Закончив с тестом, Тоби уложил его в форму, которую затем отправил в духовку. Он услышал, как в одной из комнат наверху прозвенел радиобудильник, и поспешил вернуться к себе в комнату, чтобы избежать случайной встречи с кем-нибудь из жильцов. Пока Тоби шел по дому, он смотрел по сторонам, и взгляд его выхватывал из окружающего пейзажа отдельные вещи. В гостиной ему бросились в глаза кроссовки Кона под журнальным столиком. В каждом из них, словно свернувшийся калачиком щенок, красовался носок. На подлокотнике софы застыл раскрытый журнал «Now», а рядом на полу стояла чашка давно остывшего чая. На кресле висел небрежно брошенный черный кружевной кардиган Руби. На журнальном столике красовалась оставленная ею же миска для хлопьев, а рядом застыла упаковка пудры для лица фирмы «Кларанс», которой пользовалась Джоанна. В утреннем полумраке гостиной сиротливо поблескивал разноцветный «дождик» на небольшой пластиковой рождественской елке. У двери застыли сапоги Руби на шпильке, один вертикально, а другой, как будто уснувший пьяница, завалился на первый. Тоби взял один сапог и с тоской уставился на него.
Таким был мир Тоби уже в течение многих лет. Мир чужих вещей, ритмов, драм, запахов и привычек. Дом жил своей жизнью, и Тоби в этой жизни играл далеко не главную роль. Настолько не главную, что его словно бы тут и не было. Иногда он задумывался: каково это – жить одному, когда, возвращаясь, застаешь вещи на том же месте, где оставил их перед уходом? Когда не нужно вынимать из раковины чью-то кастрюлю, чтобы налить себе воды? Когда тебя не будит по ночам чужой храп и никто за стеной громко не занимается любовью? Каково это – видеть только внешнюю сторону жизни и не знать ничего о ее изнанке? Если бы Тоби мог так жить, стало бы ему легче? Стала бы его жизнь интереснее и насыщеннее?
Тоби преодолел два лестничных пролета, перескакивая через три ступеньки, и, войдя в свою комнату, тихо закрыл за собой дверь.
Из своего окна Руби наблюдала, как Кон уходит на работу. В своих кедах он передвигался слегка вприпрыжку, отчего казался совсем подростком. На его черных волосах посверкивал гель, а джинсы чуть-чуть не доставали до талии, но и не болтались ниже ягодиц. Кон был юношей весьма привлекательным – идеальный тон кожи, прекрасная фигура и восхитительные глаза цвета «индиго». Но Руби его привлекательным не находила. Ей вообще не нравились молодые люди. Она предпочитала мужчин постарше. Не совсем стариков, а, скорее, мужчин видавших виды, слегка потрепанных, словно старые книги. Так же, как люди, глядя на ребенка, часто пытаются представить себе, как он будет выглядеть, когда вырастет, Руби любила смотреть на зрелых мужчин и представлять, какими они были в молодости.
– Что ты там такое увидела? – раздался голос с другой стороны комнаты.
Руби повернулась и улыбнулась мужчине, лежавшему в ее постели. Его звали Пол Фокс. И это был ее потрепанный сорокапятилетний любовник.
– Ничего, – поддразнила она.
Руби присела на край кровати. Из-под одеяла выглядывала одна из ступней Пола. Руби кончиками указательного и большого пальца взяла большой палец его ноги, положила его себе в рот и прикусила.
– Ау! – вскрикнул Пол и отдернул ногу обратно под одеяло. – За что?
– Это, – сказала Руби, – за то, что ты игнорировал меня ночью.
– Что? – Брови Пола поползли вверх.
– Ты прекрасно знаешь, что! Пришла Элиза, и ты вдруг решил притвориться, что видишь меня первый раз в жизни.
– О господи, Руби! Мы же с ней встречаемся, – закатил глаза он.
– Знаю. Но по-прежнему не очень приятно, – ответила Руби.
В ее отношениях с Полом всегда была как деловая составляющая, так и чистый секс без обязательств. Она помогала ему с одной из сделок, пару раз в неделю они либо напивались вместе, либо проводили ночь в постели, либо и то и другое, и раз в месяц он выписывал ей чек на небольшую сумму, в шутку называя это «зарплатой»: только чтобы поддерживать ее интерес. Так у нее были деньги на карманные расходы. Пол мог себе это позволить и хотел, чтобы так оно и оставалось. Это была простая интрижка, от которой и он, и Руби получали удовольствие, и последние лет пять их обоих все устраивало. Больше она от Пола ничего и не ждала, но в то же время ей было немного жаль, что за все эти пять лет он так и не смог в нее влюбиться. А уж когда полгода назад Пол влюбился в сорокадвухлетнюю мамашу с двумя детьми из Ландбрук-Гроув, у которой было собственное дело и виноградник в Тоскане, Руби и вовсе сочла это предательством.
– Послушай, детка, – вздохнул Пол, усаживаясь в кровати. – Я понятия не имел, что ночью заявится Элиза. Она сказала, что не смогла найти няню…
– Что, прости?
– Ну, то есть якобы она шла на концерт, и тут выяснилось, что ее няня не может посидеть с детьми, и…
– И вместо няни ты решил пригласить меня? – продолжила фразу Руби.
