Она была так взвинчена, что во время телефонного разговора с Эмили в пятницу расплакалась и рассказала ей обо всем, начиная со своей операции и заканчивая процедурой искусственного оплодотворения. По щекам Эмили текли слезы. Она пожурила Эй-Джей за скрытность и заверила ее, что была бы рядом с ней, если бы все знала.
– Ты должна познакомить нас с Мэттом.
Эй-Джей уставилась в окно на пушистое белое облако посреди голубого неба.
– Зачем?
– Как это зачем? – возмутилась Эмили. – Этот парень станет отцом твоего ребенка. Он вместе с Пейдж был на нашей свадьбе, но мы с ним и словом не перемолвились. Знаешь что? Приезжайте вместе к нам завтра на квартиру. Мы устраиваем легкий фуршет для потенциальных покупателей. Мэтт часть твоей жизни, и мы должны знать, что он за человек.
Эй-Джей вздохнула:
– Он сейчас на Тасмании, но я передам ему твое приглашение. – Она посмотрела на часы: – Мне нужно идти. С минуты на минуту привезут мои вещи. Поговорим позже.
Еще ей нужно было связаться с доктором Адамс, но она обещала Мэтту, что сделает это, когда он вернется.
– Конечно. Ты ему позвонишь?
– Эм…
– Позвони ему. Я сейчас положу трубку, а через некоторое время тебе перезвоню. Если твой телефон будет отключен, я сильно на тебя разозлюсь.
– Договорились.
Разорвав соединение, она спустилась на лифте в фойе набрала номер Мэтта.
То, с какой легкостью он принял приглашение Эмили, удивило Эй-Джей.
– Разве тебе не нужно свериться со своим графиком? – удивилась она.
– Я возвращаюсь завтра, как и было запланировано. Во сколько нам нужно быть там?
– В семь.
– Хорошо. Я приеду туда прямо из аэропорта.
Закончив разговор, Эй-Джей тяжело вздохнула.
Она не видела Мэтта всего пару дней, но уже соскучилась по лучикам морщинок в уголках его глаз, по ямочке, которая появлялась на его щеке, когда он улыбался.
Однажды ей удалось забыть Мэттью Купера, но во второй раз судьба вряд ли будет к ней столь милостива.
Полчаса спустя Эй-Джей, стоя у окна своей спальни, разговаривала по телефону с доктором Адамс. Услышав плохую новость, она в изнеможении опустилась на диван.
Ей не удалось забеременеть.
Доктор Адамс заверила ее, что ничего страшного не произошло, и записала ее на прием на следующей неделе.
Закончив разговор, Эй-Джей окинула взглядом на свои скудные пожитки посреди комнаты. Они состояли из чемодана на колесиках, сумки с принадлежностями для рисования, толстой папки с эскизами и коробки с разными мелочами и напоминали ей о ее прошлой жизни, когда она с легкостью перемещалась по стране в поисках новых возможностей. Много лет ей удавалось избегать привязанностей, обязательств и страданий. Но похоже, все это было напрасным, раз, сделав полный круг, она вернулась к тому единственному мужчине, которому когда-либо удавалось запасть ей в душу.
По ее щекам покатились слезы.
«О боже. Я так больше не могу. Не хочу».
Что бы там ни говорила Эмили, она вовсе не сильная. Да, больше всего на свете она хочет ребенка, но разбитое сердце – это слишком высокая цена. Ведь если это будет ребенок Мэтта, она всегда будет хотеть большего. Того, что никогда не сможет иметь.
Они с Мэттом договорились только зачать ребенка. Больше их ничто не связывает. Как бы она этого ни хотела, он ей не принадлежит.
Если он снова ее отвергнет, она этого не переживет.
* * *
Он выглядел привлекательно. Даже слишком.
Эй-Джей не хотела пялиться на Мэтта, но ее взгляд жадно скользил по его лицу с пробивающейся на подбородке щетиной и стройному подтянутому телу, облаченному в черный костюм безупречного покроя.
Когда он ей улыбнулся, ее сердце забилось чаще.
Почему она не удержалась и позвонила доктору Адамс до возвращения Мэтта? Она была как на иголках, поскольку не знала, что ему сказать и как вынести его разочарование.
Должно быть, Мэтт что-то прочитал по ее лицу, потому что в его взгляде промелькнуло беспокойство.
– Эй-Джей?
Услышав голос Эмили, они оба повернулись.
– Прошу прощения. Эй-Джей, можно тебя на пару слов?
Она хотела отказаться, но выражение лица Эмили было каким-то странным.
– Да, конечно, – ответила Эй-Джей.
До прихода покупателей оставалось минут сорок. Зак задерживался.
Эмили улыбнулась Мэтту:
– Привет, Мэтт. Напитки на кухне. Угощайся. Мы скоро придем.
– В чем дело? – спросила Эй-Джей, когда они прошли в спальню.
