– Господи, что ты делаешь?
Обернувшись, Торн увидел Индию – она стояла в дверях и выглядела растерянной. По комнате распространялся густой аромат бренди. В мгновение ока Торн оказался с ней лицом к лицу и сгреб девушку в объятия. К черту приличия… не сейчас! Вместо того чтобы нежно раздвинуть языком пухлые губы, он приник к ее рту с яростью человека, бросающего вызов здравому смыслу…
Язык его властно проник меж ее губ, словно заявляя право собственности на эту розовую нежность. Она принадлежит ему! Ему!
Вовсе не Вэндеру!
Торн жадно стиснул девушку в объятиях, упиваясь ее вкусом, вкусом своей Индии… Губы ее были необычайно сладостны, а поцелуй отчего-то вышел куда более страстным, чем прежде. Лишь оторвавшись от ее рта, Торн осознал, что его бедра крепко прижаты к ее нежному телу, что спиной Индия упирается в стену, а его рука запуталась в ее дивных волосах. В теле его словно бушевало пламя, мускулы окаменели от желания немедленно, сейчас овладеть этим дивным телом! К черту кровать! Повалить ее прямо на пол… или просто притиснуть покрепче к стене и…
Он смотрел в ее глаза, любовался вишневыми губами. Усилием воли вернувшись к действительности, Торн отпрянул, изрыгнув проклятие. Индия пошатнулась, и ему поневоле пришлось подхватить ее на руки и отнести на софу.
Он намеревался сесть напротив, в кресло, но… как-то так случилось, что сел он все-таки на софу, не выпуская Индию из объятий.
За все это время она не проронила ни слова.
– Индия… – хрипло выдавил Торн и умолк в смущении.
Она повернулась к нему. Губы ее были совсем близко, Торн ощущал щекой ее дыхание.
– Что это было? – Голос ее дрожал, да и все тело трепетало в его руках, он отчетливо это ощущал. – Мы же условились, что повторения той ночи не будет… не может быть…
Она заслужила честный ответ.
– Это поединок, – глухо уронил Торн.
Глаза ее вспыхнули. Что это? Боль? Но когда она заговорила, голос ее звучал спокойно:
– Поединок? За меня?
– Поединок между мной и Вэндером, – с трудом заставил себя произнести Торн.
– Вы с ним соревнуетесь… за меня?
Индия отстранилась, чтобы лучше видеть его глаза – Торн осознал вдруг, что даже малейшее увеличение расстояния между ними причиняет ему боль. Что-то твердило ему, что не стоит попусту терять время, что нужно просто приникнуть губами к жилке, бьющейся на ее нежном горле… а потом скользнуть языком в ложбинку меж ее дивных грудей…
Ему сейчас необходимо было узнать, вся ли она так же сладка на вкус. Он хотел отведать каждый дюйм этого нежного тела – ведь в сумбуре вчерашней ночи осталось еще множество неизведанных местечек…
– Это просто инстинкт, – с усилием проговорил он. – Вэндер мой ближайший друг, он один из немногих людей на свете, которым я доверяю. Мы с ним соревнуемся еще со времен обучения в Итоне.
– С тех пор как ему не удалось повалить тебя на землю? – В голосе Индии прозвучало легкое презрение к подобному мужскому времяпрепровождению.
Полнейший идиотизм! Но уж так он устроен.
– Тут мы с Вэндером друг друга стоим – оба слегка… ну… – признался он, словно не замечая, что пальцы его продолжают перебирать локоны девушки.
– Так ты поцеловал меня просто потому, что… соревнуешься с Вэндером?
– Да, – прямо ответил он.
– Но это просто смешно! – Индия выпрямилась в его объятиях, однако стало еще хуже: ее бедра оказалась прямо в его промежности. В опасной близости от его плоти…
– Однако для мужчин это вполне естественно, – удалось произнести Торну, что само по себе было чудом: он испытывал сейчас возбуждение, равного которому не знал за всю свою жизнь…
– Мужчины – абсурдные существа, – равнодушно изрекла Индия. – Не следует поддаваться порыву и целовать женщину лишь потому, что твой друг обнаружил к ней интерес!
– Дело не только в этом, – отвечал Торн, не сводя глаз с ее розовых губ.
