– Мужчины – такие противоречивые создания. Их настроение меняется каждую секунду из-за любой мелочи. Помню, когда Джеффри был маленьким… – начала его мать.
Джеффри закрыл глаза, молясь о том, чтобы земля разверзлась и поглотила его. Казалось, ничего не может быть хуже – в любую секунду женщины могли увидеть, как он развращает бедную невинную девушку, но нет – теперь ему придется выслушивать подробности собственных детских выходок. Он бросил взгляд на Каролину. Несмотря на листья, которые падали на ее волосы и одежду с каждым порывом ветра, она выглядела вполне прилично. Казалось, она была полностью поглощена разговором их родственниц.
Джеффри был готов выскочить из-за кустов, закричать или убежать отсюда подальше – все, что угодно, только бы прервать рассказ матери, и судьба оказалась милостива к нему.
Раздался звук колокола, призывающий гостей на позднюю трапезу.
Никогда раньше Джеффри так не радовался наступлению полуночи. Его мать умолкла на полуслове.
– Ох, я умираю от голода. Может, пойдем в дом? – спросила она.
Миссис Хибберт, очевидно, согласилась, потому что сразу после этого Джеффри услышал шелест платьев удаляющихся женщин.
– Не нужно переживать, я уверена что Каролина уже сидит за столом. Она хорошая девочка, и не станет впутываться в неприятности.
Его мать рассмеялась.
– Я всегда знала, что овцы рано или поздно сведут Джеффри с ума. Надеюсь, вскоре он найдет себе невесту.
Остаток их разговора не был слышен из-за шума, который поднялся, когда и другие гости поспешили к столу.
С облегчением вздохнув, Джеффри повернулся к Каролине. Несмотря на то что на первый взгляд она казалась совершенно спокойной, в ее глазах еще были заметны отголоски недавней страсти – она с жадностью посмотрела на его губы, а потом встретилась с ним глазами. Она не проронила ни слова, и все же по его телу пробежала волна горячего желания, чуть не заставив его вернуться в ее объятия.
Но это было бы чистым сумасшествием.
– Каролина, это нужно прекратить, – хрипло прошептал он.
Джеффри сам не знал, о чем он говорит – о ее безумном эксперименте или их частых поцелуях. Но она, по-видимому, поняла его и еле заметно кивнула.
– Хорошо. Я найду твою тетю и скажу ей, что ты неважно себя чувствуешь и хочешь вернуться домой. По пути сюда я заметил скамейку. Можешь подождать на ней, пока я буду искать ее? – тихо спросил Джеффри, усилием воли заставив себя отойти от нее.
Каролина снова кивнула, и Джеффри увидел, что она пытается собраться с мыслями.
– У меня будет время сделать необходимые заметки.
Джеффри с трудом поборол вздох. По крайней мере, ей уже ничего не угрожает. Большинство гостей зашло в дом, и ее, скорее всего, никто не заметит. А даже если и увидят, он сообщит, что Каролина отправилась в сад, потому что в зале ей было душно.
Ее репутация была спасена. Оставалось решить последнюю проблему.
– Кстати, насчет моей любовницы – она умерла прошлой зимой. От оспы. – Он пожал плечами. – Так иногда бывает, когда целуешь слишком много джентльменов.
Каролина разочаровано вздохнула.
– Ясно, Джеффри.
Он усмехнулся, радуясь, что ему удалось придумать такую ловкую отговорку, и пошел прочь, оставив Каролину позади.
– Видимо, сегодня мне придется довольствоваться наблюдением за другими целующимися парами.
Джеффри повернулся слишком поздно. Она уже убежала. Приглушенно выругавшись, он направился к дому и ее тете. Нужно поскорее выдать Каролину замуж, иначе ему придется добровольно поселиться в сумасшедшем доме, только чтобы сбежать от нее.
И лишь когда Каролина ехала в своей карете обратно в Лондон, Джеффри вспомнил ее слова: «Мне придется посетить публичный дом».
Публичный дом? Она ведь это не серьезно? Хотя, к несчастью, Джеффри было хорошо известно, что Каролина никогда не шутила насчет своих экспериментов.
Каролина вертела в руках перо, не решаясь окунуть его в чернила и начать писать.
Джеффри коснулся ее корсажа. Он коснулся ее так, что Каролина забыла обо всем. Ей было так жарко, что она до сих пор не понимала, почему листья вокруг них не загорелись. Одних лишь воспоминаний об этом вечере было достаточно, чтобы сладкая дрожь вновь прошла по ее телу.
Это непременно нужно было исследовать.
В глубине души Каролина знала, что для начальной стадии эксперимента ей не нужен еще один поцелуй Джеффри. Она и так прекрасно помнила все до малейших подробностей и постоянно думала о его поцелуях, ночью вновь переживая их во сне, а в сумерках мечтая о них.
