— Отпустим его? — спросила Тереза у подруги.
Та согласно кивнула в ответ и принялась шарить глазами по залу.
— Ну если уж Сильвина тебя отпускает, — шутливо сказала Тереза, — то мне деваться некуда. Так и быть, дорогой.
Тереза обняла Леопольдо и поцеловала.
— Ладно, Тереза, я спешу.
Леопольдо слегка отстранил ее от себя. Тереза повиновалась ему и сказала:
— Сделай все, как мы договорились, понял?
Леопольдо кивнул и, поклонившись дамам, удалился.
Сильвина тем временем заметила Эмилио. Она толкнула Терезу в бок и глазами указала в его сторону.
Эмилио стоял, прислонившись к стойке, засунув большие пальцы обеих рук в карманы жилета. Ярко поблескивала булавка его галстука, и это придавало всему его облику некоторую изысканность.
— Эмилио? — удивилась Тереза. — Пойдем к нему.
Сильвина схватила ее за рукав.
— Нет, Тереза, — сухо сказала она. — У меня с Эмилио все покончено, и я не хочу с ним встречаться.
— Вот как!
— Да.
— Но ведь вы были такой прекрасной парочкой.
Сильвина улыбнулась и потащила Терезу в дальний конец зала.
— Знаешь, — сказала она. — Что касается Эмилио, то это была лишь первая любовь. Совместная жизнь для нас превратилась бы в концлагерь. А теперь мы с ним друзья, и не более.
— Правда? — спросила удивленно Тереза.
— А в чем дело?
— Как-то странно. Ведь он не был женат, симпатичный, умный…
Сильвина поморщилась и, склонившись к Терезе, прошептала:
— Хочешь, я тебе все объясню?
— Давай.
— Я уверена, что он влюблен в твою свояченицу.
— Исабель?
— Да. Любовь на всю жизнь. Мне иногда кажется, что он человек из другой эпохи.
— Удивительно! — восхищенно произнесла Тереза.
— Вот именно, — улыбнувшись, поддержала ее подружка. — Как бы мне хотелось, чтобы все мои бывшие мужья были влюблены в меня без всякой надежды на взаимность.
— Было бы замечательно! — воскликнула Тереза, и они обе громко рассмеялись.
Приехав в Буэнос-Айрес, Коррадо прямо с вокзала позвонил в контору сеньора Лопеса. Но, к его сожалению, Лопеса в это время в конторе не оказалось, и как ему сказали, он должен был появиться только завтра. Коррадо расстроился, к тому же его мучила стоявшая все эти дни жара. У Коррадо началась одышка, и он поспешил в отель.
В такую пору движение на улицах было не столь интенсивным, как обычно. Люди в основном проводили время на побережье или же отсиживались по домам. Коррадо добрался до отеля и поднялся в свой номер. В номере было душно, и поэтому Коррадо сразу же включил кондиционер, а затем разделся и принял душ.
Примерно через час он уже лежал в постели и просматривал купленные по пути газеты. Читать ему не хотелось. С того момента, как он приехал сюда, настроение у него не улучшилось. В душе он ругал себя за то, что не приехал еще вчера. Во всяком случае, к этому времени он бы уже переговорил с сеньором Лопесом и, возможно, узнал бы кое-что от него. Коррадо был почему-то уверен, что Лопес сможет ему помочь. Обуреваемый такими думами, он незаметно для себя уснул, но вскоре проснулся от какого-то неприятного предчувствия.
Коррадо встал, несколько раз прошелся по комнате и решил позвонить домой.
Трубку подняла Мерседес.
— Алло! — каким-то усталым голосом произнесла она.
— Мерседес, это я, Коррадо.
— Коррадо! Ну как ты там? Хорошо доехал?
— Да. У меня все хорошо.
— Откуда ты звонишь?
— Из отеля. Я поселился в отеле.
— А сколько ты там пробудешь?
— Не знаю, — уклончиво ответил Коррадо. — Может, еще пару дней. Все зависит от встречи, которую перенесли на завтра.
— А как ты себя чувствуешь? — поинтересовалась Мерседес.
— Хорошо. Немного, правда, устал. Климат здесь плохой.
— Мне нужно было поехать с тобой, — сожалела Мерседес. — Смотри не ложись поздно!
Коррадо рассмеялся.
— Ты принимаешь меня за маленького, Мерседес. Я уже собираюсь ложиться спать. Скажи, как у вас там дела?
— Хорошо. Мануэла переживала, что не смогла попрощаться с тобой.
— Очень жаль, что мы разминулись. Но ничего. Передай ей привет.
— Да, обязательно. Рафаэль пришел к нам в гости, и Мануэла сейчас развлекает его.
— Отлично. Передавай всем привет. Я сообщу о своем возвращении, когда буду знать точно.
— Я поняла тебя, Коррадо. Будь осторожен. Целую.
— Спасибо. До свидания.
— Не забывай, что тебе нужно беречь себя, — напомнила мужу Мерседес и положила трубку.
Мерседес была на кухне одна. Она мысленно перенеслась в Буэнос-Айрес. Они часто ездили туда с мужем, когда были еще молоды. Они тогда были счастливы, полны сил и энергии. А теперь Коррадо отправился туда один. Он стар и слаб здоровьем. Она переживала за него.
Ее мысли прервала вошедшая Мануэла.
— Мама, что ты делаешь? — спросила она. — Дон Рафаэль тебя ждет.
— Да. Я сейчас иду. Папа звонил.
— Ты говорила с папой?
— Да. Но он пока не знает, когда вернется.
— Какая разница, — то ли в шутку, то ли всерьез сказала Мануэла.
Мерседес удивленно посмотрела на нее.
— Как какая разница? Я беспокоюсь.
— Что может с папой случиться? — сказала Мануэла. — Ты просто ревнуешь его. Подозреваешь, что у него есть другая женщина.
— Что за глупости ты мне говоришь! — возмутилась Мерседес. — Что ты напридумывала!
— Ой, мама! — воскликнула Мануэла. — Я просто пошутила. Ведь бывает, что отцы в других семьях имеют еще одну жену и детей.
— Не говори глупостей, Мануэла. Ты перегрелась на солнце. Пойдем быстрее, а то бедный Рафаэль уже устал ждать.
Они вышли на террасу. Там их поджидали Рафаэль и Руди. Они о чем-то разговаривали и смеялись.
— О чем это вы? — спросила Мерседес, подойдя к ним.
— Руди рассказывал мне одну смешную историю, — все еще улыбаясь, ответил Рафаэль.
— Какую же?
— Я рассказал дону Рафаэлю, как однажды сдавал экзамен, — ответил весело Руди.
— Мне ты никогда такого не рассказываешь, — обиженно заметила Мануэла.
Руди пристально посмотрел на нее и отвел взгляд в сторону.
— Успокойся, Мануэла, — предупредила ее мать. — Мы не для этого здесь собрались.
— А для чего? — спросила Мануэла.
Мерседес посмотрела на дона Рафаэля, затем перевела взгляд на Руди, Мануэлу и неспешно, с расстановкой сказала:
— Я собрала вас потому, что хочу продать спои земли.
За столом воцарилось напряженное молчание. Каждый из присутствующих по-своему определял смысл сказанного. Первой заговорила Мануэла.
— Я и не знала, что папа хочет продать эти земли, — сказала она.
