Глаза Димы потемнели от ярости. И я поняла, что он вот-вот он снова может напасть на Руслана. Мне стало страшно за него. Боже, ну почему он такой сложный!? Со своим вспыльчивым характером когда-нибудь вляпается по-настоящему!
— Что ты сказал? Поломал? — хрипло спросил Дима. Его плечи напряглись.
— Сашка до сих пор мучается из-за тебя! — выкрикнул Лайм.
— Хватит его провоцировать, — сказала я, встав между ними, к Диме спиной, будто защищая его. — Если будешь продолжать, он на тебя кинется.
— А он что, пес, чтобы на людей кидаться? — вскинул брови Лайм.
— Уходи, Руслан, — попросила я. — Просто уходи, оставь его в покое.
— Я предлагаю тебе пойти со мной. Зачем он тебе? Это даже не смешно, Полина.
— Если Дима на тебя кинется, я его не удержу, — честно предупредила я парня.
Лайм смерил меня презрительным взглядом, круто развернулся и ушел. А мы с Димой остались вместе. Он так и стоял позади меня, большой, сильный и злой. Я чувствовала жар, исходящий от его тела.
Да, я тоже была зла, но смогла взять себя в руки.
— Хватит вести себя, как бандит, Дима, — негромко сказала я, глядя на ярко сияющий прожектор. — Ты же не такой.
— Такой, — ответил он. — Не идеализируй меня. Я с самого начала говорил, что тот еще придурок. А ты не верила.
— Теперь верю, счастлив? — спросила я, снова чувствуя глухое раздражение.
Наверное, мы бы снова начали ругаться, однако произошло то, чего ни я, ни Дима не ожидали. К месту проведения гонок стали подъезжать машины с мигалками. Я издалека увидела их синеватые отсветы.
— Менты! — заорал кто-то, и веселье моментально прекратилось. Народ бросился врассыпную. Кто-то запрыгивал в тачки, кто-то убегал прямо в поле. Те, кто еще недавно смеялся и танцевал под задорную музыку, кричали. Началась паника, и я тотчас словила ее волну. Если сейчас нас поймает полиция, это конец!
Я растерялась, а Дима, в отличие от меня, напротив, подобрался. Действовал решительно и быстро. Он крепко схватил меня за руку и выкрикнул:
— Я увезу тебя! Не отпускай мою руку!
Изо всех сил мы помчались к его байку. Дима был быстрым, и я старалась не отставать, понимая, что это наш единственный шанс спастись от полиции. Дыхание не хватало, и в боку закололо, но до его мотоцикла мы добрались удивительно быстро.
Не теряясь, Дима схватил с соседнего пустого байка мотошлем, сам надел его мне на голову и застегнул.
— Садись, быстрее! — скомандовал он, запрыгнув на своего зверя. И я тотчас оказалась позади, намертво вцепившись в него.
— Мы точно сможем уехать? — испуганно спросила я, видя, как из полицейских машин выскакивают мужчины в форме и ловят тех, кто рядом. Я видела, как двое держат Лайма, и тот отчаянно вырывается.
— Точно, не бойся!
Дима газанул, байк взревел, и мы помчались по дороге. Однако в это время откуда-то появилась еще одна полицейская машина — она перекрыла дорогу, и тогда Дима резво съехал в поле. Объехал машину и помчался к основной трассе. На нем не было куртки — он куда-то дел ее. Только футболка. И, должно быть, ему было холодно.
Зажмурив глаза, я крепко держалась за его пояс, прижимаясь к горячей спине и надеясь, что нас пронесет. Что мы сможем спокойно сбежать. Что этот кошмар закончится. Однако, когда услышала звуки сирены позади, испугалась так, что на мгновение забыла, как дышать.
За нами была погоня. Полицейская машина не отставала — через громкоговоритель нам приказывали немедленно остановиться. Но Барс и не думал этого делать. Просто гнал вперед. А я держалась за него, чувствуя, как ветер хлещет по спине и ногам.
— Немедленно прекратите движение! — раздавалось вслед нам. — Повторяю, прекратите движение! Остановите мотоцикл!
Барс даже и не думал делать это. Он увеличивал скорость и все же смог оторваться от полицейской машины. В конце концов, она безнадежно отстала.
Плохо помню, как мы въехали в город, как добрались по ярко освещенным улицам до нашего двора. Помню только звуки сирены и синие отблески мигалок всюду. И страх тоже помню.
