Но все изменилось после жестоких слов баронессы. Они заставили Каролину вспомнить о том, что некоторые факты изменить невозможно. Она побледнела, вспомнив о своем возрасте. Каролина наверняка проигрывала юной и очаровательной Кимберли. А ее увлечение наукой еще больше осложняло ситуацию.
От ее недавней уверенности не осталось и следа. Даже Джеффри не удастся сделать ее популярной. Подавив горький вздох, Каролина заставила себя улыбнуться баронессе. Она собиралась вежливо поблагодарить старую ведьму за совет, несмотря на то что та явно хотела обидеть ее, но тут вмешался Джеффри:
– Прошу прощения, но нам нужно ехать.
В его голосе послышалась злоба, и Каролина удивленно повернулась к нему. Она не думала, что Джеффри может быть таким холодным.
Баронесса, очевидно, разделяла ее мысли. Ее лицо приобрело отвратительный серый оттенок, а рот открылся от удивления.
– Милорд!
– К сожалению, должен сообщить вам, что не смогу присутствовать на первом балу вашей племянницы. Я буду занят. Моя мать, сестра и лорд Вайклифф, разумеется, также просят извинить их отсутствие. А еще у графа Мавенфорда и его очаровательной жены, без сомнения, тоже найдутся неотложные дела, которые не дадут им возможности посетить вас.
Вежливая улыбка Джеффри совершенно не скрывала ярости в его глазах.
– Милорд! – охнула баронесса, сгорбившись так, словно на ее плечах лежал огромный вес, и обхватив себя руками.
– А теперь прошу нас извинить.
Джеффри отвернулся от оторопевшей леди и быстро выехал из Гайд-парка, оставив экипажи дворян позади.
Каролина какое-то время молчала, настороженная выражением его лица и видом сжатых кулаков. Она решилась заговорить с ним лишь тогда, когда они перебрались из парка на менее оживленную аллею, подальше от посторонних глаз.
– Не нужно так переживать, милорд. У каждого ученого бывают неудачные эксперименты. С моим отцом такое случалось не раз. Думаю, тетя рассказывала вам о его опытах с пушками, – тихо сказала Каролина.
Она украдкой взглянула на Джеффри, надеясь, что ее попытка развеселить его увенчалась успехом. Но то, что она увидела, ее удивило. Джеффри, нахмурившись, рассерженно смотрел на нее.
– Что ты несешь?
– Я о… о баронессе, – запинаясь, вымолвила она. – Такие люди всегда будут говорить гадости, если не прямо мне в лицо, то за моей спиной.
– Напротив, Каролина, – смягчился он, – теперь эта сплетница будет из кожи вон лезть, чтобы показать, как она хорошо относится к тебе.
– Но зачем?
– Она надеется – безосновательно, конечно, – что я прощу ее и посещу первый бал ее племянницы.
Каролина кивнула, понимая, что Джеффри, возможно, удалось хитростью переманить баронессу на свою сторону. Но, к несчастью, ей было отлично известно, что многих других матрон будет не так легко убедить. И чем популярнее она будет становиться, тем более ядовитые слухи о ней будут распускать. Ведь членам ее семьи давали и более обидные прозвища, чем синий чулок.
– Это будет сложнее, чем кажется на первый взгляд, – тихо сказала она.
– Что? – Джеффри задал вопрос, не поворачивая головы, потому что как раз в этот момент ему нужно было объехать телегу с яблоками, но Каролина чувствовала, что все его внимание обращено на нее. Он уже наверняка жалеет, что связался с ней.
– Я знаю, что помогать такой странной девушке, как я, очень сложно.
Джеффри поморщился, но Каролина не дала ему возможности ответить, продолжив говорить без остановки:
– Я пойму, если вы решите отказаться от своего обещания. Мне тоже тяжело выдерживать общество язвительных и жестоких женщин. Давайте просто считать, что ваш эксперимент не удался, и забудем об этом.
Джеффри так резко натянул поводья, что Каролину бросило вперед.
– Джеффри! – воскликнула она, ухватившись за сиденье.
К счастью, он мастерски управлялся с лошадьми, и, несмотря на недавнюю вспышку гнева, смог взять себя в руки и благополучно довезти свою спутницу до почти опустевшего парка. Там он какое-то время сидел, сжав кулаки и тяжело дыша.
Каролина молчала, а успокоившись, украдкой глянула на него.
– Никогда больше так не делай, – глухо прорычал Джеффри.
– Чего не делать?
– Никогда больше не называй себя экспериментом.
Каролине было не по себе от его тона. Даже со злобной баронессой ему удалось сохранить какую-то видимость приличия. Но теперь он вел себя так, словно Каролина угрожала убить его единственного ребенка.
