– Очевидно, поединок, который мы только что наблюдали, был делом чести, – прошептал Даусон Картеру.
– Чьей чести?
– Майора. – Прежде чем ответить, Даусон вытянул шею, словно хотел удостовериться, что майор с виконтом все еще увлечены разговором. – Происхождение Роллингсона окутано таинственной дымкой. Пустые слухи, я уверен.
Картер был заинтригован.
– Что за слухи?
– Похоже, он незаконнорожденный. Говорят, сын аристократа. Некоторые даже намекают, что королевской крови.
Картер не смог сдержать смех, с рокотом вырвавшийся у него.
– Если бы Принни и вправду приходился отцом хотя бы половине отпрысков, которых ему приписывают, то вряд ли был бы в состоянии держаться на ногах.
– Принц-регент не единственный член королевской семьи в Англии, – заметил Даусон с легким презрением.
Бентон оглянулся на них через плечо:
– Мы идем в таверну «Бык и зяблик», чтобы поесть и выпить. В обмен на оплату ужина майор любезно согласился обучить меня приему, которым он так ловко обезоружил своего противника.
– Похоже, ты останешься в выигрыше, Бентон, – заметил Картер.
– Вы просто не видели, сколько я ем и пью, милорд, – живо отозвался майор.
Когда четверка джентльменов подошла к таверне, оказалось, что у входа разгорелась шумная драка, перекрыв доступ к двери. В воздухе мелькали кулаки, драчуны наносили удары, безжалостно колошматили и пинали друг друга, отшвыривая и сбивая с ног.
– Не имею ни малейшего желания пробираться через эту свалку, – с опаской произнес Даусон, отступая.
– Я видывал и похуже, – произнес майор. – К тому же сильно проголодался. Встретимся внутри.
Друзья молча наблюдали, как Роллингсон втиснулся в толпу дерущихся, ступая в обход или прямо по телам, пригибаясь и увертываясь от нацеленных в него ударов. Добравшись до двери, он помахал им рукой и скрылся внутри.
– Проклятье! – Бентон широко улыбнулся. – Джентльмены, рискнем?
Виконт последовал за майором. Судорожно сглотнув, Даусон двинулся вплотную за Бентоном, а Картер обеспечивал тыл.
Они уже переступили порог, когда один из дерущихся потерял равновесие и врезался в Картера.
– Осторожнее! – резко крикнул Картер, выбрасывая вперед кулак.
Его удар угодил прямо в челюсть виновного. Тот отшатнулся, неловко взмахнув руками, и неуклюже свалился на землю, изрыгая ругательства.
Картер больно ушиб руку, но чувствовал необычайный прилив бодрости. Улыбаясь, он последовал за друзьями к бару, как вдруг раздался крик.
– У него нож! – крикнул Даусон.
Картер обернулся, заметил блеск стали и отскочил в сторону, уклоняясь от удара. Снова раздались крики. Неожиданно появился еще один человек и вклинился между Атвудом и нападавшим.
– Стой!
За этой командой сразу последовал безошибочно узнаваемый звук – щелчок взводимого курка.
Картер повернул голову. Майор стоял, выпрямившись во весь рост и широко расставив ноги. Пистолет в его правой руке был нацелен в грудь драчуна.
– Ну ладно, парни, драку на кулаках еще можно понять. Но ножи – это уже не шутки. Вы согласны?
Один из драчунов, чтобы помочь товарищу, вышел вперед, с опаской поглядывая на майора и его пистолет.
– Нам не нужны неприятности, – буркнул он.
– Прекрасно. А теперь убирайтесь всей компанией.
Буян на полу болезненно дернулся и поднялся на ноги. Еще один из участников драки отобрал у него нож и отдал Картеру. Маркиз задумчиво повертел его в руках, удивляясь собственному спокойствию в столь опасной ситуации.
Постепенно толпа разбрелась.
– Полезно иметь рядом такого искусного бойца, – наконец сказал Картер, прерывая напряженное молчание. Отряхнул грязь со своего пальто и широко улыбнулся майору.
– Как вы смотрите на то, чтобы пойти с нами на бал сегодня вечером?
– Вам может показаться там скучно по сравнению с тем, что пришлось пережить днем. Но обещаем: вам все же удастся неплохо повеселиться, – добавил Бентон.
Майор поставил пистолет на предохранитель и опустил его в карман пальто.
– Звучит соблазнительно. Буду с нетерпением ждать вечера.
Пять часов спустя посвежевший после прохладной ванны майор Грегори Роллингсон приступил к бритью. Его прежний денщик, а теперь личный слуга, Джулиус Паркер каким-то образом ухитрился сохранить воду для бритья горячей, чего нельзя было сказать о воде для ванны. Но Ролли не имел ничего против. Ему приходилось жить и в гораздо худших условиях, чем эти лондонские убогие меблированные комнаты.
