– Хорошо провел вечер на работе? – глухим голосом спросила Эва, встав в дверях кухни и наблюдая за тем, как Майкл взбивал яйца в глубокой тарелке.
– Нет, – он по-прежнему стоял к ней спиной, – а ты?
– Нет.
– Почему? Дети капризничали? – Даже не глядя на нее, не сводя глаз со сковороды, куда он влил взбитые яйца, Майкл знал о каждом ее движении, чувствовал, как она прошла по комнате и села за стол в центре комнаты.
Он слышал ее запах, цитрусовые нотки смешивались с ароматом горячей земной женщины.
– Да, немного. Но дело не в этом. Я… Я огорчилась из-за того, как мы с тобой расстались сегодня, – тихо призналась она.
Майкл не обернулся; он закрыл глаза и медленно досчитал до десяти, заставляя себя промолчать в ответ на ее признание. Если он что и понял из их сегодняшней ссоры, из сказанных Эвой слов, так это то, что для них обоих будет лучше, если Майкл будет впредь держаться от Эвы подальше. Поэтому тем вечером Майкл не пошел домой, а задержался на работе, не стал ужинать, и теперь у него разболелась голова.
Он положил порцию омлета на тарелку и поставил ее на стол; у него перехватило дыхание от одного взгляда на Эву – Майкл заметил, что она выглядела как никогда соблазнительно.
– Ешь, – сказал он, вернулся к плите и стал готовить омлет для себя.
– М-м-м, как вкусно, – одобрительно пробормотала Эва.
Майкл что-то пробурчал в ответ; есть ему не хотелось, но он все равно положил омлет на тарелку и сел за стол напротив Эвы.
Теперь Эва чувствовала себя еще более жалкой, чем прежде. Сначала она обрадовалась, узнав, что вечер он провел не на свидании, а на работе, но если раньше она могла лишь догадываться, насколько Майкл злится на нее, то теперь она видела его обиду своими глазами, а это было невыносимо!
Она ковыряла вилкой омлет, Майкл делал то же самое, монотонно тикали часы на кухонной стене. Оба молчали: Эва не могла придумать, что сказать Майклу, а он не хотел ничего говорить ей.
Майкл отодвинул стул, ножка скрипнула о плитку, и Эва почувствовала себя такой никчемной, что опустила глаза, не в силах сдержать слез. За прошедшие несколько дней она плакала больше, чем когда-либо!
– Эва… – Майкл сел на корточки и заглянул в ее лицо. – Почему ты плачешь? – ласково спросил он, кончиками пальцев смахнув слезинки.
– Сейчас?
Он улыбнулся:
– Мое предложение о выставке все еще в силе.
Она удивленно посмотрела на него:
– Правда?
Майкл кивнул и серьезным тоном добавил:
– Я не ставлю никаких условий и ни к чему тебя не обязываю.
Она облизала губы кончиком языка и сказала:
– Это очень щедро с твоей стороны после всего, что я наговорила тебе сегодня.
– Разве? – Майкл насмешливо поднял бровь. – Оба моих брата подтвердят: я просто стараюсь заполучить фотографа Эй Джи Фостер для галереи «Архангел».
У Эвы забилось сердце – она лелеяла надежду на то, что Майкл простил ей те ужасные слова, потому и снова обмолвился о предложении.
– Понятно.
– Едва ли. – Майкл пристально вгляделся в лицо Эвы и осторожно пригладил выбившуюся прядь волос на ее виске. – Я боролся с этим весь вечер, Эва, – грудным голосом продолжал он, глядя на нее потемневшими глазами, – а теперь, когда ты рядом со мной, я сдаюсь!
Эва сглотнула:
– С этим?
– С этим! – Он взял ее ладонь в свою, встал и потянул Эву за собой. – Я хочу заняться с тобой любовью, – сдавленно сказал Майкл, – ты хочешь меня?
Самое лучшее, самое разумное решение – сказать ему «нет», уйти в свою комнату и закрыть за собой дверь. Майкл поймет, что это ее окончательный ответ. Так будет разумно.
– Да. – Вот и ответ. Она хотела Майкла, страсть сводила ее с ума. И даже если эта ночь будет единственной, Эва возьмет все, что эта ночь уготовила ей.
Майкл неровно вздохнул, услышав, как всегда, прямолинейный ответ. Конечно, этого и стоило ожидать от Эвы, но он не смел и надеяться.
– У тебя или у меня? – спросил он, крепко обнимая ее за талию; чудесным образом головная боль отступила.
– Какая разница? – Ее руки скользнули вверх по его груди и плечам, Эва запустила пальцы в его волосы на затылке.
И правда, не важно где, важно, что Майкл будет с Эвой. Мысли о том, как он займется с ней любовью, не давали ему покоя целый день.
– Где бы мы этим ни занялись, мне кажется, ты слишком разодет, так не пойдет! – поддразнила его Эва.
Они и в самом деле выглядели смехотворно: Эва в пижаме, а Майкл в белой шелковой рубашке, брюках и жилетке, пиджак висел на спинке стула.
