— Правду! Мы скажем ей правду!
— Всю? — удивленно хмыкнул малой, явно намекая на ту часть «правды», которая подразумевает под собой и новость о ее отношениях с профессором.
И вновь с ее уст сорвалось твердое:
— Да! Всю! — тяжелый вздох. — И будь что будет!
Марат одобрительно кивнул, властно накрыв ее колено своей ладонью.
Большой. Тяжелой. Безбожно горячей. Этот жар просачивался под кожу, расползался по ее напряженным мышцам. Дарил странное умиротворение.
Каримов вел автомобиль одной рукой. В простейшем жесте было столько дерзости, силы и уверенности в себе, что Юля невольно залюбовалась.
А потом вдруг нахмурилась. В памяти как нельзя кстати всплыли его слова.
— Марат? — мягко накрыла его ладонь своей. — Ты что, серьезно подал заявление на Кристину?
Ничего не ответив, мужчина отвернулся и сосредоточился на дороге.
— Марат!
— Что? — строго. — Опять начнешь оспаривать мое решение?
— Нет, — крепче сжала его руку, — не стану. Просто теперь понятно, почему она названивала мне всю неделю. Наверняка хотела договориться и спустить все на тормозах. А ты понял это. И сразу же добавил ее номер в черный список, чтобы у нее не было даже шанса разжалобить меня, да?
— Угу.
— Видимо, Кристина сильно напугана, раз так настойчиво пыталась выйти со мной на связь. Она сообразила, что находится в черном списке, и сегодня позвонила мне с другого номера. Я трубку взяла, но разговаривать с ней не стала. Только проболталась случайно, что в данный момент нахожусь в институте, и она зацепилась за это. А после воспользовалась своим последним козырем — обратилась за помощью к нашему отцу и сообщила ему мои координаты. А тот и рад стараться…
Юля замолчала, прикусив щеку изнутри, дабы сдержать слезы.
Настойчиво игнорируя комок в горле, продолжила:
— У нее… у них могло все получиться, если бы не… мои мужчины!
В зеркало заднего вида она заметила, как смущенно зарделся ее брат.
Марат тоже не остался равнодушен. Уголки его губ дрогнули. Взгляд бездонных темных глаз потеплел. Его тяжелая рука по-хозяйски скользнула чуть выше. С колена на бедро. Интимно. Трепетно. Но в рамках приличия.
— Одного только не пойму, — вновь задумалась девушка, — как у тебя приняли заявление от моего лица? Как приняли улики, добытые незаконным путем?
— Видишь ли, пташечка…
— Пф! — заржал в голос Костик. — Пташечка!
Но едва Каримов зыркнул на него через все то же зеркало заднего вида, малой закашлялся и глухо прохрипел:
— Извините! Это я… так. Уколы, видать, действуют.
Дождавшись, когда он окончательно заткнется и с небывалым интересом уставится в окно, Марат продолжил:
— Заявления как такового нет. А улики я использовал очень даже законные.
— Запись с университетской камеры? — догадалась Юля.
— Именно.
— Но там же почти ничего не видно…
Мужчина задумчиво улыбнулся:
— Ключевое слово — почти!
* * *
— Ты специально говоришь загадками, да?
— Какие уж тут загадки, Юля? — покачал головой профессор. — Прямым текстом же сказал — я воспользовался своими связями!
— Что за связи такие?
— Ты ведь помнишь моих друзей, не так ли? — покосился на нее Каримов. — Макаров. Стрельцов. Назимов. Мазур. Все мы очень разные. Но выросли в одном дворе. С малых лет друг друга знаем. Наша дружба проверена… не только временем. И если кому-то из нас требуется помощь, он получает ее от всех. Как ты уже поняла, в этот раз помощь понадобилась мне. Егор у нас — очень крутой программист. Почти компьютерный гений. После того, как он поработал с данной записью, нам удалось определить марку и модель автомобиля, цвет и примерные номера. Примерные, потому что они были сильно заляпаны грязью. Также немного разглядели твоих похитителей. Не лица, конечно. Исключительно телосложение. И все же заметили важную деталь — один из мужичков прихрамывал. Разумеется, этого было мало. Но тут подключился Олег Мазур. Он у нас… как бы это… особенный. Сидел по малолетке. Подставили, а откупиться не смог. В общем, он некоторое время… вращался в определенных кругах. Поднялся прилично, но… в какой-то момент начал терять над собой контроль и… решил остановиться. Отошел от дел. Да только связи-то остались. А в криминальном мире свои правила и законы. Если им нужно, «своих» они из-под земли достанут. Найдут где угодно и кого угодно. Причем в разы быстрее наших доблестных органов!
