Лаура Дейв - Восемьсот виноградин

Laura Dave

Eight Hundred Grapes

© 2015 by Laura Dave.

© Зюликова Т., перевод на русский язык, 2015

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Э», 2015

Отец частенько рассказывает, как он познакомился с мамой. Было это в Нью-Йорке снежным декабрьским утром. Он спешил к желтому «Фольксвагену» своего коллеги, припаркованному перед Линкольн-центром. В руках держал два стаканчика горячего кофе и целую стопку газет – его вино «Блок четырнадцать», единственное вино первого урожая, вскользь упомянули в последнем выпуске «Уолл-стрит джорнал». Взволнованный статьей, Дэниел Брэдли Форд не заметил, что перед Линкольн-центром стоит два желтых «Фольксвагена»; не заметил, что за рулем ежится от холода не агент по продаже, а будущая миссис Дженни Форд.

Папа ошибся машиной и так познакомился с самой очаровательной женщиной на свете. На ней были голубые рукавицы и такой же берет, из-под которого струились длинные светлые локоны. Все заднее сиденье занимала виолончель.

Легенда гласит – и, зная родителей, я почти готова поверить, – что мама не закричала от ужаса, не поинтересовалась, кто он такой и что ему понадобилось в ее машине. Она обворожительно улыбнулась и сказала: «Я уже начала волноваться, что ты не придешь». А потом протянула руку за стаканчиком с кофе, который папа охотно ей отдал.

Синхронизация – так называет это отец. Необычно сложное для него слово. Синхронизация – согласование двух или более процессов во времени. Слаженная игра оркестра. Невозможное сочетание освещения и выдержки, дающее идеальный снимок. Два желтых «Фольксвагена», припаркованных перед Линкольн-центром, в одном из которых ждет любовь всей твоей жизни.

Синхронизация – это не судьба, всегда добавлял отец. Не надо путать. Судьба подразумевает пассивность, синхронизация – активность. Все системы должны функционировать таким образом, чтобы каждый элемент находился в состоянии почти полной, если не абсолютной готовности.

Именно на этом принципе основывалось отношение отца к своей работе – сначала ученого, потом винодела. Дэн Форд стал одним из первых виноделов-биодинамистов в Калифорнии, если не во всей стране. Он брал в расчет не только сам виноград, но и те экологические, социальные и экономические системы, которые необходимо синхронизировать, чтобы получить хороший урожай. Отец утверждал, что любой другой подход – для ленивых.

Что до меня, я никогда не понимала, какую роль в моей судьбе играет синхронизация. До тех пор, пока она не разрушила всю мою жизнь, полную блаженного неведения и нарочитого оптимизма. Закрыть на это глаза я не могла. Оставалось одно – сбежать.

Так я и сделала в ту роковую пятницу – взяла и сбежала.

Захватив с собой наскоро собранный чемодан и даже не переодевшись, я села в машину и отправилась из солнечной Южной Калифорнии, где жила последние четырнадцать лет, в маленький городок на севере штата, в котором родилась и выросла.

Спустя девять часов, пять остановок, два отвратительных кофейных напитка, больше похожих на молочный коктейль (один ванильный, другой клубничный), а также одну упаковку шоколадных конфет «Роло» я добралась наконец до округа Сонома. Облегчения, впрочем, не последовало. Проезжая мимо знакомого указателя на Себастопол, за которым уже маячили холмы, я мельком увидела в зеркале свое отражение: собранные в узел волосы растрепались, взгляд несчастный. Такое чувство, что я просто сменила один ад на другой.

Я развернула машину, готовая ехать обратно в Лос-Анджелес.

Однако было уже довольно поздно. Шел сильный дождь. Кроме конфет, я весь день ничего не ела и так устала, что путались мысли. Поэтому я свернула с шоссе номер сто двенадцать на дорогу, ведущую в Санта-Розу. Я прекрасно знала, куда еду, – еще прежде, чем сама себе в этом призналась.

Бар «Таверна братьев» в округе Сонома знают все. Первые владельцы, те самые братья, открыли его семьдесят восемь лет назад. Им хотелось основать заведение, которое работало бы допоздна и где подавали бы отменное пиво. Следующие владельцы не только не отступили от этого плана, но и перевели гриль-бар на новый уровень. Они сами варили отмеченное не одной наградой пиво, славящееся на весь штат.

Естественно, теперешними владельцами «Таверны» были мои собственные братья – Финн и Бобби Форды. И естественно, при виде меня они устроят настоящий переполох. Братья сразу догадаются, что мне пришлось пережить, – прочтут по выражению лица.

