– Я люблю тебя, Порция.
– И я тебя, Хуан-Карлос.
* * *
В доме престарелых пахло хозяйственным мылом и средствами для дезинфекции. Бабушка Маргарита недаром твердила: «Запахи старости слишком сильны, чтобы их скрыть».
Когда-то она считалась умной женщиной. Но теперь Порция не всегда знала, что найдет на нее при следующем визите. Временами наступало просветление. Но иногда Маргарита словно проваливалась в темную дыру и не знала, как выбраться.
Однако на этот раз, просунув голову в дверь, Порция увидела жизнерадостные стены цвета лютика и свежие цветы. Бабушка сидела в кресле, читая триллер. Хороший знак.
– Привет, бабушка. Это я, Порция.
Бабушка посмотрела на нее поверх толстых стекол очков и немного поколебалась.
– Порция?
– Да, это я.
– Заходи, дорогая, – улыбнулась старушка и положила книгу на колени. – Как мило, что ты приехала.
Слава богу! У бабушки хорошее настроение. Может, сейчас удастся получить информацию о королевском доме Линдстром, которую больше нигде не смогла найти? Она использовала все источники, включая газетные архивы, но не нашла ничего, что очень странно. В надежде, что бабушка Маргарита может пролить свет на тайны ее семьи, и привела ее сюда. Она сестра ее бабушки и до войны жила на родине.
– Как ты, бабушка?
– Не могу пожаловаться. Вернее, могла бы, но ничего хорошего это не даст. А ты прекрасна, как всегда.
Порция взяла ее руку и улыбнулась. У бабушки руки всегда мягкие и теплые. В девяносто три года она вполне здорова, если не считать артрита. Но ум постепенно слабел, что волновало Порцию.
– Ты тоже, бабушка Маргарита. Настоящая красавица.
Она всегда была милой и славной, сколько Порция помнила себя, но при этом задорной и вспыльчивой, не всегда ладила с сестрой Джоанной. Они вечно спорили, когда думали, что Порция не слышит. Девочка не знала, в чем дело, потому что, стоило ей войти в комнату, они обменивались негодующими взглядами, делая вид, что все прекрасно. Большую часть времени так и было. Порция скучала по родителям. Но никогда не сбрасывала со счетов любовь обеих бабушек.
– Бабушка, с тобой хорошо обращаются?
– Все в порядке, дорогая. Еда стала лучше. У нас новый повар, который не ворует. Увидишь. Останешься на ланч?
– Конечно! С удовольствием.
– Тогда я оденусь и мы спустимся в столовую.
– Бабушка, у меня хорошие новости. – Она подняла левую руку и пошевелила пальцами. – Я помолвлена.
Маргарита зажмурилась.
– С Джонни Валенте? Парень не оставлял тебя в покое, когда вы были моложе. Он никогда мне не нравился.
Джонни Валенте? Порция часто играла с ним в начальной школе, два десятилетия назад. Хулиган, прозвавший ее «Порция – полярная медведица» из-за белой кожи и светлых волос.
– Господи, нет, бабушка. Я никогда его не любила.
Она надеялась, что бабушка не впадает в привычный маразм.
– Я помолвлена с чудесным человеком, которого встретила, когда была в Алме.
– Что такое Алма?
– Прекрасная островная страна, недалеко от испанского побережья. Он только что коронован. Хуан-Карлос Салазар, король Монторо.
– Понимаю, – вздохнула бабушка.
Странная реакция Маргариты удивила ее.
– Тебе нравится мое кольцо?
– Да, оно сверкает. Но выглядит старым.
– Думаю, ему не менее пятидесяти лет. Это кольцо его матери. Он рано потерял семью.
– В автокастастрофе? Как твои родители?
– Да, именно так. У нас много общего.
В глазах бабушки застыла боль.
– Это так грустно!
Она попыталась встать.
– Пора идти на ланч, дорогая?
– Еще нет, бабушка.
Маргарита расслабилась.
– Бабушка, я хочу тебя кое о чем спросить. Это очень важно, так что, пожалуйста, постарайся сосредоточиться. Я выхожу за короля, и во время свадьбы необходимо соблюсти обычаи нашей страны. Не подскажешь, где найти информацию? Я ничего не знаю о правлении моей династии до войны.
Маргарита повесила голову.
– Бабушка, пожалуйста, попытайся вспомнить.
– Нет никаких обычаев.
– Но должны быть. Или ты забыла?
– Нет, дорогая, не забыла. Мы с Джоанной просто не хотели ничего говорить по этому поводу.
– О чем, бабушка?
Маргарита застыла.
– Не говори никому. Никому. Никому, – повторяла она.
– Даже мне, бабушка? О чем нужно молчать?
Маргарита смотрела прямо перед собой. Словно Порции здесь не было. Словно она вернулась в прошлое и вспоминала.
– Не говори Порции. Она не должна узнать правду.
– Что?
