– О’кей, – кивнула Дези. – Ты можешь переехать ко мне.
– Серьезно? – Он бросил на нее быстрый взгляд. – Ты окончательно решила?
– Да. Предупреждаю: квартира у меня маленькая. Но сначала нам нужно выработать несколько основных правил.
Улыбка сбежала с его лица.
– Основные правила?
– Ну да. Например, кто первый занимает ванную, у кого какие обязанности по дому, и, разумеется, никакого секса.
Ник начал хмуриться, и Дези с трудом удалось не расхохотаться до упаду. Наверное, неправильно потешаться над человеком в такой ситуации, но она не могла с собой справиться. После напряжения, в котором Дези пребывала весь день, разве можно упустить возможность расслабиться за его счет?
– У тебя есть какие-то возражения? – поинтересовалась она, немного успокоившись.
– Ну, ты можешь занимать ванную, когда тебе угодно, для уборки я кого-нибудь найму, а остальное буду делать сам. Что касается последнего правила – «никакого секса», – я не совсем с ним согласен.
– Вот как, – произнесла Дези, стараясь, чтобы ее голос звучал невинно. – Если честно, это правило основное – без него сделка не состоится.
– Но у нас уже был секс. И, – Ник бросил взгляд на ее живот, – ты беременна. Поэтому я не понимаю, чего ты хочешь добиться воздержанием.
– Я объяснила еще в ресторане. Я тебя не знаю. И, за исключением одного-единственного раза, я не сплю с мужчинами, которых не знаю.
– Я единственный мужчина, с которым у тебя была случайная связь?
– Ты услышал только это?
– Нет, я слышал все. Но это определенно самая интересная часть.
– Разумеется, – фыркнула она. – Ведь ты мужчина.
Ник бросил на нее задорный взгляд:
– Я никогда не утверждал обратное, милая.
– Не называй меня так. – Это вырвалось у нее мгновенно, словно неожиданно открылся тайник, о котором Дези не вспоминала много лет.
– Как? – озадаченно переспросил Ник. – «Милая»?
– Да. Никогда не называй меня так.
– Без проблем. – Он вскинул руку в умиротворяющем жесте. – Прости. Я не хотел тебя расстроить.
– Ты не расстроил, – возразила она.
Ник понимал, что она лжет. Но он не стал спрашивать, чем была вызвана такая реакция.
Воцарилось неловкое молчание. Наконец Ник спросил, где находится ее квартира.
– В доме есть лифт? – поинтересовался он, когда они начали подниматься по лестнице.
– Не-а, – весело ответила Дези.
– Это скоро станет для тебя проблемой, ты не считаешь?
Она почти слышала, как завращались шестеренки в его мозгу. Он пытался сообразить, как это использовать, чтобы заманить ее к себе домой.
Только она этого не допустит.
– Я уже посоветовалась с врачом. Она сказала, что немного физических упражнений не помешает ни мне, ни ребенку. Правда, она предупредила, что, если придется делать кесарево сечение, мне нельзя будет ни подниматься, ни спускаться по лестнице, но на данной стадии нет никаких признаков того, что я не смогу родить естественным путем. – Дези беспечно улыбнулась Нику.
– Значит, существуют какие-то ранние признаки, указывающие на то, что женщине потребуется кесарево сечение?
– Да. Но у меня их нет. – Она взяла его за руку, когда они наконец остановились перед ее дверью. – Расслабься, Ник. Пока моя беременность протекает нормально. Так ты войдешь? – поинтересовалась Дези, открывая дверь и входя в прихожую размером три на три фута.
– Ты этого хочешь? – Он внимательно смотрел на нее, ожидая ответа. – У тебя усталый вид.
Дези в самом деле испытывала усталость. Этот день принес ей столько положительных и отрицательных эмоций, что женщине казалось, будто она пробежала марафонскую дистанцию, а может, даже две.
Но им с Ником нужно было многое обсудить – закрепить основные правила, если он не отказался от желания поселиться в ее крохотной квартирке.
– Все в порядке, – сказала Дези, отступая в сторону и позволяя ему войти.
– Думаю, мне лучше уехать. Отдыхай. – Ник вытащил телефон из кармана, пристыженно опустил голову и попросил: – Может, снова дашь свой номер? Обещаю больше его не удалять.
– Полагаю, это покажет время.
Дези шутила, но взгляд Ника метнулся к ее глазам. Он был абсолютно серьезен.
– Я никуда не денусь, Дези.
Почему-то в ее случае все всегда выходило наоборот. О, у всех появлялись веские причины для ухода, а итог был один и тот же. Она оставалась в одиночестве, пытаясь склеить кусочки своего сердца, которое разбивали слишком часто и самыми разными способами.
