срочность?
Тетка Аринина бесячая из больницы еще не вышла, а они уже.
Но ведь не любит его, не должна, не может она его любить.
Она меня любит, меня…любит, меня...
Не любит, раз так поступает. Не любит, блин, пора бы уже это понять.
Но и его…нет. Не может она его любить. Не может его-блин-она-любить.
А потому снова срываюсь с места, хоть твердо пообещал себе этого не делать. Но и сидеть сложа руки для меня тоже не вариант. Расхреначу там все, если понадобится, раз по-другому достучаться до нее у меня никак не получается, но она не выйдет за него.
Не выйдет и все тут, что хочет говорит пусть и как сможет сильно отталкивает.
Но не выйдет, а выйдет за меня.
По крайней мере пока я жив и в состоянии этой гребаной свадьбе помешать.
За меня выйдет или ни за кого вообще.
А если уговоры не помогут, то увезу, нахрен, силой Бельчонка, как бы она не сопротивлялась и запру на пару недель в своей квартире. Чтобы мозги ее встали на место и выкинула из головы всю ту хрень, что напихала в себя и теперь ее не сдвинешь, как ни старайся. А расписать могут вообще без ее согласия.
И пусть делает потом со мной что хочет. Пусть ненавидит или презирает, все лучше, чем тот способ, которым надумала она меня убить.
До последнего, даже когда уже точно знаю, что собирается в Загс, я надеюсь, что она передумает, откажется и не поедет. Тонну сообщений ей за эти дни прислал, еще столько же голосовых.
Но получаю полный голимый игнор по всем, мать ее, фронтам. Слушает, но ни на одно сама не отвечает.
Что это такое, как не предательство с ее стороны.
И все же задвигаю свою гордость подальше и едва подходит время хреначу, как долбаный дебил, на скорости к своей тачке.
Потому что решил, несмотря ни на что, дать нам с ней еще один шанс.
Потому что, не может она выйти за него. Не может просто вытворить такое у меня перед носом и все, что загоняла мне тогда категорически отказываюсь принимать.
...
Я уверенно чувствую себя за рулем и не сомневаюсь в своих реакциях, но, когда на трассу неожиданно выбегает мелкий пацан лет пяти и моя машина на скорости несется прямо на него, единственное, что успеваю, это дать по тормозам и развернуть руль резко в сторону так, чтобы не сбить его, и при этом постараться не выскочить на встречку.
Теперь на меня летит высокое бетонное ограждение.
А потом все видится словно со стороны и крайне смутно.
Нереальность происходящего смешивается с оглушающей ясностью, что бывает обычно только в критические моменты.
Сильный удар, несмотря на срабатывание подушек безопасности. Вспышка понимания, что все идет к хренам намного быстрее, чем я мог бы предположить и рассчитать.
И полная, обволакивающая и затягивающая в свою черноту тишина.
Глава 59. Ты и я конец...
Ты и я конец, финал, жирная точка.
Гордей
- Эй, парень, ты жив?
Голоса доносятся словно сквозь пелену, и я не сразу понимаю, что обращены они ко мне. Когда же осознаю, то открываю глаза и пытаюсь сфокусировать взгляд и оценить степень своего состояния.
Понимаю только, что по крайней мере я все еще здесь, на земле. В остальном же…
Башка гудит, тело слушается плохо и отзывается на любое движение тупыми болезненными уколами, особенно в области груди, плеча и ребер. Кажется, пара из них у меня точно теперь сломана. И голова. С ней тоже творится что-то неладное.
Но главное, я в принципе себя чувствую и ощущаю, а это уже кое-что.
Подушки безопасности сработали, и даже дверцу с моей стороны не заклинило, в чем я убеждаюсь, когда тот самый мужик, что окликал теперь распахивает ее.
- Эй, как ты? – теперь орет мне в ухо, будто я глухонемой.
- Нормально, - говорю я и вылезаю из машины.
С четвертой попытки и при помощи все того же мужика мне это кое-как удается.
- Да ты просто в рубашке родился. После такого удара, еще и на своих двоих.
- Скорую, срочно скорую, - голосит какая-то женщина.
Судя по ребенку у нее на руках, та самая мамаша, которая не уследила за сыном и позволила ему выскочить на шоссе.
- Не надо скорую, - говорю я.
Мотаю головой, фокусирую взгляд на дороге.
Движение на шоссе замедлилось, но не прекратилось. Все нормально объезжают. Несколько человек, среди которых мужик и горе-мамаша, толкутся рядом и пытаются мне помочь.
У мужика черный Ниссан.
- Добросишь? Мне срочно надо, - говорю я и называю адрес.
- Но, как же…скорая сейчас…вы извините нас, Егорка за мячиком кинулся, я и сама не ожидала…, - снова пристает ко мне женщина.
Но мне не до нее сейчас и не до ее извинений.
- Ты уверен, что с тобой нормально? – хмурится мужик.
- Нормально.
Сказал же.
- Если так…
Он не успевает договорить, а я уже лезу к нему в машину.
…
Называю снова адрес, а когда трогаемся с места, откидываюсь на сиденье и закрываю глаза. Дышу, дышу, дышу, пытаясь унять разрастающуюся боль.
- Сейчас ДПС приедет, - говорит мужик. - Тачка, конечно, хорошо убита…Если что, я видел, как все произошло и дам показания, чтобы лишних проблем у тебя не было. По идее ты должен ждать их сейчас, а не сбегать…А то могут это, проблемы…
- Не будет проблем, - отмахиваюсь я и на всякий случай набираю отцу.
Сообщаю, что слегка помял тачку, но находится там не могу, скидываю локацию.
- Ок, все решим. Ща пришлю туда кого-нибудь из наших, оформим, отгоним. Как сам? – спрашивает отец.
- Нормально.
…
- На, кровь хотя бы смой, - говорит мужик.
Достает из бардачка и сует мне в руки пачку влажных салфеток.
– Куда так спешишь, будто на пожар? - продолжает допрос.
- На пожар, - говорю я и начинаю приводить лицо в порядок.
Кровь оказалась только у виска, я стираю ее и посильнее взъерошиваю волосы. Загораживаю рану челкой.
Движения рук простреливают новой болью в груди и я непроизвольно морщусь.
- Что, ребра? – тут же замечает глазастый мужик.
- Фигня.
Особенно по сравнению с тем, что творится на душе.
- Ну, это еще терпимо. Вот брат мой год назад
