Кристина стала вслушиваться в разговор, отдаваясь во власть голоса Майлса, впитывая его и запоминая все оттенки и модуляции. Она представила, как он выступает в Палате общин.
Внезапно Майлс оказался перед ней.
– Доброй ночи. Очень приятно было познакомиться с вами. – Голос его был безразличным.
Кристина соскользнула с балюстрады, взяла протянутую ей руку и быстро пожала.
– Я тоже получила большое удовольствие от встречи с вами, – ответила намеренно бодро.
Позднее, лежа в постели, она раздумывала над тем, почему испытывает чувство такой разочарованности и покинутости.
– Каким же надо быть нахалом, чтобы влезть куда не просят да еще пытаться соблазнить тебя!
– Он никуда не влезал, – поправила подругу Кристина. – Только позвонил мне на Брутон-стрит. И не пытается он соблазнить меня.
– Нет, пытается.
– Не говори ерунды, Джейни. За ленчем? – Кристина начала смеяться.
– После ленча, – с яростью закричала Джейн. – Французы называют это matinee.
– Но ведь это Лондон, а не Париж, ты не забыла?
Джейн нервно кусала нижнюю губу.
– Господи, у мамы был бы припадок, если бы только она узнала. Ведь в конце концов ты познакомилась с ним у нас, в Хэдли.
– Надеюсь, ты не собираешься ей рассказывать? – В голосе Кристины прозвучал ужас.
– Конечно, нет – Джейн посмотрела на подругу с удивлением. – Господи, иногда ты бываешь такая глупая, Краудер… и определенно будешь чертовски глупой, если свяжешься с Майлсом Сазерлендом.
– Почему?
– Потому что он опасен. Эмоционально опасен. Я интуитивно чувствую это.
– Это ты ведешь себя глупо, да к тому же сочиняешь. Каким образом он может быть опасен для меня? – потребовала ответа Кристина.
– Он женат, это во-первых.
– Он расстался с женой и не живет с ней. Все это знают. В свое время об этом писали все газеты.
– Но он не разведен, Кристи.
– Не понимаю, зачем ты все это говоришь, Джейн, правда, не понимаю. Майлс кажется хорошим человеком, я уверена в его порядочности и благородстве.
– Держу пари, что он скотина. – Джейн резко расхохоталась.
Кристина поглядела на нее в изумлении.
– Не знаю, что на тебя сегодня нашло. Откуда такие поспешные выводы?
Джейн не сводила взгляда со своей близкой подруги.
– О'кей, давай рассмотрим несколько фактов. Майлс Сазерленд мужчина приятной наружности, не лишенный обаяния и на всех вечеринках находится в центре внимания, с этим нельзя не согласиться. Но давай не забывать и о том, что он любит также находиться в центре внимания и в Палате общин и что он блестящий и честолюбивый политик.
– Не уверена, что понимаю, к чему ты клонишь, Джейни.
– О, ради Бога, Кристина, ну не делай из себя тупицу! Так случилось, что в его жизни уже есть женщина по имени Кандида Сазерленд, являющаяся его женой и матерью троих его отпрысков. Которая, так уж тоже случилось, является дочерью, вернее, единственной наследницей ведущих британских промышленников. У нее денег куры не клюют, и если…
– Мне все это известно.
– И ты можешь быть абсолютно уверена в том, что Майлс Сазерленд хорошо знает, с какой стороны его хлеб намазан маслом, моя милая. О да! Когда мужчина – член парламента и ведущая фигура в лейбористской партии и перед ним блестящая карьера, деньги жены оказываются как нельзя кстати. Неужели ты думаешь, что он собирается поставить все это на карту ради…
– Джейн, прекрати! – взволнованно воскликнула Кристина. – Ты несешь околесицу. – Она деланно рассмеялась и с удивлением посмотрела на Джейн. – Послушать тебя, так каждый думает, будто у нас с ним бурный роман, тогда как…
– Держу пари, ему бы этого хотелось! Майлс Сазерленд мне кажется чересчур напористым.
– Тогда как я едва знакома с этим человеком. Кроме того, он всего лишь пригласил меня на ленч.
Фиалковые глаза Джейн сощурились.
– Когда такой человек, как Майлс Сазерленд, приглашает на ленч такую женщину, как ты, он имеет в виду только одно, и это, конечно, не желание угостить тебя приличной едой.
– Я пойду с ним на ленч, Джейн, что бы ты ни говорила, – твердо заявила Кристина.
– И очень зря… ты просто не сможешь справиться с этим.
– С чем?
– С его чертовски роковым обаянием, гладкими речами и прочей ерундой. Не забывай, что он из политиков, а у них язык хорошо подвешен, как говорит моя мама.
– Я могу сама о себе позаботиться, Джейн.
– Нет, не можешь.
Кристина заговорила медленно, почти задумчиво:
– Когда-то у моей мамы была подруга, Гвен. Маленькой я звала ее тетя Гвенни. Так вот, когда они были девушками, то очень дружили – обе работали медсестрами в инфекционной больнице в Рипоне. Гвен никогда особенно не нравился мой папа, что, естественно, приводило в ярость маму, а потом Гвен вышла замуж за одного прощелыгу по имени Джефри Фримантл. Джефри тоже поспособствовал тому, чтобы их дружба разладилась, как и мой отец. – Кристина остановилась и глубоко вздохнула. – Так вот, я не хочу, чтобы то же самое произошло и с нами, Джейни. Я правда не хочу этого. Так что давай прямо сейчас заключим соглашение, что мужчины никогда не встанут между нами. Попытаемся подняться над этим. Что ты скажешь?
– О, Кристи, дорогая, конечно, я полностью с тобой согласна! Мы не должны допустить, чтобы мужчины, с которыми нас сводит жизнь, омрачали нашу дружбу.
В тот же вечер, позднее, Кристина и Джейн отправились поужинать в «Ле Матело» в Белгрейвии. Им нравилось это маленькое бистро с морским интерьером и непринужденной атмосферой, так как напоминало о поездке на юг Франции месяц назад.
Потягивая белое вино в ожидании первого блюда, Джейн спросила:
– Что с ней случилось?
– С кем? – удивилась Кристина.
– С подругой твоей матери Гвен.
– О Господи, Джейн, это действительно довольно грустная история. Ее жизнь с этим типом Джефри оказалась не слишком-то счастливой. Начать с того, что он был из тех, кто бьют своих жен.
– Как это ужасно! – воскликнула Джейн.
– Да, это было ужасно. – Кристина облокотилась на стол. – Я была совсем маленькой, когда мама стала подозревать неладное, по крайней мере, так она сказала мне, когда я выросла. Видишь ли, с бедной тетей Гвен постоянно случалось что-то ужасное. Она падала с лестницы погреба и все в таком духе. Маму это стало беспокоить. Сначала она думала, что Гвен больна – что у нее опухоль мозга или что-нибудь еще, а потом вдруг ее осенило. И она напрямую спросила Гвен. Та, конечно, все отрицала, и после этого мы перестали видеться с ней.
– И какова же ее дальнейшая судьба? – спросила Джейни.
– Как-то во время войны она пришла навестить нас. Неожиданно. Я очень хорошо помню это, потому что она принесла мне красивые стеклянные бусы. В то время мне, должно быть, было лет десять или одиннадцать. Во всяком случае, она пришла к чаю и осталась на весь день, а когда я ушла спать, она рассказала обо всем маме. Думаю, к тому времени у нее кончилось всякое терпение. Мама убедила ее переехать к родителям, хотя, полагаю, для этого потребовалось немало усилий. – Кристина откинулась назад и отпила вина.