Но с этим покончено, твердо решила Дези, диктуя Нику свой телефон. Больше она не станет раскрывать душу человеку, чтобы затем смотреть ему вслед. Она даст Нику шанс, позволит ему стать частью жизни их ребенка, но это все. Она ни за что не впадет в зависимость от него. Ни за что не позволит ему причинить ей боль, когда он в конце концов уйдет.
– Поспи, – сказал Ник. – Я позвоню завтра, и мы обговорим детали моего переезда. Я хочу перебраться сюда как можно быстрее.
– Насколько быстрее? – осторожно спросила Дези.
– В эти выходные, если ты не возражаешь. Я бы переехал раньше, но мне совсем не хочется подрывать твою репутацию в редакции.
Она фыркнула.
– Сегодня она была подорвана дальше некуда. – При воспоминании об этом ужасе Дези заморгала, к ней вернулось чувство вины. Она чуть не разрушила жизни Ника и его брата, чуть не нанесла непоправимый ущерб их компании. Тем не менее он говорит, что не хочет осложнять ее ситуацию на работе.
– Прости, – сказала она. – Моя небрежность едва не стоила тебе и твоей семье бизнеса. Конечно, извинений мало, но я не представляю, что еще можно сделать.
– Чистый лист, помнишь? – Ник наклонился и прижался губами к ее лбу. – Мы начинаем все с чистого листа.
Так ли? Его нежный, больше похожий на платонический, поцелуй все же разжег огонь, пробежавший по нервным окончаниям женщины. Ей показалось, что они продолжают с того момента, на котором расстались восемнадцать недель назад.
Это была тревожная мысль, учитывая тесноту, в которой им скоро придется жить. И правило «никакого секса», на котором настаивала Дези, тоже вызывало беспокойство. Между ними всегда протекала бурная химическая реакция. Если она все же пустит Ника в свою постель, на то, чтобы избавиться от него, потребуется чертовски много времени.
Дези смотрела на Ника и видела, как темнеют его глаза. Она чувствовала, что ее решимость слабеет. Если он поцелует ее прямо сейчас, если дотронется до нее, вряд ли ей хватит сил сказать «нет».
Но Ник ничего такого не сделал. Вместо этого он отступил назад. Мягко улыбнувшись, он повторил:
– Иди поспи. Я позвоню тебе утром.
Дези была рада, что Ник говорит уверенно, потому что ее уверенность вдруг испарилась. Но все же она кивнула и улыбнулась ему такой широкой улыбкой, на какую только была способна.
– Ага. Завтра поговорим.
Они стояли друг напротив друга, и никто не решался сделать первый шаг, чтобы разорвать установившуюся между ними новую тонкую связь.
Наконец Дези прошептала:
– Спокойной ночи.
Ей даже удалось закрыть дверь перед лицом Ника. Перед его таким красивым – и ставшим почему-то близким – лицом.
К воскресенью Дези еще не обрела твердость духа. Большую часть недели она бранила себя за это, хотя и чувствовала, что все сильнее подпадает под чары Ника.
Он звонил ей по два раза в день и справлялся, как у нее дела. Каждое утро к ее порогу доставлялась корзинка со свежими фруктами, а вечером – вкусный здоровый ужин. Однажды Ник приехал в Лос-Анджелес, чтобы пообедать с ней, а заодно убедиться, что с ребенком все в порядке. И он ни разу не возразил Дези, хотя она постоянно увеличивала количество нелепых правил, которым они должны будут следовать, живя вместе.
Ник определенно ждал эндшпиля[3], но до него дело не должно было дойти. У Дези появилось ощущение, что ее отделяет всего лишь один маленький шаг от того, чтобы начать нуждаться в нем и полагаться на него.
Но этого не будет!
Вот почему чудесным воскресным июльским утром Дези наблюдала за тем, как ее соседка Серена командует своим дюжим бойфрендом и братом, указывая, куда в квартире Дези надо поставить диван во французском провинциальном стиле.
Диван был огромный, уродливый и такого ядовито-розового цвета, какой Дези еще не видела. К тому же диван состоял из множества изогнутых деталей и был жестким, как камень, так что Ник будет клясть его на чем свет стоит. Всего лишь одна ночь на этом чудище – и у него заболит спина.
Сложись все по-другому, она чувствовала бы себя ужасно, обрекая Ника на пытки. Ведь он был очень заботлив и оказывал ей поддержку. Но непростые времена требовали отчаянных мер. Он должен был переехать после обеда, а из-за своих полностью вышедших из повиновения гормонов Дези не доверяла себе, боясь, что сама набросится на него. Или, хуже того, влюбится.
Вот почему она упросила Серену одолжить ей сей драгоценный предмет мебели. Услуга обошлась Дези в пару сотен баксов, но она сочла плату вполне приемлемой. Ник должен уехать – и быстрее, чем въедет.
