ухо.
— Мой отец вызвал меня на встречу рано утром. Я думал, что вернусь до того, как ты проснешься.
— Чего он хотел? — Спрашиваю я.
— Он был зол из-за сорвавшейся сделки. Но настоящим сюрпризом стало то, что Крю подал заявление об увольнении. Он покидает компанию. Вообще-то, переезжаю сюда.
Я понимаю, что именно поэтому он был здесь несколько недель назад.
— Итак, ты будешь следующим генеральным директором.
— Если я останусь.
— Что ты имеешь в виду, если останешься? Ты посвятил компании всю свою карьеру. Ты хочешь быть генеральный директор.
Он не возражает.
— Штаб-квартира находится в Нью-Йорке. Именно там мне пришлось бы работать.
— В Нью-Йорке есть архитектурные школы.
Челюсть Оливера сжимается.
— Я не хочу, чтобы тебе приходилось отказываться от…
— Я ни от чего не отказываюсь. Я обещаю.
Его зеленые глаза кипят от эмоций.
— Я люблю тебя.
Я поднимаюсь на цыпочки, обвиваю руками его шею, и наши рты сливаются вместе. Его руки опускаются на мою задницу, притягивая меня к его растущей эрекции.
— Как долго ты можешь остаться? — Спрашиваю я, когда его рот перемещается к моей шее, покусывая и посасывая чувствительную кожу. Я буквально таю рядом с ним, отказываясь держаться прямо.
— Пару дней. Я прилетел на частном самолете, но мой отец ни хрена не сможет сделать, если не хочет передать компанию незнакомцу.
— Если он действительно ни хрена не может сделать, тебе следует остаться на неделю.
Я чувствую, как в его груди раздается смешок.
— Вероятно, ты смогла бы меня убедить.
— Как? — Спрашиваю я, изображая замешательство.
Оливер снова смеется, и я наслаждаюсь этим звуком. Он отстраняется, чтобы забрать мой чемодан с того места, где я его бросила, пока я открываю входную дверь.
А потом мы заходим внутрь.
Вместе.
ГЛАВА 28
ОЛИВЕР
Раздается стук в дверь.
— Войдите, — зову я.
Я жду Крю.
Вместо этого внутрь заходит мой отец.
Мои пальцы застывают на полпути к пуговицам рубашки.
Я не удивлен, что он пришел. Имидж имеет значение для моего отца, как ничто иное. Посещение свадьбы его сына — это не то событие, которое он мог бы пропустить, не вызвав много удивления. Насколько известно большинству людей, мой отец гораздо нежнее со мной и Крю, чем когда-либо наедине. По крайней мере, со мной.
— Привет, папа.
— Оливер.
Крю официально покинул «Кенсингтон Консолидейд» два месяца назад, как раз перед тем, как Скарлетт родила их второго ребенка. У них с моим отцом был долгий разговор в больнице, когда он пришел навестить ребенка, пока я сидел в палате со Скарлетт и Ханной. Насколько я знаю, это был первый раз, когда они разговаривали вне офиса с тех пор, как Крю сообщил ему, что он покидает компанию.
Это первый раз, когда я разговариваю со своим отцом вне офиса. Мы обсуждаем работу и ничего больше, приспосабливаясь к новой динамике отсутствия команды. На самом деле это не лучше и не хуже. Просто… другое.
— Ты так и не ответил на приглашение.
Одна темная бровь приподнимается, как косая черта.
— Ты думал, я не приду?
— Я не был уверен.
На его лице мелькает эмоция, что-то похожее на грусть. Она исчезает слишком быстро, чтобы я мог сказать наверняка.
— Хорошая церковь.
Оказывается, когда беседа не связана с гольфом, бизнесом или дорогим алкоголем, мой отец ужасен в них.
Я прочищаю горло, заканчиваю застегивать рубашку и расправляю воротник.
— Это место, где поженились родители Ханны.
Он кивает.
— Встретил их на улице. Приятная пара. Дин неплохо устроился.
— Да. Слава Богу, женщина, на которой я женюсь, не без гроша. Ее отец не миллиардер, но она должна что-то унаследовать. — Сарказм сочится из моего голоса.
Мой отец прочищает горло.
— Она кажется хорошей девушкой, Оливер. Я надеюсь, вы счастливы вместе.
— Спасибо.
— Я знаю, что был дерьмовым отцом. — Он бросает мне открытое заявление без какого-либо предупреждения.
Я быстро моргаю, пытаясь решить, как реагировать на такую откровенность.
— Я был дерьмовым сыном. — Несмотря ни на что, Кэндис всегда будет моим сожалением, которого я не смогу изменить.
— Я только хотел лучшего для вас, мальчики. Я был…горд. Мужчинами, которыми вы становились. Наследием, которое я оставлял. И потом… было трудно понять, когда перестать давить. Я всегда хотел, чтобы ты добился большего. — Он откашливается, чувствуя себя так неловко, как я не видел за долгое время. Затем протягивает конверт. — Свадебный подарок.
Я беру у него конверт и вытаскиваю листы бумаги. Требуется минута, чтобы переварить юридический язык.
— Ты уходишь в отставку в следующем месяце?
— Ты это заслужил. — Это все, что он говорит, прежде чем повернуться и оставить меня.
Типично для моего отца — никогда не задерживаться. Вручить мне то, что для него важнее всего на свете, как чашку чуть теплого кофе, и не дать мне возможности ответить.
В конце концов, я понимаю, что стою здесь слишком долго и мне нужно закончить готовиться. Я как раз заканчиваю застегивать пуговицы на рубашке, когда раздается еще один стук в дверь.
— Да?
На этот раз входит Крю. К его груди пристегнут его новорожденный сын Кристофер.
Кристофер Оливер Кенсингтон.
Я бы солгал, если бы сказал, что у меня не перехватило дыхание, когда я впервые услышал его полное имя.
— Ты не готов? — спрашивает он, глядя на висящий пиджак, которую мне еще предстоит надеть.
Я протягиваю ему бумаги.
— Заходил папа.
Крю поглощает содержимое быстрее, чем я. Он присвистывает, долго и низко.
— Вау. Поздравляю.
— Я не был уверен, что он когда-нибудь уйдет на пенсию. Не говоря уже о нескольких неделях.