— Их нашли? — изумленно выдохнула Юля. — Этих уродов нашли?
Марат кивнул:
— Нашли! Олег шепнул нужным людям о том, что они у них за спиной беспределят. Скрутили их и доступно объяснили, что к чему. Предложили либо в своих деяниях перед законом покаяться и «отдохнуть» на зоне несколько годков… либо отправиться в незабываемое путешествие в ближайшую загородную канаву. Естественно, они выбрали первый вариант. На следующий же день все трое явились в участок и оформили явку с повинной. Во всем признались и с потрохами сдали всех своих заказчиков. Имена. Номера телефонов. Переписку с ними. Все, одним словом. Среди них была и твоя Кристина. Теперь мы могли спокойно использовать запись с университетской камеры. А признание твоей подруженьки приложили лишь для полноты картины. Последним в игру вступил Макаров. Все же его ближайшее родство с мэром нашего города имеет свои преимущества. Благодаря его стараниям нашему делу уделили… особое внимание.
Юля удивленно выпучила глаза и уточнила, немного заикаясь:
— Виктор Эдуардович — родственник мэра?
— Да. Они двоюродные братья с Вячеславом Красницким. Ты не знала?
— Офигеть!
— Исчерпывающе.
— Господи, Марат! А что теперь будет с Кристиной? Ее… посадят?
— Ага, конечно! — впервые за долгое время подал признаки жизни Костя. — Откупится! Ее семейка, как пить дать, откупится!
— На то и расчет, — профессор задумчиво постучал пальцами по рулю. — Свобода дочери им очень дорого обойдется. Чтобы отмазать ее от тюрьмы или купить ей «условку», им придется отдать все, что у них есть. А нищета для этой мерзавки — еще большее наказание, чем тюрьма. Ты уж поверь, пташечка — так или иначе, но за свои деяния она ответит! Ответит!
«Ради меня! — заскулила мысленно. — Он сделал все это ради меня!»
Весь ее словарный запас в одночасье канул в небытие.
Пульс ревел так сильно, что закладывало уши. Судорожно втянув воздух полной грудью, Юля повлажневшим взглядом уставилась на Марата.
Хотелось столько всего сказать ему, но эмоции мешали. Душили.
Да и присутствие брата смущало не меньше. Однако, поддавшись порыву, Попова еще крепче вцепилась в мужскую ладонь, покоящуюся на ее бедре.
А после она поднесла ее к своему лицу. К губам. Прильнула щекой.
— Я жалею, — обронила тихо, — что не знала тебя раньше! Если бы можно было повернуть время вспять… я уехала бы с тобой… в день нашего знакомства!
В глубине его глаз вспыхнуло адское пламя. Мужчина хищно оскалился.
— Не переживай! — успокоил хрипло. — Все упущенное мы наверстаем!
Спустя добрых сорок минут они добрались до их дома. Простенького. Деревенского. Огороженного частым штакетником, который Юля еще в конце лета выкрасила в темно-синий цвет. Остановив автомобиль у самой калитки, Марат шустро выбрался наружу, дабы помочь Косте покинуть салон без происшествий. Забрав сумочку и цветы, Юля последовала его примеру. Вскоре все трое медленно и осторожно вышагивали по узкой асфальтированной дорожке прямо к дому. Поджав поврежденную ногу, Костя, опираясь на Марата, передвигался прыжками на здоровой.
Юля терпеливо плелась следом. Очевидно, увидев их в окно, на улицу выскочила мама, забыв даже накинуть хоть что-то теплое поверх своего легонького праздничного платья.
— Господи! — воскликнула она, хватаясь за сердце. — Да… что же это, сынок? Ой, мамочки рОдные! Дети! Что случилось?
— Шел. Упал. Очнулся — гипс! — крайне задорно отрапортовал Костя.
— Какой еще… гипс? — побледнела мама.
