим родителями.
Кэлвин бросает на меня взгляд, который говорит сам за себя: у тебя проблемы.
— Оставь ключи. Я дам вам немного времени, ребята, чтобы собрать свои вещи и отправиться внутрь, — говорит он, его улыбка растягивается от уха до уха. — Очень приятно познакомиться, мисс Элоди.
— Мне тоже, Кэлвин, — отвечает она очень высоким голосом.
Я выхожу из Мустанга и обхожу его с другой стороны, открывая ей дверцу.
— Вылезай из машины, Элоди.
Она злобно смотрит на меня, скрестив руки на груди.
— Ты что, с ума сошел? Ты совсем из ума выжил, черт возьми?
— Лучше не ругаться так много в присутствии моего отца. Он же республиканец. И христианин.
Она откидывает голову назад, закрывает глаза и корчит гримасу, которая выглядит хуже, чем страдание.
— Рэн! Это не… это не так…
— Романтично? Но здесь есть вещи, которые я хотел бы тебе показать, — говорю я ей.
— Я думала, ты всегда говоришь правду, — обвиняюще говорит она.
Я поднимаю обе брови и пожимаю плечами.
— Когда это я солгал?
— Когда ты не сказал мне, что мы приедем сюда!
Я смеюсь, хотя и знаю, что это будет раздражать ее до чертиков.
— Ну же, малышка Эль, это не ложь. Это упущение фактов. А теперь, пожалуйста, вылезай из машины, пока я не пришел за тобой.
Она знает, что я это сделаю. Я посадил ее туда и также легко вытащу ее, брыкающуюся и кричащую, если придется. Надувшись довольно драматично, она выходит из машины, бросая в мою сторону такой взгляд, что с любого другого простого смертного заживо содрал бы кожу. Впрочем, я уже привык к ее эмоциональным взрывам. Они длятся всего пять минут, а потом все заканчивается.
— Это реально несправедливо, — стонет она. — Ты должен предупреждать людей, чтобы они могли мысленно подготовиться к таким вещам. И я действительно не взяла с собой ничего из одежды.
— Совсем ничего?
— Нет, если только ты не считаешь, что пара кружевных стрингов и несколько туфель на высоких каблуках будут подходящим нарядом для ужина?
— Я точно не буду жаловаться. — Господи, мой член становится твердым от одной только мысли об этом.
— Засранец! — причитает она.
