— По телефону. Сегодня.
— Бобби, она ведь не наделала глупостей, правда? Никаких ужасных глупостей? Правда? — Ее голос звучал очень встревоженно.
— С какой бы стати ей совершать глупости?
Розмари с облегчением перевела дух. Ему не рассказали всего.
— Эти европейцы такие неуравновешенные, — пожаловалась она.
* * *
Деклан пошел в библиотеку почитать про опалы. С ними оказалось связано некоторое количество дурных примет, но, впрочем, дурные приметы прилагались к любым камням. Он нашел историю про испанского короля Альфонсо: тот подарил девушке опал, и она умерла, и все, кому достался этот опал после нее, тоже умерли. Деклан, обладавший практичным складом ума, подумал, что они умерли бы в любом случае, так или иначе. Продолжительность жизни в те времена была настолько меньше нынешней. Он не будет заострять внимание Фионы на подобных историях.
Затем Деклан пошел в ювелирный, где обсудил с мастером верхний предел своих покупательских возможностей. Ювелир пообещал сделать к субботе подборку образцов.
В качестве заместителя в клинику прислали Эми Барри, дочь фармацевта Питера. Клара с интересом изучала новенькую. Эми бросала на Клару настороженные взгляды из-под темной челки.
— Ой, это вы. — В голосе Эми не слышалось особого энтузиазма.
— Очень рада снова видеть тебя, — ответила Клара.
— Не думаю, что получу теперь эту работу. Вы-то знаете, что я работала в магазинчике садо-мазо. Так что здесь у меня, конечно, шансов нет.
— Почему же? — Кажется, Клара искренне считала, что работа в секс-шопе — прекрасная стажировка перед трудоустройством в кардиологическую клинику на должность ассистента.
— Почему вы не вышли замуж за папу? — полюбопытствовала Эми. — Он был без ума от вас.
— Мы оба слишком стары и слишком привязаны к своим привычкам. Слишком многое пришлось бы менять. А как твой роман, все идет хорошо?
— Спасибо, прекрасно. Вы знаете, вы мне всегда нравились. — Эми отказывалась уходить от темы.
— Ты мне тоже, — охотно улыбнулась Клара.
— Но недостаточно, чтобы взять меня на работу? — Эми сжала кулаки.
— Конечно, мы тебя возьмем. Только расскажи, почему ты бросила свои корсеты и бандажи. И учти, что, когда Аня вернется, тебе придется уйти.
— Корсеты и бандажи обанкротились. И да, я понимаю, что это временная работа, — широко улыбнулась Эми.
— Отлично. Тогда можешь приниматься за дело.
— Здорово. Есть что-нибудь, что мне обязательно нужно знать?
— Да, нас всех объединяет ненависть к Фрэнку Эннису. Относись к нему как к природному врагу нашей клиники — не ошибешься.
Карл Уолш временно поселился у Айдена и Норы Данн. Эти легкие в общении люди не докучали ему лишними вопросами. Если им и было интересно, почему юноша, родителям которого принадлежит особняк на берегу моря, хочет спать на диванчике в их тесной квартирке, они ничем этого не выдавали. В этих маленьких комнатах было столько нежности по сравнению с ледяной атмосферой, которую создала в особняке его мать. Карлу не верилось, что он все еще живет в том же городе.
Айден и Нора планировали устроить воскресный обед в честь дня рождения Айдена. Карл не уставал изумляться: у них так мало денег, они так тщательно продумывают каждую покупку. Его накрыла волна отвращения к безвкусной роскоши минувшего свадебного приема. У его матери нет ни грамма порядочности. Раньше он закрывал глаза на происходящее, просто старался охранять покой отца. Но сейчас Карл осознал то, что раньше отказывался признать. Розмари Уолш давно пора было дать отпор.
— Ты поужинаешь с нами, Карл? — Нора, как всегда, излучала гостеприимность.
— Нет, Нора, спасибо. Из меня в последнее время никудышный собеседник. Пойду домой, соберу вещи. Лучше сделать это в ближайшие выходные.
— Может, заодно помиришься с родителями.
Нора впервые упомянула их размолвку.
— С отцом я никогда не ссорился, — ответил Карл.
— Да, женщины сложнее. Мы переворачиваем все с ног на голову. Неправильно понимаем…
— Вы не такая, — просто заметил он.
— Нет, но я вижу, как ты огорчен, и меня это расстраивает, Карл. — В голосе Норы звучало искреннее сочувствие.
— Я огорчен, потому что вел себя по-идиотски. Я познакомился с чудесной девушкой… и позволил ей уйти.
— Ты ей нравился?
— Мне казалось, что да, но я такой дурак. Я что угодно отдал бы, только бы тот вечер прошел по-другому.
— А где она сейчас, эта чудесная девушка? — заинтересовалась Нора.
— В деревне на юге Польши. Она не хочет со мной разговаривать.
— А когда она вернется?
— Все думают, что она не вернется.
— А вот я уверена в обратном, Карл. Ты хороший парень. Такие не часто попадаются.
— Нора, я не хороший парень, я клоун!
— Все мы время от времени становимся клоунами, поверь мне. Жаль только, что ты несвободен. Я очень надеялась познакомить тебя с дочерью Айдена от первого брака. Ну, что поделать!
Аня поднималась на холм с тяжелым сердцем.
Она не слишком поверила словам Клары о том, что все скучают по ней. Но ведь она вернулась домой, и в руках у нее — куча денег для Мамуси. Едва ли она проводила в Ирландии хоть час без работы. Когда она увидит лицо Мамуси, когда Мамуся поймет, сколько у нее теперь денег, все труды Ани окупятся сторицей.
Аня только надеялась, что Мамуся не станет плакать. Ей казалось, что если она сама сейчас расплачется, то так и будет рыдать всю жизнь.
Фиона и Деклан склонились над кольцами, и девушка по очереди примеряла их.
Вот у этого красивая оправа. Это играет потрясающими красками, как его ни поверни. В конце концов они выбрали кольцо с тремя маленькими опалами в ряд.
— Его вы примерили первым. Хорошая примета!
Молодой человек весь день продавал камни и знал, что сказать клиентам.
— Когда же свадьба? — спросил он, в последний раз полируя опалы.
— Еще очень, очень не скоро, — поспешно ответил Деклан.
— В конце лета, — сказала Фиона.
— Так и надо, подруга! Лови его на слове. — Эта пара очень понравилась молодому ювелиру.
Они отправились обедать в “Квентинз” и показали кольцо Бренде. Та отреагировала, как нужно, произнесла все положенные похвалы выбору и преподнесла им по бокалу шампанского.
Затем они позвонили родителям Фионы и рассказали, что купили кольцо. Те очень обрадовались и пригласили Кэрроллов поужинать китайской кухней из ближайшего ресторанчика. Фиона отправила электронные письма Тому и Эльзе в Калифорнию, Давиду в Англию и Вонни в Грецию.
