– Я даже не знала, сохранять ли мне малыша, когда ты вернулся, – сказала Бекки тихо. – Я знала, что останусь матерью-одиночкой, что моя семья будет шокирована, и мне нужно было время, чтобы подумать. Чтобы разобраться с… собой.
Бен внимательно посмотрел на Бекки:
– Что же заставило тебя изменить свое решение?
– Ты, – ответила она не задумываясь.
– Я? – с горечью усмехнулся Бен, снова пристально глядя на дорогу. – Ты скрыла Лекси от меня, но каким-то таинственным образом я сумел заставить тебя сохранить ребенка?
– Я любила тебя, Бен, я не могла избавиться от нашего малыша. – Она вытерла слезы со щек. – Поверь мне, я лишь хотела поступить правильно, я никогда бы не скрыла дочь от тебя, зная, что ты будешь нас любить и никогда не пожалеешь о содеянном. Но я же знаю тебя очень хорошо, потому я была уверена, что ты остался бы с нами из чувства долга.
Он не ответил, и Бекки поежилась. Ах, если бы можно было выйти из машины, в которой она уже начала ощущать приступы клаустрофобии! Если бы не Лекси, клубочком свернувшаяся на заднем сиденье, она бы потребовала у Бена остановиться и выпустить ее.
– Я не хотела удерживать тебя, зная, что ты не оставишь меня из чувства долга, а я не собиралась стоять на твоем пути. – Бекки едва смогла подавить рыдания. – Вспомни свою мать, каково тебе было узнать, что ради тебя она пожертвовала своей карьерой медика. Ты что, забыл, как я тебя утешала, когда ты решил восстановить связь с ней? Она причинила тебе боль, и я не хотела, чтобы ты совершал те же ошибки, ведь ты не планировал иметь ребенка.
– Но у меня было право знать, – с нажимом повторил Бен. – Что бы ты там ни думала, и что бы я когда-то ни говорил, и через что бы я ни прошел – у меня было право знать.
– Я знаю, – прошептала она. – Знаю.
Ребекка чувствовала себя ужасно, но она это заслужила.
– Мне жаль, Бен, я просто поступала так, как считала правильным именно в тот момент. Может, я и ошиблась, но я была молода, напугана и одинока.
– Я мог быть с тобой рядом, Бекки, – внезапно мягко сказал Бен. – Я бы тебя не бросил одну. Черт возьми, да разве ты этого не знала?
Она тяжело вздохнула:
– Именно потому я и не сказала тебе.
Бен поднял спящую Лекси на руки, чтобы отнести ее в дом, и девочка что-то пробормотала во сне. Он первый раз прикоснулся к ребенку, если не считать того момента, на поло. Малышка оказалась очень легкой: почти пушинка. На ее лице играли причудливые тени, и Бен пристально вгляделся в них. В этих причудливых бликах на лице его дочери было что-то такое, что причиняло ему нестерпимую боль, и он собрал всю свою волю, чтобы не передать девочку Ребекке.
Бекки шла за ним следом, но Бен не обернулся. Противоречивые чувства раздирали его: с одной стороны, он не хотел сближаться с Лекси, а с другой – отчаянно желал понять, каково это – держать на руках собственного ребенка.
– Она может спать со мной, – прошептала Бекки.
Бен, не останавливаясь, кивнул. Лекси пошевелилась, но не проснулась. Подождав, пока Ребекка расправит одеяло на кровати, он положил девочку, укрыв ее до подбородка. Посмотрел на нее долгим и пристальным взглядом, прежде чем выйти из комнаты. Ребекка пристально смотрела на него, но он прошел мимо и начал спускаться вниз.
Подумать только, несколько часов назад Бен был готов просить Бекки о более близких отношениях, извиниться перед ней за то, что оставил ее тогда.
Но Бену так не терпелось уехать, что он решил не задавать лишних вопросов. Выбрать было легко – либо ехать в Аргентину, чтобы играть в поло с лучшей командой мира, или оставаться дома и ждать, пока девочка, все эти годы бывшая ему другом, захочет чего-то большего в их отношениях. Когда они провели вместе ночь, он уже подписал контракт и обналичил первый чек, были куплены билеты – даже если бы он и захотел что-то изменить, было поздно.
Бен злился так, что, казалось, кровь закипает в жилах, но, как бы ни хотелось ему обвинить во всем Ребекку, он понимал, что в сложившейся ситуации виновата не только она.
Бен спускался по ступенькам, мысли его беспорядочно метались. Он никогда не предполагал, что станет отцом, намереваясь быть кем-то вроде веселого дядюшки для ребенка Бекки, если они бы все же решили быть вместе. И вот у него неожиданно появилась дочь.
Сверху донесся звук шагов, и Бен понял, что Ребекка вот-вот спустится. Нужно было быстро взять себя в руки. Подавив желание зарычать, как дикий зверь, Бен решил выпить. Чего-нибудь покрепче. Пару бокалов или больше.
