– Я ответил на твой звонок, но услышал только стон и что-то вроде скрежета тормозов. – Его передернуло от одного этого воспоминания.
– Дальше не помню. Наверное, кто-то прятался на заднем сиденье и напал на меня. Прижал к лицу тряпку с хлороформом или чем-то похожим. Когда очнулась здесь, меня тошнило.
– Ты пришла в сознание только здесь?
– Да. Со связанными руками и ногами, но мне удалось освободиться. Чувствовала себя неважно, поэтому лежала и дремала, пока не появился ты. Слава богу!
– Я знал о твоей встрече с Прентисом и был уверен, что ты позвонила от него. А в фирме, где ты арендовала машину, определили ее местонахождение. С наступлением темноты мы с ребятами пришли сюда.
– А что случилось с ними?
– Не знаю. Я отправил их искать главный вход в шахту, а сам остался здесь, с тобой. – Он посмотрел наверх. – Они все еще не вернулись. Это плохой знак. – Если сбросившие вниз его и Эмму люди убили их друзей, то живым они отсюда Грахама не выпустят.
– Может быть, они живы и здоровы. Например, ушли за помощью.
К чему строить догадки? Надо было спасать себя и Эмму.
– Жаль, телефон разбился при падении. – Он достал телефон, с треснувшим дисплеем и поврежденным корпусом. Сунул его обратно в пакет и достал пластиковую коробочку. – Помоги мне перевязать плечо и ребра. Здесь есть немного бинтов и марли.
Она помогла ему снять рубашку. И как ни старалась действовать осторожно, он все равно издал сквозь зубы стон, когда они освобождали плечо.
– А у тебя не вывих? – спросила она.
– Нет, просто рваная рана. Возьми бинт и обмотай как можно плотнее мою грудь.
Сказать это было легче, чем сделать, но все же ценой немалых усилий ей удалось забинтовать его торс. Она прижала губы к его груди, чуть выше повязок, и вдохнула свежий мужской запах.
– Спасибо, что пришел за мной. Я знала, что так и будет.
Он обнял ее здоровой рукой:
– Поцелуй меня.
– Хлебом тебя не корми, только дай покомандовать, капитан. – Но она подарила ему долгий, нежный поцелуй. Ведь он был рядом с ней. И как же она была ему за это благодарна!
Поцелуем дело вряд ли бы ограничилось, не мешай им сесть или лечь обломки камней вокруг. И у Грахама по-прежнему болело плечо. Она неохотно оторвала от него губы.
Она еще не бывала в такой ситуации – похороненная заживо преступниками, которых не знала и мотивов которых не понимала.
– Будем отсюда выбираться. – Грахам говорил твердо и спокойно. – Это вентиляционная шахта для большого тоннеля. Надо в него пробраться и затем найти главный вход.
И еще надеяться, что и этот выход не заблокировали тяжелым камнем или железной плитой, подумалось ей.
– Отсюда идет какой-то ход, – сказала она вслух.
– Тогда начнем с него. Я пойду первым. Можешь включить фонарик, но лучше побереги батарею. Иди сразу за мной.
А то она сама не знала! Не собиралась его отпускать дальше протянутой руки.
Уходящий из вентиляционной шахты ход первые тридцать футов был высоким, в человеческий рост, но затем начал сужаться. Им пришлось согнуться, а потом и ползти. Эмма расцарапала руки и колени о камни, но, сжав зубы, двигалась вперед. Грахам-то не жаловался – и она тоже помалкивала.
– Чувствую движение воздуха, – заметил он. – Мы на верном пути.
Сразу ползти стало легче, и она увеличила скорость. Только бы отсюда выбраться! Ни в какую пещеру она больше не спустится. Даже подвалов будет избегать.
Грахам остановился так резко, что она на него наткнулась.
– Здесь боковой ход. Похоже, кто-то использовал его под склад.
– Если так, то это хороший знак, и выход наверняка открыт.
Грахам повернул в этот ход, Эмма последовала за ним. Скоро они оказались в каморке с каменными стенами и смогли встать во весь рост. Она помассировала натертые колени и осмотрелась. На первый взгляд казалось, что кто-то сваливал сюда всякий мусор. В углу громоздились ржавые консервные банки, бутылки из-под кока-колы и старый шахтерский инструмент. Но, посветив фонариком, Эмма увидела у стены деревянные ящики, пластмассовые бочки и с полдюжины красных канистр. Она заметила трафаретную надпись на одном из ящиков. Какой-то иностранный язык…
Грахам присвистнул:
– Глазам своим не верю.
Она посмотрела, куда он светил фонариком.
– Бомба? – Эмма увидела ее у стены, шестифутовую, обтекаемой формы, с хвостовым оперением из четырех крылышек.
Зловещая находка! Он провел лучом фонарика по всей ее длине.
