Они бегали, как обычно, непередаваемым образом сочетая серьезную игру со вспышками безумной веселости. Матье вдруг подумал со странным трепетом, что именно Женевьева делала их игры такими смешными. От ее вчерашнего плохого настроения не осталось и следа. Матье пригласил ее к себе домой на ланч. Она приняла приглашение при условии, что сможет принять душ в его холостяцком логове, лукаво добавив, что душ, так давно не видавший женского тела, верно, будет шокирован!
Они наскоро перекусили, и Женевьева попыталась узнать, не «обнаружил» ли Матье других примет таинственной незнакомки. Он умолчал про чулки и про то, что продолжал хранить восхитительную находку. Что она об этом подумает? Но, судя по всему, Женевьева ему не поверила и с видимым удовольствием, открыто потешалась над ним. Однако она ни словом не обмолвилась о Сильви, вероятно, угадывая щекотливость темы. Она помогла Матье вымыть и убрать посуду, и направилась в душ. Буквально пару мгновений спустя Матье вдруг собрался выйти купить пива. Он приоткрыл дверь ванной и спросил Женевьеву, чего ей хочется. Та крикнула в ответ, что пиво будет очень кстати. Он хотел закрыть дверь, но что-то ему помешало… Матье нагнулся, чтобы убрать препятствие, и увидел на полу очень красивый черный шелковый лифчик с кружевами… Он и предположить не мог, что она носит такого рода вещи… Вид лифчика вызвал у Матье легкую эрекцию. Он поторопился отодвинуть его ногой и закрыл дверь.
По дороге его осаждали необычные мысли. Неужели Женевьева всегда носила такое белье? Даже играя в мяч? Выходит, он плохо ее знал! Ощутив внезапную неловкость, он поспешил купить пива и вернуться домой. Он надеялся, что она уже закончила принимать душ и оделась. Почему-то ему не хотелось увидеть этот лифчик на ней. Он вдруг понял, что Женевьева была женщиной. Конечно, он всегда это знал, но никогда не задумывался об этом по-настоящему. Да, она всегда была лишь одним из его приятелей. И тут вдруг, сама того не подозревая, Женевьева дала понять, что она женщина – в той же мере, в какой Матье мужчина… Вот это да!
Когда он вернулся, Женевьева уже вышла из душа и сушила волосы. Матье так смутился, что выдумал, будто должен немедленно отправиться за какими-то покупками. Она не обиделась и ушла, не задавая вопросов.* * *
Матье решил не пытаться больше найти таинственную незнакомку. В сущности, знакомиться с ней было ни к чему. Речь шла, несомненно, о чистой случайности, счастливым избранником которой он оказался. Если это не было совпадением, то пусть женщина как-нибудь откроется. Но он в эти игры больше не играет. С такими мыслями Матье, как обычно, ранним субботним утром отправился в прачечную. Он не стал рыться в барабанах, чтобы посмотреть, нет ли там какого-нибудь белья. Он все еще находился под впечатлением произошедшего накануне и был обеспокоен тем, что его отношение к Женевьеве, всегдашнему товарищу, переменилось.
Из-за этого он вел себя так рассеянно, что только прийдя домой, увидел в корзине новый лифчик и новые трусики. Новое потрясение! Матье готов был поклясться, что именно этот лифчик накануне помешал ему закрыть дверь ванной. Красивый черный шелковый лифчик, отделанный кружевами, и к нему – такие же трусики.
У него подкосились ноги. Матье побежал в спальню, сравнил два гарнитура и убедился, что они одного размера. Того самого, какой должна носить Женевьева. Открытие бросило его в жар. Против воли образ прекрасной незнакомки снова вторгся в его сознание, обретая на этот раз черты Женевьевы. Устыдившись навязчивой картины, Матье был в полном смятении. Не мог же он желать Женевьеву! Только не ее! Но от одной мысли, что та надевала такое соблазнительное белье, его член встал, как по команде.
Он попытался направить мысли на что-нибудь менее горячащее. Что же теперь делать? Навсегда потерять лучшего товарища только потому, что в его дурацкой голове рождались образы, сбивавшие с толку? Но хотя они и сбивали с толку, возбуждение от этого не делалось меньше.
Охваченный смешанным чувством паники и уважения к подруге, он решил все ей рассказать, упирая на то, что эта история совершенно сводит его с ума. Подойдя к телефону, он набрал знакомый номер.
– Женевьева! Мы должны сейчас же встретиться!
– Что случилось? У тебя даже голос изменился!
– Ты можешь прийти или мне до тебя добраться?
– Я тебя жду.