– Там за дверью человек, который хочет вас видеть, – сообщил Паркер. – Он отказался назвать свое имя.
Ролли понимающе кивнул. Он давно ждал этого человека, удивляясь, почему тот так задержался.
– Приведи его сюда.
Не обращая внимания на явное неодобрение Паркера, Ролли накинул халат и туго затянул пояс на талии. Затем продолжил бритье.
– Я пришел за своими деньгами, – заявил посетитель, едва переступив порог.
– Они на столе, – ответил Ролли. Он сидел к посетителю спиной, но зеркало позволяло следить за каждым движением гостя.
– Мне следовало бы запросить с вас больше, – проворчал посетитель, сгреб со стола две золотые монеты и сунул в карман. – Я не ожидал, что этот парень мне так врежет.
– Да, это был мастерский удар, – сказал майор с мрачной ухмылкой.
– Он бьет чертовски сильно для джентльмена. – Пришедший осторожно ощупал нижнюю челюсть, несколько раз вздрогнув при этом.
Родди заметил, что синяк уже начал проступать на щеке.
– Я думал, эти аристократы всего лишь компания изнеженных щеголей.
– Очевидно, не все.
– Хм. – Посетитель что-то проворчал, явно не убежденный. – Говорю вам прямо сейчас: в следующий раз цена будет выше.
Родди ополоснул бритву и положил на край миски с водой. Затем промокнул лицо полотенцем. После этого он наконец повернулся к человеку, которого совсем недавно держал под прицелом своего великолепного пистолета.
– Хотя все прошло не совсем так, как я планировал, результат вполне удовлетворительный, – с уверенностью произнес он. – Следующего раза не потребуется.
Лондонский особняк герцога Уоррика показался Доротее необычайно огромным. Девушка медленно брела по поражавшему своими размерами бальному залу. На стенах висели старинные зеркала. Роскошные занавеси из золотистого атласа были раздвинуты, открывая высокие окна, выходившие на террасы расположенного на склоне сада. Шесть огромных хрустальных люстр свисали с золоченого потолка. Доротея слышала, что этот зал задумывался в стиле Версаля. Но поскольку воспоминания о поверженном Наполеоне были еще слишком свежи, никто не осмеливался даже заикнуться о Франции.
Девушка дошла до конца помещения, повернулась и, не в силах сдержаться, восторженно ахнула. Зал был украшен с невероятной роскошью. На этот бал хозяева средств явно не пожалели. Доротея не могла поверить, что все это сделано ради нее. Бесчисленные фарфоровые вазы полны белых лилий. Оркестр из десяти человек располагался на балконе над танцевальной площадкой. Сотни восковых свечей ярко горели, отражаясь в многочисленных зеркалах.
Комнаты вокруг главного бального зала тоже должным образом подготовили к приему гостей. Доротее приятно было сознавать, что на этом балу не будет никакой толчеи и столпотворения, не говоря уже о скуке. Герцог Уоррик, или, вернее, его невестка леди Мередит, позаботилась о том, чтобы для всех четырехсот приглашенных места было достаточно. И судя по всему, никто не отклонил приглашения.
Щедрость ее временных попечителей ошеломляла, и Доротея мысленно выбранила себя за то, что недостаточно радуется балу. Как девочка, выросшая в Йоркшире, она в детстве часто мечтала о подобных минутах. Но даже ее богатое воображение не позволяло представить облаченных в синие с золотом ливреи, в белых перчатках лакеев, подающих гостям охлажденное шампанское.
Чуть раньше, стоя среди хозяев бала, Доротея даже думала, не ущипнуть ли себя за руку, чтобы убедиться, что все это происходит на самом деле. Ах если бы только ее сестры были здесь, чтобы разделить с ней этот торжественный момент! Но Гвендолин ждала приближения родов и не посещала никаких светских мероприятий, а Эмма в свои шестнадцать лет была еще слишком юна, чтобы в них участвовать. Она томилась дома, в Йоркшире, с дядей Флетчером и тетей Милдред и, без сомнения, ужасно скучала.
Доротея обещала себе, что завтра же напишет Эмме длинное письмо с подробностями о сегодняшнем бале. По крайней мере, так она сможет разделить с сестрой свои волнения и восторги.
Внезапно воцарившаяся в зале тишина отвлекла Доротею от раздумий. Она обернулась и увидела, что герцог Уоррик повел леди Мередит на танцевальную площадку. Доротея устремилась в центр зала, стараясь отыскать взглядом маркиза Дарлингтона. Он еще днем объяснил, что его отец, герцог Уоррик, захочет сам открыть танцы на этом балу.
