Камерон замолчал.
– Продолжай, – потребовал Грифф.
– Главное, что Софи, то есть мисс Лоуренс, попала в гнусную историю. Ее шантажируют, и этот шантаж уходит корнями в пору нашего детства, когда мы были неразлучными друзьями. Мне надо с этим разобраться. Однако я понял, что не смогу жонглировать всеми мячами одновременно.
– Будь я последним мерзавцем, – медленно проговорил Грифф, – то напомнил бы тебе сейчас твои саркастические высказывания о любви. Любовь обычно больно ранит тех, кто когда-то потешался над ней. Впрочем, я не буду впиваться клыками в слабые места, которые обнаружил у тебя.
Камерон с молчаливым достоинством выслушал отповедь друга.
– Если вы с Коннором начнете кусать меня, я не удивлюсь. Я это заслужил. Вы можете терзать меня, сколько вам будет угодно, главное, чтобы Софи была в безопасности.
Грифф поджал губы.
– Что тебе от меня надо?
– Помоги Григгзу пройти все юридические процедуры. Надеюсь, у тебя есть влиятельные знакомые в палате лордов. Очень важно, чтобы мой титул был утвержден как можно быстрее. Пусть по всем клубам и светским салонам пройдет слух о том, что наследник рода Уолкоттов, который давно не подавал о себе никаких вестей, наконец-то вышел из тени и начал действовать. Я хочу, чтобы злодеи занервничали, услышав эту новость. Страх часто заставляет людей ошибаться.
– Я так понимаю: именно Дадли является тем человеком, который угрожает мисс Лоуренс? Поэтому ты и просил Коннора обыграть его в карты и отдать тебе его долговую расписку?
Камерон не сразу ответил. Прежде он, не колеблясь, отмахнулся бы от такого вопроса. Камерон никому – даже близким друзьям – не позволял заглядывать себе в душу. Он ни с кем не делился сокровенными мыслями и чувствами. Но с недавних пор начал понимать, что доверие является не слабостью, а силой.
– Да, – наконец ответил он. – Теперь, когда Дадли стал моим должником, мне будет легче осуществлять свои планы. Но главным злодеем является его приятель Фредерик Мортон. Он должен за все заплатить мне. Титул маркиза придаст мне уверенности и сил в этой борьбе, и я сумею постоять за Софи и ее семью. Это все, что я могу на данный момент сказать тебе. Не требуй от меня деталей или более подробных объяснений, мне нужно сегодня вечером ехать в Норфолк.
Грифф помахал ему рукой.
– Поезжай со спокойным сердцем, я сам разберусь с палатой лордов. Есть несколько пэров, которые считают себя моими должниками и готовы оказать мне услугу. Что же касается слухов о появлении в Лондоне наследника Уолкотта, то они распространятся по столице со скоростью пожара в ветреную погоду.
– Спасибо, – поблагодарил Камерон друга.
Это было совсем не похоже на Камерона и Грифф бросил на него изумленный взгляд. Общение с Софи пробудило в душе Камерона лучшие чувства. Долгое время он пытался скрывать их от окружающих и никогда не произносил слов благодарности.
– Боже праведный, если бы я не знал о причинах твоих странностей, то подумал бы, что у тебя воспаление мозга! – воскликнул Грифф. – Впрочем, шутки в сторону. Как я понимаю, ты намерен сразиться со злодеями в одиночку?
Камерон кивнул.
– У Мортона есть дом на побережье Северного моря неподалеку от Холбча. Там я должен встретиться с ним и Дадли, чтобы разработать план устранения самого себя. Я нахожу эту абсурдную ситуацию в высшей степени забавной.
Однако Грифф даже не улыбнулся, услышав эти слова.
– Если эти люди уже совершили одно убийство, они ни перед чем не остановятся и снова пойдут на преступление. Ты уверен, что справишься один и тебе не нужен друг, чтобы прикрывать спину? Коннор сегодня во второй половине дня вернулся в Лондон. Мы могли бы встретиться с тобой где-нибудь на побережье.
– Что? Ты хочешь, чтобы я оторвал вас от книг и коз? – Камерон замахал на друга рукой. – Нет уж. Ценю твое желание помочь мне, однако я буду действовать в одиночку.
Грифф хотел что-то возразить, однако Камерон остановил его:
– Кроме того, твоя жена до сих пор недолюбливает меня. И если я сорву сроки сдачи твоей книги в типографию, то навсегда стану для нее персоной нон грата.
Грифф поморщился:
– Тогда я умываю руки, – заявил он. – Я знаю, что ты обожаешь риск и готов на авантюры, от которых даже у дьявола волосы встали бы дыбом.
