Стивен вздохнул и указал ей на стул.
– Доброе утро, Аманда. Надеюсь, вы чувствуете себя уже лучше после такого тяжелого испытания?
Ее щечки порозовели, а на губах заиграла любезная улыбка.
– Знаете, все это было бы не так ужасно. – Она уселась на стул и, слегка нагнув голову, бросила на него озорной взгляд. – Я справилась бы намного успешнее, если бы вы научили меня правильно драться.
Он надменно поднял свою левую бровь и посмотрел на нее так, что она очаровательно покраснела.
– Полагаю, мне нет нужды еще раз высказывать свое мнение насчет бурных потасовок.
Она вздохнула и смиренно сложила руки на коленях.
– Нет, делать вам этого не нужно. Но вы не можете винить меня за то, что я просто хотела попробовать еще разок.
– Я могу вас винить, еще как могу, – без особого, впрочем, жара сказал он, а она, как и ожидалось, просто не обратила внимания на его замечание, словно это было какое-то движение сложного танца, в котором они с ней в очередной раз участвовали. Он вздохнул и, сложив руки перед собой, остановил неподвижный взгляд на ее милом лице. – Аманда, я пригласил вас сюда, чтобы вы ответили на вопрос, который беспокоит меня с момента вашего похищения два дня тому назад.
Она потупила взгляд, явно пытаясь угадать, что именно он имеет в виду.
– Я обещал вам, что буду оставаться спокойным и попытаюсь с пониманием отнестись к вашим побуждающим мотивам, но теперь мне нужен честный ответ.
Граф сделал паузу, чтобы она поняла, что он готов руководствоваться здравым смыслом. Видит бог, угрозы и нагоняи не производили на нее какого-то заметного эффекта.
– Аманда, скажите мне, зачем вы снова спустились из своего окна по решетке на стене дома?
– Ну, на этот раз я, по крайней мере, прихватила с собой свои тапочки. – Она лукаво взглянула на него, приглашая улыбнуться этой шутке.
Но он оставался серьезен.
– Вас едва не убили. – Стивен внезапно вскочил со своего кресла: от пережитого тогда страха у него вновь все похолодело внутри. – Вы хотя бы понимаете, что вообще могло с вами случиться? И что действительно произошло?
– Да, Стивен, я все знаю. – В ее тихом голосе слышалось раскаяние. – А если и не знала все в деталях, то наш Том мне вполне доходчиво все объяснил.
Обернувшись, он успел заметить, как глаза ее на мгновение заволокла пелена страха. Затем она вздрогнула, улыбнулась – и все пропало.
– И спасибо вам, милорд, что вы позаботились обо всех этих детях. Я знаю, что сделать это было очень непросто.
Стивен вернулся в свое кресло, чувствуя себя немного неловко. Он знал, что большинство представителей высшего общества Лондона считало его либо сумасшедшим, либо преступно безнравственным, но, взглянув в лицо Тома, когда тот узнал об их плане, он понял, что поступает правильно.
– Для всех детей найдется немало работы в моем поместье в Шропшире. А с Томом, моим дворецким Видоном и местным суровым управляющим им будет там хорошо.
Она кивнула и вдруг снова потупилась.
– А мы сможем навестить их в ближайшее время? Я… я так скучаю по Тому.
Он уловил в ее интонации печальную нотку и вдруг понял, что, пожалуй, и сам чувствует такую же потребность увидеться с этим юным негодником. Удивившись самому себе, Стивен ошеломленно замотал головой. Ведь мальчишка-то уехал всего три часа назад!
– Надеюсь, мы сможем что-нибудь придумать.
– О, прекрасно! – Джиллиан вскочила с сияющим от восторга лицом.
Но когда девушка уже направилась к выходу, он внезапно осознал, что она увела его от первоначальной темы их разговора.
– Аманда…
Она замерла на ходу.
– Присядьте, пожалуйста.
Она кротко повиновалась.
– Вы не ответили на мой вопрос, – сказал он и, заметив, что она попыталась придать своему лицу невинное выражение, осадил ее одним лишь стальным взглядом. – Зачем вы вылезли из своего окна?
Он видел, что она не хочет рассказывать ему об этом и, без сомнения, ищет способ снова уклониться от разговора. Но он продолжал настойчиво ждать, давая ей понять, что твердо намерен добиться от нее ответа. В конце концов он услышал ее тихий вздох и понял, что она сдалась.
– Я хотела поговорить с Томом. Приватно.
– Вы собирались сделать это так, чтобы я не знал?
Она кивнула.
– Зачем?
Она подняла на него вызывающе дерзкий взгляд.
– Я не хочу вам об этом рассказывать.
– Почему?
– Потому что вы не поймете.
– Почему не пойму?