Эмили убрала за ухо каштановый локон и соединила пальцы в замок:
– Это тебя шокирует?
– Что?
На сегодня с нее достаточно плохих новостей.
– Утром мне звонили мать и отчим.
– Что?
Эмили поморщилась:
– Они хотят с нами встретиться.
– Да пошли они к черту! – воскликнула Эй-Джей. – За столько лет…
– Тсс, – прошипела Эмили, кивком указав ей на дверь.
– За столько лет, – шепотом повторила Эй-Джей, – они ни разу не попыталась с нами связаться. Что заставило их позвонить сейчас? Должно быть, они узнали из газет, что ты вышла замуж за миллиардера, и решили сделать из тебя дойную корову. – Судя по тому, как Эмили скривила рот, она пришла к такому же выводу. – Скажи им, что мы не хотим иметь с ними ничего общего. – Она тяжело сглотнула: – Впрочем, нет. Я сама скажу, что о них думаю.
– Эй-Джей, – мягко произнесла Эмили, схватив ее за руку. – Если ты хочешь с ними встретиться, я пойду с тобой.
Эй-Джей совсем не хотелось встречаться с этими аморальными, безответственными людьми, но она должна раз и навсегда дать им понять, что не позволит им вмешиваться в жизнь Эмили.
– Хорошо, Эм. Позвони им и договорись о встрече.
– В следующие выходные тебе удобно?
– Зачем тянуть время? Давай сделаем это завтра. Мне нужно выпить.
С этими словами она распахнула дверь и, ничего не видя перед собой, пронеслась по коридору как метеор и ворвалась на кухню, испугав Мэтта.
– Что случилось? – спросил он, чуть не пролив красное вино.
Она опустила глаза:
– Ничего.
– Эй-Джей, посмотри на меня.
Не секунду она встретилась с ним взглядом, затем снова отвернулась.
– Скажи, в чем проблема.
Она вдруг поняла, что так больше продолжаться не может. Что, даже если произойдет чудо и он сможет ответить на ее чувства, ее чудовищное прошлое всегда будет стоять между ними.
– Я звонила в клинику, и мне сообщили, что я не беременна, – произнесла она глухим голосом.
В его взгляде промелькнуло множество эмоций, среди которых были потрясение, разочарование, печаль и беспокойство.
На него эта новость подействовала так же, как и на нее, но ей было от этого не легче.
– Тебе следовало дождаться моего возвращения, – сказал Мэтт.
Ее охватило чувство вины.
– Мне нужен свежий воздух. Я выйду на террасу.
Она повернулась, но Мэтт схватил ее за плечи и развернул лицом к себе.
– Это не все, правда?
От ее мягкого тона его гнев лишь усилился. Она сбросила с себя его руки.
– Ничего.
– Тогда почему ты злишься?
Она неистово сверкнула глазами:
– Это не твое дело.
Мэтт резко отпрянул, словно она его ударила. Его глаза расширились, затем он прищурился:
– Ну да. Потому что я хорош только для одного дела.
– Я не это хотела сказать. Ты…
– Я все понял. Меня ничего не касается, за исключением тех случаев, когда я нужен тебе в постели. – Он презрительно фыркнул: – По правде говоря, мне это уже начинает надоедать.
– Что ты хочешь сказать?
– Что устал от ограничений. Что мне позволено обладать лишь маленькой частью тебя. Что я не могу задавать тебе вопросы и упоминать о твоем прошлом.
– Значит, я тебе небезразлична?
– Тебя это удивляет?
– Как такое может быть, когда ты ничего обо мне не знаешь?
– Я знаю тебя лучше, чем ты думаешь.
– Правда? Ты ничего не знаешь. Ты не знаешь о моем несчастном детстве, о моих непутевых родителях, об их кутежах, об их…
– Прекрати. Прошлое осталось далеко позади. Ты должна жить дальше. – Он вздохнул: – Я понимаю, новость из клиники расстроила тебя, но мы можем попытаться снова.
– Мне нужно, чтобы ты ушел.
– Почему?
«Потому что я люблю тебя, но больше так не могу».
– Просто уйди. Пожалуйста.
Он какое-то время смотрел на нее в гневе и растерянности, затем вздохнул:
– Хорошо. Поговорим дома.
Она покачала головой:
– Нет. Я переночую в отеле.
Его глаза сузились на мгновение, затем он развернулся на каблуках и направился к выходу.
Вечером в понедельник кто-то постучал в дверь номера Эй-Джей. Перестав собирать свои вещи, она уставилась на нее. Стук повторился.
– Эй-Джей, открой, – раздался знакомый низкий голос. – Я знаю, что ты там. Пожалуйста, Энджел.
«Ты должна это сделать».
Глубоко вдохнув, она расправила плечи, подошла к двери и отперла ее. Когда она увидела Мэтта как всегда, неотразимого в деловом костюме, ей захотелось броситься ему на шею и поцеловать, но она сдержалась.