Порция пыталась осознать сказанное, но не могла.
– Какую правду я не должна знать?
Она схватила бабушку за руку, осторожно сжала.
– Бабушка, пожалуйста. Ты должна сказать мне.
Маргарита уставилась на нее.
– Ты не принцесса, – грустно прошептала Маргарита. – Наша семья никогда не правила в Сэмфорстенде. Твоя мать не была королевой, как и моя сестра Джоанна. Все это ложь.
Боже, у бабушки опять провал памяти.
– Но моя бабушка была королевой. Она растила меня. Я бы знала, если бы она не правила Сэмфорстендом.
Молчание.
– Бабушка Маргарита, пожалуйста!
– Ты права, дорогая. Ты знала бы. Не важно.
Быстрое согласие бабушки еще больше сбило с толку. Она начала вспоминать, что никогда не видела официальных документов, относящихся к правлению Линдстромов. Конечно, у них не было реальной власти, и она почти ничего не знала о своей родине. Об этом не говорили. Похоже, монархи обосновались в Соединенных Штатах как раз после Второй мировой войны.
– О боже, – пробормотала она, начиная дрожать. Слезы жгли глаза. – Ты сказала правду? Я не принцесса.
Взгляд бабушки, затуманенный печалью, смягчился.
– Мне так жаль, Порция, дорогая.
– Но как я могу этому поверить? Как это может быть правдой?
Может ли она доверять словам престарелой, страдающей маразмом женщины, которая то и дело теряет память?
– Существует дневник, – призналась Маргарита. – Джоанна вела тайный дневник.
– Где он?
Теперь она узнает правду.
– Где дневник?
Бабушка показала на книжную полку у дальней стены:
– За Агатой Кристи.
Порция подошла к полке и трясущимися руками перебрала несколько детективов. Нашла потертую книгу в мягком синем переплете и прижала к груди. С сильно заколотившимся сердцем села рядом с бабушкой и стала читать слова, превратившие в ложь всю ее жизнь.
Порция тихо лежала на диване с мокрым полотенцем на лбу. Она выплакала целую реку слез и была измотана окончательно. Принцессы Порции Линдстром из Сэмфорстенда больше не существует. И никогда не существовало. Она обманщица, лгунья, самозванка. Как ее семья могла сделать с ней такое? Как могла изобрести ложь, которая повлияет на всю ее жизнь?
Жестоко.
Несправедливо.
Будь прокляты обстоятельства, приведшие к такому решению! Все это – откровенное наглое предательство. Как они посмели сбить ее с толку и заставить поверить в волшебную сказку? Она не Снежная королева. Черт, как только правда выйдет наружу, ее назовут черной ведьмой!
Она уже была героиней одного скандала, и прошли годы, прежде чем все это пережила. Но такое? Это уж слишком! Пресса сожрет ее заживо, заклеймит злодейкой, лживой стервой, которая поставила целью заполучить богатого короля.
Одно унижение уничтожит все хорошее, что сделал для страны Хуан-Карлос.
Она подавила очередной всхлип. Больше не осталось слез.
Ощущая пустоту внутри, Порция закрыла распухшие глаза, не в силах избавиться от мучительных мыслей. Всю ее семью насквозь пропитала ложь. Но что будет с ее карьерой? И всего важнее, что делать с Хуаном-Карлосом? Он король и обязан жениться на женщине королевской крови. Это его судьба. Этого ожидают граждане Алмы. Хуан-Карлос – самый обязательный человек из всех, кого она знает. Это уничтожит их отношения.
Она сняла полотенце с головы.
– Тебе лучше? Хочешь встать? – спросила Джасмин.
– Нет! Я вообще не хочу вставать.
Джас села на пол у дивана.
– Эй, это непохоже на Порцию, которую я знаю. Ты рыдаешь уже два часа.
– Я не Порция, которую ты знаешь. Сама не знаю, кто я. И у меня полное право утопать в слезах.
– Да, все это паршиво. Но ты есть ты, независимо от наличия титула.
– Просто это чертовски унизительно! Я чувствую себя полной дурой. Чувствую, что все – ложь. Мое детство, воспитание, друзья.
– Эй, осторожнее!
– Я не тебя имела в виду.
Джасмин сжала ее руку.
– Знаю.
– Все двери были открыты для меня. Благодаря титулу. Теперь эти люди подумают обо мне самое худшее. Посчитают, будто я намеренно обманула их, чтобы продвинуть карьеру.
– По правде говоря, это они тебя использовали. Все хотели показаться в обществе принцессы. Так что справедливый обмен. Тебе нечего стыдиться.
– Я стыжусь всего.
– И злишься.
– Конечно! Я просто обозлена на семью.
– Я не оправдываю того, что они сделали, дорогая. Но они приехали в Штаты после войны, разоренные, без цента в кармане и, как многие эмигранты, не знали, как выжить, кроме как притворившись членами королевской семьи из крохотной страны.
