Он не сказал ни слова, по-прежнему смотрел не отрываясь. От этого человека веяло силой и уверенностью в себе. Видимо, имеет представление о том, чего хочет от жизни. И это будоражило еще больше.
И в то же время он был очень серьезен. Настолько, что Тони, на которой из одежды красовался лишь комплект нижнего белья цвета сливы, поспешила прикрыться кимоно. Это перед стриптизером-то!
Или он не стриптизер? Что-то слишком уж медлителен для стриптизера. Но кто он тогда? Фрейя не говорила, что у нее есть молодой человек.
Может быть, просто проходил мимо, а кто-то случайно оставил дверь открытой?
– Девочки, тревога! – сложив рупором руки, закричала Тони. – В комнате незнакомец!
Раздался невообразимый шум, писк и визг. Все девицы высыпали из спален, кто в чем. Тони потуже затянула пояс кимоно. Голову выше, грудь вперед. Необходимо выяснить, что это за фрукт.
А голубые глаза изучали ее все так же внимательно. Она откашлялась и, глядя ему в глаза, начала речь:
– В общем, нужно прояснить ситуацию. Ты, видимо, не любишь лишних слов. Так вот. Меня зовут Антония Балдони, и этот дом мне предоставила Фрейя Элстром. Это, – она обвела руками разбросанные по всему залу бутылки и секс-игрушки, – мой день рождения. А ты…
Он наконец подошел чуть ближе, и Тони услышала его голос, доносившийся сверху:
– А я до смерти устал. До смерти хочу есть.
И до смерти рад познакомиться с тобой, Антония Балдони. – Он пожал плечами и шумно выдохнул. – Странно. Я только что от Фрейи, и она ничего не сказала мне о гостях.
За спиной Тони кто-то хихикнул. Мужчина между тем продолжал:
– Очень странное завершение очень странного дня. А я думал, глупее уже не будет.
– Ты только что от Фрейи? – Тони покачала головой. – Ну, уж это ты врешь. Она сейчас в Италии, потому и на вечеринку не пришла. Поэтому или говори правду, или уходи подобру-поздорову. Кто ты такой и что здесь делаешь?
Низкий вздох вырвался из груди мужчины. Казалось, он очень устал и меньше всего хотел вступать в полемику. Прошел несколько шагов в сторону кабинета, казалось, каждый шаг давался ему с трудом.
– Эй, подожди-ка! Разве я тебя приглашала?
– Я не нуждаюсь в приглашениях, – заявил блондин и указал на фотографию в рамке, висевшую на стене между кабинетами. Это было семейное фото за праздничным столом, снятое весьма непрофессионально. Тони никогда подобным не интересовалась. До этого момента.
Встав на цыпочки, она смогла разглядеть Фрейю и мужчину в годах, очень похожего на нее, вне всякого сомнения отца. А за ними, ухмыляясь на камеру, стоял широкоплечий великан с длинными светлыми волосами и глазами того же цвета, что и…
Тони перевела взгляд с фото на мужчину. Потом снова на фото. И снова на мужчину. Моргнула.
– Так ты…
– Скотт Элстром. Брат Фрейи. И это мой дом. – Потом он показал на стол: – Никто не будет доедать пиццу?
Тони смотрела на фотографию.
Ну конечно, это он. Сходство абсолютное. Даже грязные волосы, борода и экипировка не уменьшают его.
И почему бы ей сразу не взглянуть на фото?
Беззаботное веселье лопнуло, как воздушный шарик, надутый слишком сильно.
Никакой это не подарок к дню рождения.
Никакой это не стриптизер.
Это брат Фрейи Элстром.
Кошмар!
Тони закрыла глаза и почесала переносицу. Указала рукой в сторону зала, где буйствовало веселье.
– Как я уже сказала, сегодня мой день рождения. Не могу же я выгнать подруг!
Его ярко-голубые глаза пронзили ее насквозь.
– Мне все равно.
С этого расстояния она могла хорошо рассмотреть и первые морщинки в уголках глаз, и серую, давно не бритую щетину над чувственной верхней губой. Понятно, ее сбили с толку эти губы. Но как, черт возьми, она могла принять его за стриптизера? Его щеки были скорее обгоревшими, чем загорелыми, а одежда поношена гораздо сильнее, чем мог бы подобрать даже самый реалистичный стилист.
А главное – запах! Девушкам, конечно, нравятся брутальные мужчины. Но смесь едкого пота с мокрой псиной – это уже перебор для стриптизера. Парфюмеры могут, конечно, взять этот аромат на вооружение, но только в качестве средства для отпугивания девушек.
Дурно пахнущий – это очень мягко сказано. Такого мужчину просто необходимо было как следует отмыть, побрить, переодеть, тогда он будет похож хоть на что-то приличное.
