Вскоре мы уже были за городом, двигаясь по узкой горной дороге. Водитель часто балансировал на краю пропасти, автобус опасно наклонялся на крутых поворотах.
«О Боже, – думала я, – неужели мы преодолели столько опасностей, чтобы сейчас свалиться в бездну?»
Нервное истощение давало о себе знать. Измученное тело болело, но боль не могла отогнать сон. Я погрузилась в тяжелую дремоту.
Проснулась я среди ночи от толчка. Водитель автобуса резко нажал на тормоза, и мы какое-то время двигались по инерции, а потом машина остановилась. За окнами бушевала метель. Впереди стояли другие автобусы. Я заметила на повороте дороги огромный сугроб. Несколько автомобилей увязли в снегу, блокируя дорогу.
Вблизи находилось какое-то здание – гостиница или ресторан. Увидев, что придется долго ждать, многие пассажиры покинули салон.
Была почти полночь. Махтаб крепко спала рядом со мной, а я, точно в тумане, наблюдала этот зимний спектакль и незаметно опять заснула.
Почти рассвело, когда в очередной раз меня разбудил шум снегоочистителя. Махтаб дрожала во сне.
Наконец после шестичасового опоздания мы двинулись по заснеженной дороге.
Махтаб зашевелилась возле меня, протерла глаза, с минуту смотрела в окно, прежде чем вспомнила, где мы находимся, и задала вечный вопрос ребенка в дороге:
– Мамочка, когда мы приедем?
– Мы приедем в Анкару очень поздно, – объяснила я.
Автобус мчался с бешеной скоростью среди слепящей метели. Я стала беспокоиться. На каждом повороте обледеневшей горной дороги я была уверена, что это уже конец. Казалось невероятным, что автобус еще удерживается на колесах. Страшно глупо было бы погибнуть таким образом.
Около полудня автобус внезапно затормозил: впереди перед нами перевернулись шесть автобусов. Вокруг на снегу лежали раненые стонущие люди. Другие помогали им.
Трудно поверить, но, когда мы выбрались из пробки, наш водитель опять выжал газ до отказа. Я все время молилась, чтобы мы благополучно доехали до Анкары.
Снова сгустился мрак – вторая ночь путешествия, которое должно было уже давно закончиться. Сейчас я сама себе задавала вопрос Махтаб: когда же мы наконец доедем до Анкары?
Мы погружались в неспокойный, не приносящий облегчения сон и снова пробуждались. Тело мое превратилось в сплошную рану, оно болело при каждом движении и без него. Каждый мускул сводило от боли. Я вертелась на сиденье: любое положение казалось мне неудобным.
Был второй час ночи, когда мы наконец въехали на великолепный современный автовокзал в центре Анкары.
Была среда, 5 февраля, неделя после нашего отчаянного побега из западни, в которую загнал нас Муди. Я подумала, что вот сейчас мы уже действительно спасены.
Удобно расположившись в салоне такси, я попросила отвезти нас в гостиницу «Шератон», хотя понятия не имела, есть ли такая в Анкаре.
– На.[17]
– Гостиница «Хият».
– На.
– Хорошая гостиница, – нашлась я.
Кажется, он понял. Спустя несколько секунд он притормозил, указывая на погруженный в темноту дом.
– Амрика, – сказал он.
Остановил машину перед элегантным фасадом здания, на котором было написано по-английски «Гостиница «Анкара».
Сделав нам знак подождать, таксист вошел внутрь, через минуту вернулся с администратором, говорящим по-английски.
– Да, у нас есть свободные номера. Ваши паспорта при себе? – спросил он.
– Да.
– Входите, пожалуйста.
Я вручила таксисту щедрые чаевые. Мы с Махтаб вошли за администратором в прекрасно оборудованный холл. Там я заполнила бланки прибытия, вписав адрес родителей в Мичигане.
– Ваши паспорта, – попросил администратор.
– Пожалуйста.
Я рылась с минуту в сумке, затем решила воспользоваться советом Амаля. Подавая паспорта, я вложила в них сто пятьдесят долларов.
– Это за комнату, – сказала я.
Администратор скорее заинтересовался деньгами, а не паспортами. Он одарил меня улыбкой и вместе с гостиничным мальчиком сопровождал нас до нашего номера, – как нам показалось, самого прекрасного номера в мире. Там были две двуспальные кровати с плюшевыми покрывалами, раскладывающиеся кресла, большая современная ванная. В комнате был телевизор.
Мы с Махтаб бросились друг другу в объятия от счастья.
– Можешь ли ты поверить в это? – спрашивала я. – Почистим наконец зубы, примем ванну и… спать.
Махтаб сразу же отправилась в ванную, чтобы навсегда смыть с тела грязь Тегерана.
Вдруг раздался громкий стук в дверь. Я поняла: дело в паспортах.
Я открыла дверь и увидела администратора с нашими паспортами в руке.
– Где вам выдали эти паспорта? – спросил он строго. – Здесь нет ни виз, ни печати, позволяющей вам въезд в Турцию.
– Я согласна, – ответила я. – Но утром я все улажу. Я сразу же утром пойду в посольство.
– К сожалению, вы не можете остаться здесь. Эти паспорта недействительны. Я должен сообщить в полицию.
О Боже! Только не это! После того, что мы пережили!
– Прошу вас, – умоляла я. – Мой ребенок в ванне. Мы страшно измучены, голодны и замерзли. Разрешите нам остаться здесь только на одну ночь, а утром мы сразу же пойдем в посольство.
– Мне очень жаль, но я обязан вызвать полицию, – повторил он. – Вы должны покинуть номер.
Он держался вежливо, но не оставалось никаких сомнений в его намерениях. Хотя ему и было нас жаль, он не мог рисковать своей работой. Он ждал, пока мы собирали свой жалкий багаж, а затем сопроводил нас в холл первого этажа.
«Мы были в безопасности аж целые две минуты», – с горечью подумала я.
Спускаясь по лестнице, я снова пыталась его убедить:
– Я дам вам еще денег. Прошу вас, позвольте нам остаться здесь только на ночь.
– К сожалению, не могу. Наша обязанность сообщать полиции обо всех иностранцах, которые у нас останавливаются. Я не могу разрешить вам остаться здесь.
– Позвольте нам остаться хотя бы в холле до утра. Я не получила ответа.
И вдруг мне пришла в голову мысль!
– А вы не могли бы позвонить в посольство? Возможно, нам удастся поговорить с кем-нибудь, кто урегулирует наши проблемы?
Он согласился. Спустя минуту он уже с кем-то разговаривал, а потом подал мне трубку.
– В чем дело? – голос дежурного звучал недоверчиво.
– Мне не разрешают остаться здесь, поскольку наши паспорта не проштампованы. Нам нужно где-то остановиться. Мы не могли бы приехать к вам?
– Исключено! – отрезал он. – Сюда вы не можете приехать.
– Так что же нам делать? – простонала я в отчаянии.
Голос профессионального стража стал ледяным:
– Каким образом вы попали в Турцию без печатей в паспортах?