– Потому что не поймете.
Они ходили кругами, и Стивен был удивлен, что ему вдруг стало больно. Это был один из таких же странных разговоров, которые они вели сразу после ее приезда сюда.
– Аманда, – мягко произнес он. – Я думал, что вы больше доверяете мне. Я…
– Я хотела, чтобы Том отослал для меня одно письмо. Это были деньги для доктора, которого я хотела просить о посещении одной престарелой горничной в поместье Виндхэмов.
Ему потребовалось какое-то время, чтобы осмыслить сказанное ею. А когда он все понял, то не удержался и изумленно уставился на нее. Письмо? Доктору? Настолько важное, что ради него она должна была среди ночи с риском для жизни выбираться из окна своей спальни?
– А до утра вы подождать не могли? Я сам с радостью франкировал[10] бы его для вас.
Поднявшись со своего стула, она прошла перед ним, гневно взмахнув своими муслиновыми юбками.
– Оно было не для того, чтобы вы его франкировали!
– Как это не для того?! – воскликнул он, теряя контроль над собой. – Я ведь ваш попечитель! – Спохватившись, Стивен провел рукой по волосам и попытался успокоиться. Как же все-таки трудно понять эту женщину, самую необыкновенную из тех, кого ему довелось встречать! – И где же это письмо? Я отошлю его срочной почтой.
– Я уже сама отослала его. Том забрал его на следующее утро.
Он посмотрел на нее. Одному Богу известно, как она могла передать его Тому, будучи прикованной к постели.
– Аманда, вы в состоянии вывести из терпения даже святого.
Она покачала головой, и пальцы ее сами сжались в кулаки.
– Нет, милорд, я лишь испытываю ваше терпение.
– Я никогда не утверждал…
Но она уже не слушала его, слишком погруженная в собственные мысли.
– Я знаю, что вы думаете обо мне. Знаю, как презираете мою простую манеру поведения, но та женщина…
Она умолкла и сделала глубокий вдох, чтобы снова взять себя в руки. Он видел, как сузились ее глаза, когда она собиралась с силами, и только теперь вдруг понял, что ее спуск через окно не был проказой или бегством на тайное свидание, как он того опасался. Это было чем-то намного более важным для нее.
– Та женщина?.. – подтолкнул он ее.
Когда она обернулась к нему, в глазах ее стояли слезы.
– Мэри Эймс была мне матерью. Она заботилась обо мне тогда, когда ей намного проще было просто бросить меня. Теперь она тяжелобольная, и я хотела направить к ней доктора.
От него не ускользнула странность произнесенной ею фразы. Как могла какая-то служанка бросить молодую хозяйку поместья? Но его внимание сейчас было слишком сосредоточено на том, что Аманда думает о нем, а потому он не посчитал нужным спрашивать ее об еще одном странном воспоминании из ее детства.
Видя, в каком смятении находится Аманда, он медленно встал и вышел из-за стола; ему хотелось прикоснуться к ней, как-то утешить. Но вместо этого он задал новый вопрос:
– Так почему же я этого не понял бы?
Она обернулась к нему, и ее глаза ярко блеснули в лучах послеполуденного солнца.
– Я же видела, как вы смотрели на меня, когда я разговаривала со слугами. Вы не одобряете этого. Вы хотите, чтобы я обращалась с ними так, как это делает леди София, как будто они только затем и существуют, чтобы выполнять мои капризы. Что ж, для вас это еще одно доказательство того, что я никогда не стану настоящей леди!
Стивен покачал головой, стараясь объяснить так, чтобы она поняла его.
– Я вовсе не презираю вас за это, Аманда. Я завидую вам! Неужели вы этого не видите? С момента своего приезда в Лондон вы уже перевернули весь этот дом с ног на голову. Довели мою матушку до кипения; заставили меня рвать на себе волосы – то в шоке, то от удивления, то от страха; полностью выбили из привычной колеи всю прислугу. И все же… – Он набрал побольше воздуха в легкие. – И все же все они обожают вас. Даже моя матушка. Ради вас они готовы на все. Моя мать планирует выдать вас замуж не меньше, чем за герцога. Я, наблюдая за вами, не перестаю поражаться. Не знаю, как вам это удается, но вы полностью пленили весь наш дом.
Она взглянула на него своими невероятно большими глазами; выражение ее лица стало трагическим, как будто от этого момента зависела вся ее жизнь.
– А вы, Стивен? Вы тоже обожаете меня?
– Я… – Что он мог на это сказать? Чтобы не начать разбираться в охвативших его противоречивых эмоциях, он решил сосредоточиться на том, в чем был твердо уверен. – Я переживаю за вас. Я ваш попечитель, но, к сожалению, не могу обеспечить вашу безопасность даже в собственном доме.