– Поверь мне, эти двое исчадий ада сами себя погубят, – заверил его Камерон и направился к двери.
– Подожди, Кэм, я хочу еще кое-что сказать тебе, – окликнул его Грифф. Камерон, остановившись на пороге, повернулся к нему. – Удачи тебе. И не бойся неизбежного. Мы, старые псы, не должны страшиться новых испытаний, таких, например, как любовь.
Камерон, молча пожав плечами, вышел в коридор. Слово «любовь», которое произнес Грифф, все еще звучало у него в ушах.
– Любовь, – пробормотал Камерон, быстро сбегая по темной лестнице.
Странно, но с каждым разом ему было все легче произносить это слово, а демоны, населявшие его душу, давно уже помалкивали.
Возможно, Грифф был прав, и адскому псу нужно было набираться нового опыта.
После ужина отец удалился к себе, а Пенелопа открыла книгу о приключениях леди Эвери и стала вслух читать новую главу. Сидя в тени, Софи слушала вполуха готическую историю о подземельях, темницах, страшных тайнах и гнусных злодеях. На ее губах играла улыбка.
«В настоящее время моя жизнь куда более увлекательна и опасна», – думала она. Посидев еще несколько минут, Софи встала и выскользнула из комнаты. В коридоре она зажгла свечу и, заслоняя ее ладонью, на цыпочках прошла по темному коридору в кабинет отца.
Сбивчивые мысли роились у нее в голове. Слава богу, она благополучно доехала до дому, переночевав по дороге в респектабельной гостинице. Путешествие прошло без происшествий, а ее объяснения не вызвали ни у кого подозрений.
– Все привыкли к тому, что я честная порядочная девушка, – пробормотала Софи. – Слава Всевышнему – он не вырезал на моем лбу надпись крупными буквами: «Лгунья». – Она вздохнула. – Кажется, нет таких законов и правил, которые я бы не преступила, но…
– Ты разговариваешь сама с собой? – раздался голос Джорджианы. Она заглянула в тускло освещенный кабинет. – Или здесь есть еще кто-то?
– Нет, только я и дьявол, – мрачно отозвалась Софи. – Но я уже попросила его уйти.
– Ты в дурном расположении духа.
Джорджиана вошла в кабинет. Софи отвела взгляд в сторону, стараясь не смотреть на сестру. После возвращения домой она избегала разговоров с глазу на глаз с Джорджианой и теперь решила как можно скорее отделаться от сестры.
– В Лондоне что-то пошло не так? – спросила Джорджиана. – Тебе не удалось встретиться с Камероном?
– Нет, мы встретились, и я известила его о гибели Уолкотта. Впрочем, я могла бы не утруждать себя: у этого ужасного человека, похоже, особый нюх на неприятности, и ему их не избежать.
– Что же так сильно расстроило тебя?
«Я не расстроена, я просто нахожусь в смятении от тех проблем, которые навалились на меня», – мысленно отозвалась Софи.
– Не стоит говорить об этом, Джорджи, – ответила она, надеясь, что сестра уйдет.
Но Джорджиана и не собиралась уходить. Удобно устроившись в кресле, она сцепила пальцы рук.
– Твои слова звучат загадочно, как последняя глава романа «Страшная тайна леди Эвери».
Софи невесело усмехнулась.
– Боюсь, что правда бывает иногда более странной, чем выдуманные ужасы в романе.
– И более страшной?
Слезы навернулись на глазах Софи, и она поспешила отступить в тень, чтобы сестра не заметила их. Софи молчала, делая вид, что погрузилась в раздумья. И действительно, у нее в голове пронеслись все события последних дней.
– Софи! – окликнула ее Джорджиана после продолжительного молчания. – Софи, ты меня слышишь?
– О боже! – вдруг воскликнула Софи. – Как же я не подумала об этом раньше?
– О чем ты? – всполошилась Джорджиана и заставила Софи сесть на стул, потянув ее за рукав. – Тебе плохо? Я пошлю за аптекарем.
– Нет, нет, не беспокойся, я не заболела и не сошла с ума. – И она показала рукой на старый потертый ларец из дуба, стоявший на полу под книжным шкафом. Его наполовину скрывала портьера. – Я говорю о нашем наследстве.
– О стаффордширском спаниеле?
– Нет, о семейной реликвии – о ларце!
– Об этой старой покрытой плесенью шкатулке? – удивилась Джорджиана. – Да ее никто не открывал уже много лет!
– В том-то все и дело!
– Послушай, я сейчас принесу тебе успокоительного настоя из трав. Мне кажется, у тебя нервное расстройство – на тебя ведь столько навалилось в последнее время.