Бекки обнаружила Бена сидящим за кухонным столом. Перед ним стоял стакан с коричневой золотистой жидкостью, и, когда она вошла, он сделал большой глоток. Раньше, до отъезда, он не был любителем выпить, предпочитая пиво крепким на питкам. Разве только он изменил своим привычкам? Виски был неразбавленным, и Бекки едва могла даже смотреть на него: глаза тут же начинали слезиться.
– Выпьешь? – спросил Бен, поднимая глаза на нее.
Бекки кивнула. Она никогда раньше не пробовала неразбавленных крепких напитков, но сочла, что сейчас лучше не отказываться.
Допив то, что оставалось в стакане, Бен встал, бросил в него несколько кубиков льда, достал новый стакан и проделал с ним то же самое, а затем плеснул немного виски в оба стакана, едва закрыв лед.
– «Джек Дэниелс» на мели, – объявил он, но в глазах его был холод.
Бекки, сделав маленький глоток, почувствовала слезы в глазах. Горло ее обожгло огнем, и огненная дорожка пролегла до желудка, который немедленно воспламенился.
– Сейчас привыкнешь, – прокомментировал Бен, опрокидывая свою порцию. – Просто пей.
Ребекка никогда в жизни не чувствовала себя так странно, тем более в компании Бена, с которым ей всегда было легко. Она неуверенно сделала еще глоток. Вкус был ужасным, но все же лучше, чем в первый раз, и она немного расслабилась, так что, может, и вправду стоит продолжать пить.
– Ну, и что теперь? – спросил Бен. – Что нам делать дальше?
Он пристально смотрел на Бекки, и это было еще хуже, чем видеть его разгневанное лицо в машине, но, похоже, алкоголь начал немного успокаивать ее, потому что теперь он не показался ей таким сердитым.
– Знаю, ты ненавидишь меня за то, что я сделала, – произнесла Бекки. – Но мне жаль, Бен, ты даже не представляешь как. И я не хотела сделать тебе больно. Последние годы были для меня тяжелыми, но, как бы там ни было, мне не хотелось разрушать твои мечты. А потом я не хотела причинить боль Лекси, если вдруг ты бы не захотел с ней общаться. Со мной ты можешь делать что угодно, но обвинить мою прекрасную малышку…
– Нашу, – поправил он. – Нашу прекрасную малышку, Бекки. Она ведь и моя тоже, так что у тебя не было никакого права ее скрывать. Ты должна была предоставить мне возможность самому решить, хочу ли я приехать домой и быть с ней.
– Прости. Я больше ничего не могу сказать. – Ребекка обхватила себя одной рукой. – Тысячу раз прости, Бен, просто поверь мне. – Она закусила губу, чтобы не разрыдаться.
– А если бы я не вернулся домой еще несколько лет и мы бы не встретились? Ты бы так и не сказала мне? И я разгуливал бы где-то по свету, не зная, что у меня растет дочь?
Бекки решила не лгать, раз уж Бен и так все знает.
– Нет, я бы не стала искать тебя, чтобы сказать правду, если ты имеешь в виду это. Если бы ты не приехал домой по собственной воле, ты бы ничего не узнал.
Бен свирепо поглядел на нее и допил свой виски.
– Тот факт, что ты ее мать, не дает тебе права скрывать ее от отца, – бросил он. – Я могу понять, когда мать защищает ребенка от жестокого отца, наркомана, какого-нибудь отморозка, о котором детям лучше не знать. Но, черт побери, Ребекка, неужели ты решила, что я буду таким плохим отцом? Что я не смогу повести себя как мужчина и принять на себя ответственность за то, что произошло между нами?
– Нет! – Ребекка почти кричала. – Я хотела, чтобы ты жил той жизнью, которую сам для себя выбрал, а не возвращался сюда ко мне или ребенку, которого ты не хотел бы иметь. – Она подавила рыдания. – Неужели ты не понимаешь, Бен? Я знала, что ты мог бы стать прекрасным отцом, но ты сам этого не хотел. Ты хотел путешествовать и играть в поло с лучшими игроками мира, и я хотела, чтобы у тебя все получилось так, как ты мечтал.
– А я бы приехал, – сказал он без тени сочувствия в голосе. – Я бы бросил все и помчался к тебе. Я бы остался. – Он покачал головой. – Или забрал бы тебя к себе. Но в любом случае я бы тебя не оставил. Если бы только ты мне рассказала о своих чувствах, а не настаивала на дружбе, все бы было иначе.
– Если бы ты приехал домой за мной, я бы предпочла, чтобы ты это сделал, потому что любишь меня, а не из-за чувства долга. – Бекки подавила улыбку. – Я всегда хотела семью, Бен, ты же знаешь. Но понимала, что долгих отношений у нас с тобой не получится, потому что мы хотели от жизни разного. Потому я и настояла на дружбе, зная, что одной моей любви недостаточно. И это было еще до того, как я поняла, что беременна.