Она помнила о нем все, даже моменты, когда они ссорились и его глаза вспыхивали от гнева. Каролина помнила гораздо больше об их разговорах, о тех чувствах, которые она испытывала, чем о разговорах с другими мужчинами. Даже их поцелуи не шли ни в какое сравнение с поцелуями Джеффри.
Все они меркли по сравнению с ним.
В этом-то и заключалась загвоздка. Каролина начала исследовать связь между разумом и сердцем и поняла, что ее не существует.
Взять хотя бы Перри Файрфакса. Дружелюбный, милый юноша, к тому же на удивление много знает об овцах. Каролине он понравился, и она была уверена, что его поцелуй доставит ей удовольствие. Но он оказался настолько неловким и неумелым, что Каролине едва хватило терпения, чтобы не прогнать его.
Поцелуй лорда Хиллмана тоже оставлял желать лучшего. Он был старше остальных ее подопытных. Однако, несмотря на преклонный возраст, в его глазах еще остался озорной блеск и он с пониманием относился к пристрастиям других, какими бы странными они ни казались. Он с почти научной точностью описывал своего знакомого, и Каролина ожидала от него такого же «научного» поцелуя – спокойного и размеренного, состоящего из отточенных до совершенства движений. Но все было совсем не так. Он был эмоциональным и энергичным и напомнил ей поцелуй лакея. После него Каролине было тепло, но она так и не ощутила того трепета, до которого ее доводил Джеффри.
Эксперименты с другими джентльменами, включая мистера Лутса, тоже не дали никаких результатов. Мистер Лутс был близким другом ее отца и тоже интересовался химией, поэтому Каролина надеялась, что его поцелуй будет нежным, точным или, по крайней мере, приятным. Но это было даже хуже, чем поцелуй Гарри. Его, казалось, совершенно не заботило, что она чувствует. Это удивляло ее, ведь в последнее время Каролина все чаще и чаще встречалась с мистером Лутсом и он был неизменно любезным с ней.
Таким образом она не сможет добыть нужную информацию. Остается лишь поговорить с женщиной, которая лучше разбирается в этих вопросах. А это значило, что Каролине предстоит разыскать любовницу Джеффри. Почему она хотела найти именно его любовницу, было загадкой для нее самой. Но раз уж его ласки вызывали в ней такие сильные чувства, то именно его поцелуи она должна изучить. Для этого ей необходимо было поговорить с женщиной, которая целовала не только его, но и многих других мужчин.
Конечно, Каролина могла поискать среди представительниц лондонской аристократии женщин, которые целовались с Джеффри, но гораздо полезнее будет встретиться с его любовницей.
Естественно, она не поверила в то, что эта женщина умерла. Каролине было хорошо известно, что мужчины стараются скрыть своих фавориток от других. Безусловно, она могла заболеть оспой, но, скорее всего, это было ложью. Оставалось только найти эту женщину. А значит, ей придется расспросить тетю Вин, которая знала все и обо всех.
Каролине нужно будет сделать это очень осторожно.
– Тетя Вин, – начала Каролина, входя в комнату.
– Каролина? Я думала, что ты отправилась на прогулку с лордом Повеллом, – удивленно воскликнула та, уронив вышивку на колени.
Каролина покачала головой, усаживаясь рядом с ней.
– Я немного устала от всех этих балов и поездок, поэтому отправила ему записку с просьбой перенести нашу встречу на завтра.
Тетя Вин нахмурилась, как и предполагала Каролина, но девушка знала, что поступила правильно. Она отменила бы поездку даже в том случае, если бы ей не нужно было искать любовницу Джеффри. Временами у нее начинала болеть голова от болтовни и неискренних улыбок.
– Он отнесся к моей просьбе с пониманием, тетя Вин. Я не отпугнула его.
– Ну что ж, хорошо. И все-таки мне кажется, что тебе стоило бы проявлять больше усердия.
Каролина пропустила ее слова мимо ушей, не собираясь выслушивать очередную нотацию. Вместо этого она наклонилась и подняла вышивку тети, рассматривая изысканный рисунок и рассеянно теребя нитки.
– Знаешь, а мне нравится. Это твой сад в Хадли?
– Ну же, Каролина. Ты ведь пришла сюда не для того, чтобы сделать мне комплимент. Что тебя беспокоит?
Несмотря на резкое замечание, голос тети Вин был мягким, почти материнским.
И все же Каролине было неприятно осознавать, что ее замысел так легко раскрыли.
– Ничего особенного. Мне просто стало любопытно: у всех ли джентльменов есть любовницы?