– Уверен, это та самая ракета «Хелфаер», которую мы ищем.
Грахам осмотрел ракету. Все так и есть! Бобби Пейсу эта штуковина стоила жизни, а везли ее на ранчо Прентиса. Но теперь миллиардеру не отвертеться. По сути, они взяли его с поличным.
– Это тот самый груз, который был в самолете Бобби в день его гибели? – спросила Эмма.
– Он и есть. – Он подошел ближе к ракете и осветил номер на хвостовике. – Ящик сломался при аварийной посадке, но у нас есть его части. И номера на нем должны совпадать с этими цифрами – и теми, что зарегистрированы в армии. – Ричард Прентис украл ее у военных?
– Не прямо у них. Ракета пропала уже давно. А он купил ее на черном рынке.
– Но… зачем? Он коллекционер? Или что-то в этом роде?
– Боюсь, дело намного хуже. По слухам, он приобрел дрон, то есть беспилотный летательный аппарат. А с этой ракетой дрон станет опасным оружием. – Он что – хочет начать какую-то войну?
– Уже начал, во всяком случае, если наши предположения верны и он стоит за всплеском преступности в этих краях. Создал на свои миллиарды лаборатории для производства наркотиков. На его совести и торговля людьми, разрушение памятников старины, убийства, кражи и другие преступления.
– Но у него же и так куча денег, заработанных честным путем, через агентства недвижимости и другие его фирмы. Зачем ему еще нелегальный бизнес? Стоит ли так рисковать?
– Преступным путем можно заработать на порядок больше. Или ему не терпится получить власть и бросить вызов правительству, которое он ненавидит.
– Невозможно во все это поверить.
– И вряд ли кто-то поверит. Но с такими доказательствами поверить придется. – Грахам осмотрелся. – Жаль, у меня нет телефона. Сфотографировал бы здесь все.
– Кстати, о фотографиях. Я сделала несколько интересных снимков в доме Прентиса. – Эмма потерла лоб. – Только сейчас вспомнила.
– Снимков – чего?
– Может, сначала тебе это покажется глупым, но тогда я посчитала их важными. Перед выходом из его дома я зашла в ванную. Там я осмотрела шкафчики, вполне обычные, кроме одного, закрытого, и это показалось мне странным.
– И что в нем было? Что ты увидела внутри?
– Косметику. Лосьоны для волос. Прокладки.
Очевидно, он ждал другого ответа.
– Так у него есть подруга?
– В том-то и дело. Сначала меня удивил его счастливый, умиротворенный вид. Спросила даже, не влюбился ли он. Прентис этого не отрицал, но отказался что-нибудь добавить.
– Может, он хочет, чтобы его личная жизнь таковой и оставалась.
– Но что это за женщина? – Она покачала головой. – Почему никто о ней не знает? Если не считать раннего брака, он все время оставался один. Время от времени фотографировался с разными светскими львицами, но на серьезные отношения не было и намека. Я осмелилась спросить его об этом, и он заметил, что женат на своей работе.
– С его деньгами он может добиться благосклонности почти любой женщины и сохранить близость с ней в тайне.
– Понимаю, но все-таки я сделала несколько снимков. И я пробыла в ванной долго. Возможно, после моего отъезда он обнаружил сломанный замок на шкафчике. А раз у него есть секреты, подослал своих людей, чтобы они заставили меня замолчать навсегда.
– Нет, это слишком – если он всего лишь хочет сохранить в тайне имя своей подруги.
– А может, она замужем? Или какая-то знаменитость? Или то и другое, вместе взятое?
– А может, это нападение на тебя вообще не связано с его подругой. – Он повернулся к ракете. – У нас есть доказательство гораздо более серьезного преступления.
– Тогда почему меня сюда сбросили – рядом с этим доказательством?
– Потому что ты никогда бы отсюда не выбралась.
Она обвила его руками и положила голову ему на плечо:
– Если бы не ты, я бы точно здесь умерла.
– Неправда. Ты слишком сильная, чтобы так просто сдаться. Наверняка стала бы искать выход. – Он похлопал ее по плечу. – Который мы все еще не отыскали. Пошли. Надо отсюда выбираться.
Ползти по узкому ходу было мучительно. Его колени, плечи и ребра протестовали на каждом шагу. Но поток свежего воздуха впереди говорил о том, что они движутся в правильном направлении.
Еще через полчаса ход расширился и стал выше. Грахам поднялся на ноги.
– Я вижу выход! – крикнула Эмма и показала на слабый свет.
Они прибавили шагу, а потом начали карабкаться по грудам камней, загораживающих выход. Эмма почти забралась наверх и готова была вылезти наружу, но Грахам схватил ее и потянул назад. И в то же мгновение по камням, где только что была ее голова, застучали пули.