– Сначала в душ, – сказал он, – кое-кто работал весь день и весь вечер. – И он без особых усилий взял Эву на руки.
– Ой! – Она рассмеялась, обхватив его за шею, чтобы крепче держаться, и Майкл понес ее по коридору к себе в спальню.
Не останавливаясь на пороге, Майкл толкнул дверь и вошел в темную комнату, направившись прямиком в ванную.
Эва широко раскрыла глаза:
– Я увижу, как ты принимаешь душ?
– Ты примешь душ со мной, – грудным голосом поправил ее он.
– Но я уже мылась сегодня, – сквозь смех возмутилась Эва.
Майкл посадил ее на крышку унитаза и включил свет. Почти половину площади просторной и богато убранной ванной комнаты занимала душевая кабина со стеклянными раздвижными дверями. Пол и стены были облицованы плиткой терракотового и кремового цветов с позолоченными вставками в душе, там стояла двойная раковина, а на змеевике висело полдюжины золотистых пушистых полотенец.
– Со мной ты еще не мылась, – ответил Майкл. Не сводя с нее черных глаз, он снял галстук, затем расстегнул и снял жилет, бросив обе вещи на узкую мраморную скамейку, стоявшую вдоль стены.
Эва как зачарованная следила за ним: Майкл расстегнул пуговицы на рубашке, обнажая загорелую мускулистую грудь и спину. Гора одежды на мраморной скамейке все росла, а Эва думала лишь о том, что сейчас они вместе примут душ.
Тело у Майкла было умопомрачительное: спортивная фигура, ни грамма лишнего веса, мышцы идеальной формы, оливковая кожа и темные шелковистые волоски по центру груди и… У Эвы перехватило дыхание, когда руки Майкла опустились к молнии на брюках; он расстегнул ширинку, лицо Эвы залилось краской, и она быстро перевела взгляд на его лицо.
– Тебе не кажется, что после вчерашнего это справедливо? – глухим голосом спросил он.
Вчера Эва была совершенно обнаженной, а Майкл полностью одетым.
– Да, – почти шепотом ответила Эва. Она была благодарна ему и решилась на сей раз не отводить взгляда, Майкл снял туфли, носки и брюки и остался в черных трусах, обтягивающих его стройные бедра и нисколько не скрывающих, насколько он был возбужден. И вот он стоит перед ней совершенно обнаженный, ослепительный, идеальный, прекрасный, как греческая статуя, а его орган гордо смотрит вверх.
Эва не отдавала себе отчета в том, что, любуясь мужественной красотой Майкла, она проводила кончиком языка по губам, и это лишь раззадоривало и больше возбуждало его.
– Боже мой, Эва…
Хриплый голос позвал ее, и она быстро перевела страстный взгляд. Майкл прерывисто дышал, все его тело было подобно натянутой струне, кулаки крепко сжаты в ожидании того, что будет дальше.
Эва знала, что она собиралась сделать. Прошлой ночью ей тоже хотелось ласкать Майкла, и теперь его нагота приглашала воплотить в жизнь ее фантазии.
Глядя в глаза Майкла, Эва встала и подошла к нему, остановившись совсем рядом, и только тогда опустила взгляд. Кончиками пальцев она провела по его груди и животу и обхватила пальцами его длинный и нежный орган.
– Эва! – Майкл простонал, крепче сжимая кулаки, его бедра инстинктивно подались вперед, навстречу ее пальцам.
Она опустилась на колени и снова провела кончиком языка по губам, затем, глядя Майклу в глаза, коснулась большим пальцем увлажнившейся головки члена и слизала с него серебристую капельку. Эва почувствовала сладковато-солоноватый вкус – вкус Майкла. Этот вкус хочется ощущать всегда, и страсть Эвы все разрасталась. Она подула на нежную кожу головки его члена, наклонилась ближе и взяла его в рот целиком.
– Эва, я, наверное, не смогу… Святые небеса! – простонал Майкл, почувствовав, что все глубже погружается в ее рот, а ее язык сладко ласкал его самые нежные места.
Она снова и снова повторяла те же ласки, лизала, посасывала и захватывала его все глубже и глубже, пальцами сжимая его у основания и лаская его в том же ритме. С каждым движением он погружался все глубже, и вот Майкл почувствовал, как его член скользнул в ее горло.
– Остановись, прошу тебя! – Он схватил ее за плечи, прожигая полными страсти черными глазами, и встретил томный взгляд ее синих глаз, но губами Эва все еще сжимала его внушительный орган. – Если ты не остановишься, меня надолго не хватит. – Он прерывисто вздохнул в ответ на игривое движение ее языка по его нежной коже. – Не хочу кончить прежде, чем войду в тебя, – сквозь зубы сказал он, с трудом сдерживаясь. Его раздирали противоречивые чувства: с одной стороны, он хотел позволить Эве закончить, подарить ему сладкие ласки, пока он не изойдет в ее горячий рот, а с другой – он мечтал о том, чтобы войти в нее и лишь тогда кончить. – Прошу тебя, Эва, – взмолился он.