– Ну да.
– Очаровательно, черт тебя дери, просто очаровательно.
– Боже, Руби…
– Что «боже, Руби»? Как мне все это надоело.
– Руби, соберись уже, а?
– Нет, не соберусь. Ты и я. Мы были на равных. Мы значили друг для друга одинаково много. Но с тех пор как ты встретил эту Элизу, я становлюсь всего лишь чем-то вроде замазки, которая волочится за тобой и которой ты затыкаешь дыры в своей жизни.
– Ты сейчас так не права! – попытался оправдаться Пол.
– И не смей говорить со мной таким тоном. Как какой-то американский подросток. Тебе сорок пять. Это просто смешно.
Руби поморщилась, почувствовав, как с губ сорвались такие слова. Да, она сейчас была отъявленной стервозиной, но поделать с собой ничего не могла.
Она оглядела себя в зеркале. Руби уже давно создала свой образ – томная брюнетка с темными глазами и идеальной кожей, которая всегда выглядит так, словно только что занималась любовью или подумывает о том, чтобы ею заняться. Обычно такую версию себя Руби и видела в зеркале. Но иногда она куда-то пропадала. И сейчас как раз был один из таких моментов. Макияж на глазах Руби поплыл – иногда это добавляло ей ауру «женщины-вамп», но сейчас ее глаза скорее выдавали усталость и замешательство. Копна роскошных волос утратила свое сияние – голову нужно было вымыть еще вчера, но Руби было лень. И в довершение ко всему на подбородке было огромное грязное пятно. Она задумалась, как по утрам выглядит эта его Элиза, но тут же поняла, что это неважно: как бы плохо она ни выглядела, Пол ее любил, и для него она, очевидно, всегда была первой красавицей.
В дверь постучали. Руби с облегчением вздохнула и посильнее затянула пояс на халате.
– Руби, открой. Это я, Тоби, – раздался голос из коридора.
Она вздохнула и открыла дверь.
– Привет. Прости за беспокойство, я просто, э-э… О, привет, Пол.
Тоби посмотрел через плечо и натужно улыбнулся Полу.
Пол махнул рукой и ответил ему не менее жалким подобием улыбки. Среди всех этих подушек с вышитыми марабу и покрывал а-ля леопардовая шкура Пол с его большой волосатой грудью и копной седых волос выглядел совершенно нелепо. Глупо. Так, как будто ему здесь было совсем не место. Руби вдруг поняла, и это открытие ее ошеломило, – Пол выглядит так, как выглядел бы любой другой красивый мужчина, затеявший ни к чему не обязывающую интрижку. Руби судорожно сглотнула.
– Так вот, я пришел спросить про арендную плату. Просто интересно, может быть, ты могла бы наконец заплатить мне сегодня? Дело в том, что мне пришла куча счетов, и, если я не оплачу их до конца недели, у нас… эм-м… скорее всего, отключат горячую воду. Или отопление. Вот и все.
– Хорошо, – вздохнула Руби. – Отлично. Я выпишу вам чек сегодня вечером.
– Ну, вообще-то, ты уже говорила это на прошлой неделе, но чека я так и не получил. Ты не платишь аренду с конца ноября, и даже тогда ты заплатила не полную сумму, и… – начал Тоби.
– Тоби, я выпишу вам чек. Сегодня вечером. Устроит? – прервала его Руби.
– Да. Устроит. Обещаешь? – с надеждой во взгляде спросил домовладелец.
– Обещаю, – улыбнулась Руби.
– Хорошо. Что ж, тогда увидимся. Пока, Пол. – Тоби поспешил убраться из ее комнаты.
– Пока, Тоби.
Руби закрыла дверь, повернулась и улыбнулась Полу. Тот откинул одеяло и призывно улыбнулся ей в ответ.
– Извини, приятель, в другой раз, – ответила она, накинув одеяло на обнаженного Пола, и взяла с туалетного столика резинку для волос. Стянув волосы в тугой хвостик, Руби завязала их резинкой и произнесла: – Я не в настроении.
Пол окинул ее обиженным взглядом:
– Даже по-быстрому?
– Да, даже по-быстрому, – подмигнула ему Руби, пытаясь смягчить свой отказ. Ей и правда не хотелось устраивать скандал. Она знала, что рано или поздно им придется расставить в своих отношениях все точки, но только не прямо сейчас. Сейчас она просто хотела пойти в душ. Сейчас она просто хотела смыть с себя всю грязь.
Кон вытащил из конверта глянцевый буклет и нетерпеливо щелкнул по нему пальцами, пару секунд разглядывая картинки, одну за другой. Голубые небеса, пальмы, восхитительные пляжи. Вот только это был не туристический рекламный буклет, а брошюра летной школы «Right Path» в Дурбане, Южная Африка. Кон с восторгом поглядел на изображения мужчин с аккуратными стрижками, в кипенно-белых рубашках, с эполетами, сидящих за штурвалом в кабине пилота в окружении множества реле, кнопок и светящихся индикаторов. А потом, пока никто не спросил, что за книжечку он разглядывает, Кон быстро убрал брошюру обратно в конверт и отправился на восьмой этаж.