Глава 60. Когда пылают сердца
Когда я слезла с байка, мои ноги дрожали. Я даже подумала, что не смогу удержаться на них, обязательно упаду. Но нет, я сделала шаг, еще шаг, еще… После такой скоростной гонки голова слабо кружилась, а кровь, что бежала в венах, казалась ледяной. А еще во дворе стояла блаженная тишина. Никакого рева мотора или воя сирен.
Мы с Димой стояли друг напротив друга, держа в руках шлемы. Мое сердце бешено колотилось, отдаваясь своим биением в висках, и я то и дело облизывала пересохшие губы.
Подумать только. Я убегала от полиции. Я была на волосок от того, что нас могли задержать и отправить в участок. Я нарушила закон.
— Ты как? — тихо спросил Дима. Он хотел положить руку мне на плечо, но не решился.
— Потрясающе, — устало ответила я. — Никогда раньше не убегала от полиции.
— Все бывает в первый раз, — пожал он широкими плечами. — Даже копы.
— Они могут найти тебя по номеру.
— Не могут, — ухмыльнулся он. — Перед стартом я всегда номера грязью замазываю.
— Предусмотрительный. И что, часто у тебя старты? — внимательно посмотрела я на него. Дима взъерошил темные волосы.
— Нечасто. И вообще, я же сказал, что это было в последний раз! Почему ты мне не веришь, а?! Ну почему? — в его голосе проскользнула ярость.
— Потому что ты меня обманул.
— Заладила одно и то же.
Я промолчала. На меня накатила дикая усталость.
— Иди домой, Дима. Тебе холодно в одной футболке.
— Мы расстаемся? — вдруг спросил Дима отсутствующим голосом.
Расстаемся… Какое страшное слово. От него веет бездной. Бездной, в которой всегда царит одиночество.
— А ты этого хочешь? — тихонько спросила я.
— А ты? — Его взгляд пронзал насквозь.
— Я первой спросила. Если хочешь — расстанемся.
— Этого хочешь ты, а не я, — сдвинул он брови к переносице.
— По-моему, раз ты первый спросил об этом, значит, этого хочешь ты, — упрямо сказала я. — Это из-за нее, да?
Опять эта ревность. Проклятая ревность, сжимающая горло, царапающая изнутри шею. Я вновь увидела перед собой эту картинку — как Саша обнимает Диму, будто близкого человека, а его рука лежит на ее хрупком плече.
— Из-за кого? — выдохнул Дима.
— Да ладно тебе. Я же знаю, что Саша, которая тебя обнимала, — твоя бывшая девушка. Ангел, как ты ее называл, — насмешливо ответила я.
Дима раздраженно потер лоб.
— Причем тут она?
Он хотел сказать что-то еще, но в это время зазвонил его телефон. Дима резким движением вытащил его из кармана джинсов телефон. На экране высветилась всего одна буква — «С». Мое сердце сковало льдом, а разум затуманился от обиды и ревности.
Ведь «С» — первая буква ее имени.
Дима не стал разговаривать — спрятал телефон в карман. И засунул в них руки, будто пытаясь согреть.
— Ответь, — тихо сказала я.
— Не хочу.
— Нет, ответь!
— Я же сказал — не хочу! — отрезал Дима.
— Это ведь она, да? — прищурилась я. — Твоя Саша.
Эти слова звучали, как оплеуха.
Дима склонил ко мне голову. В его лихорадочно блестящих глазах читалось бешенство, а челюсти были так плотно сжаты, что по скулам ходили желваки. Во мне боролось странное острое желание — либо обнять его и с силой прижать к себе, либо точно с такой же силой оттолкнуть.
Между нами искрило. И воздух вокруг был наэлектризован. Еще немного — и мы оба взорвемся.
— Хватит нести бред, Полина, — глухим голосом сказал Дима. — Это не она.
— Тогда почему ты не ответил?! — закричала я. Ревность, проклятая ревность терзала меня. Он все это время хранил номер ее телефона!
— Потому что не хочу, — рявкнул Дима, злясь все сильнее.
— Не ври, — рассмеялась я звонко, но в этом смехе не было веселья. Лишь злость. Это она, она!
— Не вру! — закричал он с яростью.
От напряжения на его шее выступали вены, дыхание участилось. А я сжимала кулаки, чувствуя, как сердце колотится где-то в висках.