За стойкой стоял один Финн – Бобби не было.

Это первое, что меня удивило, ведь Бобби по выходным всегда работал в «Таверне».

Когда же я не увидела на обычном месте отца, то совсем растерялась.

Пятничный вечер отец неизменно проводил в «Таверне». «Если не выпить с мальчиками, выходные все равно что не начались», – любил он повторять. Сердце у меня разочарованно сжалось, и только тут я осознала, зачем приехала – хотела, чтобы папа выпил со своей девочкой, а там – будь что будет.

Но в «Таверне» был один Финн. Он стоял за стойкой и смотрел на меня так, будто не узнал. А может, и правда не узнал? Принял за очередную запоздалую посетительницу, которая хочет пропустить стаканчик до закрытия? Вдруг его сбила с толку моя прическа и неестественная улыбка?

Так или иначе, вслух Финн ничего не сказал. Он прошел мимо глазеющих посетителей и приблизился ко мне. Я выбрала табурет у края стойки – любимое место отца – и села, не обращая внимания на притворно равнодушные взгляды.

Брат гневно сверлил посетителей глазами. В этом весь Финн. До сих пор относится ко мне, как к младшей сестренке. Готов защищать еще прежде, чем разобрался, от чего, собственно, меня нужно защищать.

– Какими судьбами? – с улыбкой спросил он.

– Решила немного проехаться.

– Девять часов – это, по-твоему, немного?

– Малость увлеклась.

– Похоже на то. – Помолчав, брат спросил: – Тебя не оштрафовали?

– Нет, не волнуйся.

Финн считает, что я ужасный водитель, способный мигом истратить весь бензин и получить штраф за превышение скорости. От подобной репутации нелегко избавиться, даже если случилось такое всего лишь раз.

– Уже что-то, – с искренним облегчением произнес Финн.

Он смотрел на меня и пытался решить, расспрашивать дальше или не стоит.

Финн – мой хороший брат. Они оба славные, но для меня Финн – по-настоящему положительный герой, пусть только для меня. Зато Бобби более эффектный: капитан школьной футбольной команды, местная легенда, успешный венчурный инвестор, живущий полной жизнью в Сан-Франциско. Красивый дом, красивые автомобили, красивая жена с детьми. Бобби на пять минут младше Финна, но в остальном он всегда первый.

Для Бобби «Таверна» – просто увлечение. Он купил ее, чтобы Финн смог чем-то заняться. Самого Финна вопрос трудоустройства волновал куда меньше. Он стал владельцем бара, чтобы всегда иметь возможность бесплатно выпить и не бросать фотографию. Финн – классный фотограф. Снимает в основном свадьбы и семейные портреты. Однако работает только под настроение. В этом он немного похож на отца: оба следуют некому кодексу чести, понятному только им одним.

– Папа уже ушел?

– Вообще не приходил. – Финн пожал плечами, будто хотел сказать: «Только ни о чем не расспрашивай». – Можно ему позвонить. Он сразу приедет, если узнает, что ты здесь.

Я покачала головой, глядя в пол и не решаясь посмотреть на брата. Финн слишком похож на отца – те же темные глаза, та же копна темных волос. Оба красавцы, американцы до кончиков ногтей. Только Финн прячет свою гриву под бейсболкой, надетой козырьком назад. Обычно с символикой футбольной команды «Сан-Диего чарджерс».

Именно это сходство мешало мне рассказать брату о случившемся: меня не оставляло чувство, что, разочаровав его, я разочарую и отца.

Финн откашлялся.

– Так они не знают, что ты здесь? В смысле, папа с мамой?

– Нет. И я бы предпочла, чтобы ты не рассказывал им всех подробностей. Сам понимаешь, визит незапланированный.

– Понимаю.

Он помолчал, как будто хотел еще что-то сказать, но передумал.

– Неважно, почему ты приехала – они все равно обрадуются. Мы ведь не ожидали, что ты вернешься к сбору урожая.

Уборка винограда – пять самых важных недель в году отца. На последние выходные сезона, считавшиеся практически священными, я всегда возвращалась домой. Мы все возвращались. Братья жили в своих бывших комнатах, я – в своей. Остальную часть дома занимали наши супруги, дети, возлюбленные. Вместе с отцом мы срезали последние грозди, пробовали новое вино и непременно оставались на вечеринку в честь сбора урожая. Однако в этом году все было по-другому. Я не планировала приезжать – по многим причинам.