Во взвинченном состоянии Матье преодолел несколько улиц, отделявших его от дома Женевьевы. Он шел твердым шагом, но не представлял, как объяснить ей свое смятение. Как он поведет себя, прийдя к ней? Все кончится тем, что он выставит себя на посмешище, но отступать уже было некуда. Кстати, почему он вчера не дождался, когда она выйдет из душа? Может, он бессознательно подозревал, что его ожидало? Разве он не знал всегда, что она красива и свободна? Или виноват его безумный сексуальный аппетит последнего времени, который и вызвал такую реакцию на безобидную, в общем-то, ситуацию? Или это все подстроила она…? Поглощенный такими мыслями, он позвонил в дверь. Впустив Матье, Женевьева поинтересовалась, в чем причина его замешательства.
– Женевьева, не знаю как тебе объяснить, но со мной действительно произошло что-то странное. Это началось несколько недель назад. Когда я нашел трусики в своем белье…
– Да, а затем лифчик…
– Ты мне все еще не веришь?
– Ну… если ты так хочешь. У тебя в самом деле расстроенный вид…
– Так вот! Вчера, когда ты была у меня в ванной и я спросил тебя, не хочешь ли ты чего… я увидел на полу лифчик и…
– И что?
– Я никогда не представлял себе, что ты можешь носить такое белье. Теперь я все время думаю о…
– О чем, Матье? Ты стал думать обо мне как-то иначе?
– Да, правда. И это меня смущает… Я люблю тебя как сестру, но сейчас мне в голову лезут всякие нелепые мысли! Я не знаю, что делать! Ты станешь презирать меня и будешь права!
– Презирать тебя? Матье, я никогда не смогу презирать тебя!
С этими словами она раскрыла пеньюар, обнажив шею, а затем маленькую грудь, заключенную в великолепный розовый лифчик, цвет которого контрастировал с матово-темным оттенком ее кожи. Она медленно спустила пеньюар вдоль тела, обнажая плоский живот и, наконец, нежные кружева по краю маленьких трусиков…
Сцена настолько соответствовала его фантазиям, что, забыв о приличии, Матье устремился к ней. От нее дивно пахло, она была прекрасна! В блаженстве он едва осмеливался касаться ее нежной кожи. Женевьева обняла его и увлекла в спальню. Глядя ему прямо в глаза, она принялась неспешно раздевать его, терпеливо расстегивая каждую пуговицу на рубашке, почти торжественно снимая с него брюки. Встав перед ним на колени, она покрыла нежными поцелуями его живот, шаловливо пробежала языком по напрягшемуся пенису. Когда она погрузила его в теплую пещерку рта, у Матье вырвался глубокий вздох. Некоторое время он позволял ей продолжать пылкие ласки, а затем привлек к себе. Прижав ее маленькое тело к своей груди, спутав шелковистые волосы, он, наконец, поцеловал ее. В этом поцелуе выражалась вся сила его чувства, которое он испытывал к ней и которое оглушающе бурлило в нем. Последняя его осознанная мысль, была о том, что она все подстроила, желая привлечь его к себе. И это ей удалось…
Влюбленные, они чувствовали себя такими близкими друг другу, что им казалось, будто они занимаются любовью всю жизнь, не растеряв при этом ни капли страсти. Их нежные движения были проникнуты любовью и симпатией одновременно. В плавном, томном танце они прижимались телами, обмениваясь поцелуями и все более нетерпеливо лаская друг друга. Матье вновь переживал каждое мгновение своих недавних фантазий, но на этот раз с совершенно реальной женщиной! Наконец он мог коснуться ее, упиваясь нежностью кожи, гибкостью ног, округлостью груди. Затем их тела переплелись. Матье старался оттянуть момент полного слияния со своей подругой, которую уже так хорошо знал, но еще не вкусил до конца. Однако поцелуи и растущее желание сделали ожидание невыносимым, и Матье погрузился в бархатную полость. Они постарались согласовать ритм, убаюкивая себя мерными движениями бедер. Каждый с наслаждением, любопытством и удовольствием открывал для себя тело другого. Они были созданы друг для друга. Кипевшее от возбуждения лоно Женевьевы любовно обволакивало властное орудие Матье, которое, не сдерживаясь, бурно двигалось. Матье прервался, встал на колени позади Женевьевы и притянул ее к себе, перед тем как снова погрузиться во влажное тепло. Его руки безудержно гладили женское тело. Задерживаясь на мягких изгибах грациозной шеи, он нежно покусывал ее. Скользнув вниз, рука Матье нашла набухшие, пульсирующие от возбуждения сокровенные губы. Он раздвинул и поласкал их, упиваясь ответными стонами Женевьевы. Наслаждение нарастало с каждой секундой. Наконец оно достигло предела и освободительный поток хлынул внутрь. Женевьева сотряслась от блаженства вслед за ним, и он еще долго ощущал резкие вздроги ее тела. Счастливые, она заснули, и все беспокойства по поводу перемены в отношениях улетучились.
