– Мы ведь только познакомились! – все сокрушалась Эва. – Я совсем тебя не знаю!
– Ты знаешь меня, Эва, – тихо возразил Майкл, ведь ему было очевидно, что она знала его гораздо лучше, чем кто бы то ни было.
Да, они познакомились всего несколько дней назад, но за это время он невольно показал Эве себя настоящего, чего не делал очень давно, если не сказать никогда. Точно так же и Эву он узнал очень близко, и речь не только о физической близости. За прошедшие несколько дней он понял, что испытывает не просто влечение к Эве, она нравится ему.
Поняв Эву, Майкл лишь убедился в том, что ошибся и его обвинения в ее адрес совершенно безосновательны. Да, он мечтал о том, чтобы ее догадки не подтвердились, Майкл знал, что Эва искренне верила в то, что Рейф – отец ее племянников.
Именно благодаря этой искренности она только что без остатка отдала себя ему…
Майкл все еще чувствовал ее вкус на своих губах, проводя по ним языком, он ощущал кончиками пальцев ее бархатистую кожу, наслаждался тем, как его ласки разбудили в ней страсть, и тем, как искренне она отзывалась на его прикосновения. Майкл любовался ее кожей цвета слоновой кости, иссиня-черными волосами и знал, что он хочет снова ласкать ее!
– Эва… – сказал он, мягко положив руку на ее плечо.
– Не трогай меня, – с угрозой в голосе ответила Эва и поспешила отодвинуться от Майкла. – Поверить не могу: ты одет, а я лежу здесь перед тобой совершенно голая! – с укором добавила она.
– И что с того? – Майкл опустил руку вдоль тела и лег на спину, с грустью наблюдая за тем, как Эва натягивала футболку, трусики и джинсы, чтобы прикрыть наготу, и, одевшись, встала.
– И что с того? – Шелковистые волосы спадали на плечи, глаза испуганно смотрели на него. – Ты не… Это очень эгоистично с моей стороны: брать и ничего не отдавать…
– Разве я сказал, что меня это волнует? – строго спросил Майкл. Конечно, ему пришлось бы туго, если бы Эва ушла, а он так и не достиг высшей точки наслаждения, но, пока он ласкал ее, ему было приятно доставлять ей удовольствие и разделять ее наслаждение.
– Нет… – Эва покачала головой, стараясь не смотреть в его глаза. – Но это не значит, что я не чувствую… Теперь слишком поздно, не хочу будить детей, они должны соблюдать режим, а завтра я подыщу для нас другое место.
Майкл стиснул зубы:
– Нет.
Эва бросила на него быстрый взгляд и снова отвела глаза.
– Что значит – нет? – едва слышно спросила она.
– Нет – значит нет, – мрачно ответил Майкл, встав с кровати. – То, что произошло между нами только что…
– Было ошибкой, – сухо договорила она, гордо вскинув подбородок, но все еще не поднимая на него глаз, и добавила: – Мы оба знаем это.
Майкл все еще не мог понять, что произошло между ними; ему было необходимо какое-то время побыть наедине с собой, чтобы разобраться. Одно он знал наверняка: ему было неприятно слышать, что Эва считала ошибкой то, что случилось!
– Давай сейчас пойдем спать, а завтра поговорим об этом, а? – угрюмо спросил он.
У Эвы сна не было ни в одном глазу. Она хотела только одного: немедленно уйти отсюда, из этой квартиры, от этого мужчины, но не могла. Дети крепко спали, и Эва не собиралась их будить, перекладывая малюток в коляску. Да и куда ей идти?
Как же она допустила, чтобы это случилось? Почему это случилось?
С первого взгляда Майкл показался ей крайне привлекательным мужчиной; никогда раньше никто не нравился ей настолько сильно, чтобы…
Если бы ей сказали, что они с Майклом Д’Анджело будут заниматься любовью, Эва бы от души посмеялась!
До чего неловко и стыдно!
При мысли о том, где Майкл ласкал и целовал ее, о той близости с ним, Эве снова захотелось свернуться клубочком.
Увы, она прекрасно знала, почему это случилось, хотя и старалась не признавать этого. За совместными ужинами и разговорами обо всем и ни о чем они оба расслабились и потеряли бдительность, но решающим оказался сегодняшний вечер, когда они любовались картиной Брин и фотографией Эвы на стене в спальне Майкла. Это и подтолкнуло их в объятия друг друга.
Эва подняла голову:
– Я в самом деле считаю, что мне с детьми лучше уехать…
– Нет, – тихо повторил Майкл.
Она сердито посмотрела на него и насупилась:
– Мне кажется, решать не тебе…
– Наоборот, – Майкл расправил плечи, – если, как ты говоришь, эти дети мои племянники, то и ты, и они останетесь под моей защитой, пока я не поговорю с Рейфом.
Эва подняла брови:
– А кто защитит меня от тебя?