Вдруг он изобразил подобие улыбки, и у Тони перехватило дыхание. Голова закружилась, и от внезапно нахлынувших чувств стало совершенно не по себе.
Только этого не хватало!
Да еще в такую минуту! Она и так не имеет ни малейшего понятия о том, что делать дальше, а тут еще обаяние этого мужчины уничтожает в ней остатки здравого смысла!
Продолжать разговор было весьма затруднительно. Несколько минут они молча смотрели друг на друга. Казалось, даже воздух готов был задымиться от напряжения.
К огромному облегчению Тони, зазвонил чей-то мобильный. Рингтон был песенкой, часто звучавшей в популярной итальянской кофейне. Значит, звонила Эми. Кофе у Тони ассоциировалось исключительно с сестрой, потому она выбрала эту песню в качестве ее личного рингтона.
– Думаю, это твой телефон. – Он сделал шаг назад, давая Тони пройти.
Она вдохнула немного воздуха в грудь, поскольку во рту совсем пересохло. Порывшись некоторое время в новой сумочке, приобретенной специально по этому случаю, она наконец достала серебристый мобильный из бокового кармана и услышала голос сестры:
– Извини, что прерываю. Ты вообще собираешься к нам? Люси сейчас начнет зажигать свечи, и за последствия мы не ручаемся. Дом сгорит – виновата будешь ты. Если красавчик прилип намертво и не отрывается, можешь притащить его с собой. Мы будем только рады.
– Сейчас приду, – выдохнула она в трубку. Снова набрав в грудь больше воздуха, посмотрела в глаза самого удивительного человека, какого ей доводилось видеть.
Кого она обманывает? От него скверно пахнет, и побриться бы ему не мешало, но все равно он просто потрясающий.
– Побудь пока здесь. Можешь съесть столько пиццы, сколько пожелаешь. Я сейчас приду, и мы все обсудим.
Впихнуть подвыпивших хохочущих девиц в одежду и выставить за дверь оказалось куда сложнее, чем Тони себе представляла. Особенно учитывая, что прекрасный незнакомец был заперт в кухне, а тем до смерти хотелось взглянуть на него еще раз.
Хорошо, Эми пришла на помощь, тонко намекнув, что уже поздно, а кое-кто завтра утром отправляется в полет. Следующие десять минут Тони спешно наводила порядок, рассовывала по коробкам вызывающие комплекты нижнего белья и секс-игрушки и выслушивала просьбы самых стойких барышень («пожалуйста-пожалуйста»), пустить их на кухню. Одной внезапно захотелось кофе, вторая забыла там сумочку, и так далее, и тому подобное.
Тони испытала огромное облегчение, когда наконец расцеловала их всех на прощание, пожелала кому спокойной ночи, кому приятного полета и захлопнула за ними дверь. Но облегчение длилось совсем недолго. Как быть дальше? За дверью, выкрашенной в невинный белый цвет, поджидала проблема, и Тони не имела ни малейшего понятия, что с ней делать.
Снова пересохло в горле. Сглотнув, она подумала о том, что последняя пара коктейлей была явно лишней. А может, и вообще следовало ограничиться вином и шампанским.
Но теперь уже поздно.
Тяжело вздохнув, Тони толкнула дверь, за которой ждал Скотт Элстром собственной персоной. Все равно рано или поздно ей пришлось бы выйти. Лучше уж сейчас, пока ничего криминального не произошло. Напустив на себя как можно более важный и независимый вид, она вошла в кухню.
Скотт сидел на стуле, вытянув длинные ноги, перед ним красовалась опустошенная тарелка. Пальто он снял и повесил на крючок, который Тони никогда раньше не замечала.
– Ну как, понравилась пицца? – спросила Тони и удивилась, насколько ласковым и певучим стал ее голос при виде грязно-серой бороды и длинных светлых волос. Но она не собиралась сдаваться. – Если хочешь десерт, можешь достать из холодильника леденцы. Есть разных вкусов и весьма пикантных форм, например…
– Как-нибудь обойдусь, – фыркнул блондин. – Предпочел бы вот эту ерунду с орехами. – И он указал на шоколадные кексы.
– Это по моему рецепту, – с гордостью заявила Тони. – Я бы угостила ими девочек, если бы кое-кто не заявился так внезапно. Однако ты не получишь ни одного, пока не ответишь на пару вопросов.
– Я тебя не просил выгонять твоих девочек, – возразил Скотт. – А что до внезапности, я и сам не ожидал увидеть здесь этот вертеп. Так что никаких извинений не дождешься. Давай сюда кекс.
– Не получишь ты никакого кекса, – Тони скрестила руки на груди, – пока не скажешь, кто ты такой. Фото всего одно. Не факт, что ты брат Фрейи. Может быть, ты ее бывший парень или что-нибудь еще хуже. Какой-нибудь дальний родственник, позор семьи, только что отмотавший срок. И с какой стати я буду…