Она закусила губу, пытаясь понять причину.
– Но я не называла себя экспериментом. Я говорила о том глупом решении сделать меня популярной. Это тяжело и унизительно. – Она серьезно посмотрела на него. – Я знаю, что вам это так же неприятно, как и мне.
Джеффри повернулся к Каролине, насмешливо приподняв одну бровь.
– Напротив, меня это веселит. Они теперь не могут понять, что происходит.
Каролина покачала головой – ей не верилось, что он получает удовольствие, высмеивая злобный характер большинства женщин из высшего света.
– Для молодого человека вы слишком циничны, милорд.
В ответ он лишь горько рассмеялся. Но через мгновение его взгляд потеплел.
– Скажи мне, Каролина, что ты собиралась ответить баронессе? Я имею в виду ту мегеру, которая критиковала цвет твоего платья.
Каролина пожала плечами – ей не хотелось вспоминать об этом происшествии.
– Не знаю. Что-то вежливое.
– Возможно, ты собиралась поблагодарить ее? Несмотря на то что она так язвительно намекнула на твой возраст?
– Я ничего не добьюсь, отвечая злостью на злость, милорд.
– Вот именно.
Джеффри наклонился вперед, рассеянно коснувшись локона, выскользнувшего из-под ее шляпки.
– Ты – настоящая леди, Каролина. Ты вежлива и элегантна при любых обстоятельствах. Конечно же, мне нравится выводить тебя в свет. Мне приятно показывать этим болванам, как выглядит настоящая леди.
Он нежно вел пальцем по щеке Каролины, обжигая ее. У нижней губы он остановил палец и погладил ее, не сводя с Каролины жаркого взгляда.
– Ты была восхитительна сегодня.
В горле у нее пересохло, и Каролина облизнула губы, случайно коснувшись языком большого пальца Джеффри. Его шероховатая, покрытая мозолями кожа была так не похожа на все, что ей встречалось до этого. Она снова коснулась его пальца языком, изучая его на вкус.
– Каролина, – простонал Джеффри. В его голосе слышалось предупреждение, но она не обратила на это никакого внимания. Его зрачки расширились так, что глаза казались почти черными, а взгляд прожигал ее насквозь.
Этим утром Каролина пыталась заставить Гарри поцеловать ее. Но в это мгновение все, о чем она могла мечтать, – это поцелуй Джеффри. Она даже наклонилась вперед, подняв голову. Он не отпускал ее. Его палец еще сильнее прижался к ее губам, заставив ее приоткрыть рот.
Потом Джеффри наклонился к ней. В тот момент, когда их губы слились в поцелуе, Каролине стало нестерпимо жарко. Его губы прижимались к ее губам, а язык скользнул внутрь. Джеффри гладил ее по щеке, прижимая все ближе и ближе. Каролина откинула голову назад, наслаждаясь близостью. Его язык дразнил ее, то лаская, то отступая и снова возвращаясь, заставляя Каролину забыть обо всем.
Она повторяла его движения, запоминая их и наслаждаясь ощущениями, которые, словно лесной пожар, охватили все ее тело. Каролина почувствовала, как вторая рука Джеффри легла ей на живот, постепенно поднимаясь к груди. Девушка застонала, сама не зная почему.
– Эй, эй! Нечего тута делать такое!
Каролина почувствовала, как Джеффри напрягся, услышав грубый голос за спиной. Потом он резко отодвинулся от нее. Покраснев, он мрачно взглянул на извозчика, проезжавшего мимо них. Каролина могла только ойкнуть от испуга, вспомнив наконец, что они находятся в городе, где их может увидеть любой. Она поспешно огляделась, радуясь, что они покинули места, где их могла увидеть лондонская элита. Она не увидела никого, кроме нескольких беспризорных детей и извозчика, который уже уехал.
Как только дорога впереди опустела, Джеффри, не говоря ни слова, схватил поводья и хлестнул лошадей, быстро выехав из парка. Каролина тоже молчала, пытаясь понять, что произошло. Она никак не могла собраться с мыслями и лишь через три минуты вспомнила о необходимости упорядочить свои воспоминания о поцелуе. Но ее мысли заполняли совершенно ненаучные фантазии, которым было место в поэзии, а не в серьезном исследовании.
– Прости меня, Каролина. Я не должен был этого делать.
Она подпрыгнула от неожиданности, услышав его полный раскаяния голос.
– В смысле?
Повернувшись к Джеффри, она увидела, что он сидит, стиснув зубы и сгорбившись, словно пытаясь спрятаться от чего-то. И что хуже всего, именно в этот момент он повернулся к ней, глядя на нее полными раскаяния глазами.
– Я мог разрушить твою репутацию. Боже, нас же мог увидеть любой.