Майкл стиснул зубы. Ему совсем не по душе были ее слова, но он понимал, что получил по заслугам. В самом деле, кто защитит Эву от него? А его от Эвы? Майкл не сомневался в том, что, останься Эва с ним, то, что случилось сегодня, повторится снова.
– Тебе не кажется, что ты себя переоцениваешь? – нарочито насмешливо спросил он, окинув ее ледяным взглядом, но сразу же пожалел, заметив, как Эва вздрогнула и ее фиалковые глаза потемнели.
Ее губы сжались в тонкую полоску.
– Разве?
– Да, думаю, переоцениваешь, – равнодушно ответил Майкл, – мы неплохо развлеклись, но вряд ли это повторится. А теперь тебе пора, – он резко отвернулся, – кое-кому утром на работу.
– Хорошо, – так же холодно ответила Эва, – мы, как ты заметил, поговорим утром. И завтра мы с близнецами уедем куда-нибудь до вылета в Англию.
– Я вернул билет на самолет, – заносчиво сказал Майкл.
– Что ты сделал? – Эва крепко сжала руки в кулаки.
В ответ Майкл лишь пожал плечами:
– Я тебя предупреждал.
– Да, но… Поверить не могу… Ты самоуверенный, напыщенный зас…
– Последи за языком, Эва, – насмешливо ответил он.
– …ранец, – язвительно договорила она. – Как ты смеешь вот так… Забронируй снова, – приказала она.
– Не буду, – спокойно ответил Майкл.
– Тогда я сама забронирую, – не унималась Эва.
– Можешь попробовать, конечно, – чуть ли не весело ответил он, – но когда я говорил с сотрудником в отделе бронирования, меня поблагодарили за своевременное сообщение, потому что у них довольно большой лист ожидания. Так что я больше чем уверен, что на тот же рейс ты не попадешь. – Он с вызовом посмотрел на Эву.
Эва лишь крепче сжала кулаки, впиваясь короткими ногтями в ладони:
– Ты и правда заносчивый мерза…
– Я бы очень советовал тебе последить за языком, Эва, ради детей.
За прошедшие три месяца Эва убедилась в этом на собственном опыте; когда она была разбита из-за недосыпа или других неурядиц, малыши чувствовали это и начинали плохо себя вести. И откуда только Майкл это знает, если у него опыта общения с детьми не больше, чем было у Эвы три месяца назад?
Теперь она едва ли не возненавидела Майкла.
– В таком случае будь любезен, пока я здесь, держись от меня подальше, – пригрозила она, развернулась и стремительно вышла из комнаты.
Она пошла в спальню, хотя нужно было еще прибраться на кухне, но пусть этим займется Майкл. С нее на сегодня хватит!
– Эва, съешь круассан. – Майкл игриво протянул ей корзинку с выпечкой. Они завтракали в столовой, близнецы сидели в детских стульчиках, которые Майкл заказал на следующий день после появления Эвы в его жизни, а заодно заказал и детский манеж. – Я сходил за ними утром, как обычно, – уговаривал ее он.
Завтрак с полугодовалыми детьми – зрелище не для слабонервных. Как и всегда, половину фруктового пюре и овсянки они размазали по своему лицу, разлили молоко, хотя пили его из чашечек с крышками, а гренки не жевали, а мусолили во рту, всякий раз гордо обнажая четыре зуба, когда улыбались. А улыбались они так очаровательно!
Майкл быстро понял, что не стоит надевать костюм к завтраку, и надел выцветшие джинсы и белую футболку, на которой уже красовались следы детского завтрака.
Эва встретила Майкла откровенно враждебно, когда утром он вошел на кухню и принес выпечку из пекарни. Она была с ним холодна и нарочито вежлива, и Майкл насторожился.
– Спасибо, – ответила она, избегая смотреть ему в глаза, и взяла один круассан из корзинки. Хотя бы при детях они были вежливы друг с другом!
Сегодня Эва выглядела как никогда болезненной: она была бледной, под глазами лежали темные круги, узкие джинсы и фиолетовая футболка облегали ее изящную фигуру.
Ей бы сейчас совсем не повредил секс…
Хотя Майкл был больше чем уверен, что Эву совершенно не волновало, что он себе думал, даже если речь шла о нескольких часах непрерывного сна или о том, чтобы кто-нибудь посидел с детьми вместо нее.
Майкл прекрасно знал, что дети просыпались дважды за ночь, и он даже подумывал пойти и успокоить их, чтобы Эва могла поспать, но передумал, решив, что они с ней лишь сильнее отдалились друг от друга, и он сам был тому виной. И он не двинулся с места, прислушиваясь к тому, как Эва тихонько разговаривала с малышами, успокаивала их. Майкл был в отчаянии оттого, что не мог ничем помочь, ведь даже если он и предложит Эве свою помощь, она все равно откажется.