Не думая ни о чем, он опрокинул девушку на софу и навалился на нее сверху. Каждая клеточка его тела упивалась ощущением ее дивной мягкости…
– Черт бы тебя побрал! – прошептал он, почти касаясь губами ее губ. – Я теряю от тебя голову, Индия!
Девушка не ответила – просто запустила пальцы в его волосы и притянула его голову к себе.
Нет, Торн вовсе не джентльмен. Он никогда не был джентльменом и никогда им не будет. И все же когда ладонь его принялась ласкать роскошную грудь Индии, пробудившаяся вдруг совесть стала досаждать ему.
Нет, он не может… он не должен следовать этой опасной дорогой! Но и остановиться не способен: ведь как только ладонь его коснулась ее груди, Индия беззвучно ахнула, голова ее откинулась и нежное горло затрепетало. Когда Торн прильнул поцелуем к ее нежнейшей шее, бедра его поневоле еще сильнее прижались к телу девушки… Видит бог, такой животной похоти он не ведал даже в подростковых сновидениях!
Он нежно провел ладонью по ее шее и поцеловал нежную ямочку под подбородком.
– Индия, – одними губами шепнул он.
– А это что было? – По голосу ее ясно было, что и она сдерживается с превеликим трудом. – Тоже соревнование?
– Ты чертовски красива, Индия. Нет во всем мире мужчины, который не желал бы сейчас оказаться на моем месте. Черт, я искренне сострадаю всем тем, кто влюблялся в тебя! Тем, кто ползал перед тобой на коленях! Возможно, ты погубила их будущие семьи…
Губы Индии припухли и покраснели от его поцелуев, на нижней губе темнел синяк… но Торн ни секунды не жалел об этом. И губы эти сложились вдруг в улыбку, которую он ощутил всем своим существом… но в основном той частью своего тела, что сейчас бесновалась в его паху.
– Твои волосы похожи на белое солнце… знаешь, когда смотришь на солнце не щурясь в ясный день!
– Волосы у меня совсем не белые, – запротестовала девушка. – И вообще, я еще далеко не старушка! Знаешь, наверное, мне пришлось бы по вкусу ваше с Вэндером… противостояние, если бы я не была той самой костью, за которую вы грызетесь… – И тотчас, спохватившись, поправилась: – То есть из-за которой вы грызетесь…
Торну сейчас наплевать было на Вэндера. Он не желал о нем думать.
– Разве в первый раз ты сказала неправильно? И вообще, какая к черту разница?
Индия нахмурилась, но лоб ее тотчас разгладился.
– Ну разумеется, тебе-то откуда знать – ведь ты у нас «жаворонок сточных канав»! «Грызться за кость» – это грамматически неверно… по крайней мере так мне кажется.
Торн принялся накручивать на палец ее лунный локон. Ничего нежнее в жизни не касалась его рука…
– Будь ты шлюхой, я осыпал бы тебя золотом за то, чтобы эти волосы скользили по моему нагому телу…
– Торн!!!
Он шокировал ее. Немного…
– А отчего ты вдруг так озаботилась грамматикой? Какая, к черту, разница, правильно ли ты выразилась? Ведь я-то тебя понял!
– Разница есть. И ты должен ее понимать. Мне бывает нелегко в обществе, потому что в детстве у меня не было гувернантки… кажется, у тебя та же проблема. Ты недоучка. И тебе предстоит много нагонять…
– Какого черта?
Она вновь насупилась:
– Потому что это важно.
– Важно быть совершенством во всех отношениях?
Торн полагал, что никогда не станет совершенством. Более того, он видел своего безупречного отца и считал, что это слегка чересчур…
– Ну, насколько это в твоих силах, – объяснила Индия.
– А почему у тебя не было гувернантки?
Выражение лица Индии тотчас изменилось, и Торну это совсем не понравилось. Тогда он вновь склонился и приник к ее губам обжигающим поцелуем, и их языки вновь стали исполнять причудливый танец, словно имитируя все то, что проделали бы их тела, если бы… Когда Торн наконец оторвался от ее губ, оба они бурно дышали, а сердца их бешено стучали – возможно, даже в унисон.
– А теперь скажи, – кончиками пальцев Торн притронулся к ее заалевшему ушку, – почему у тебя не было гувернантки?
Глаза Индии были полузакрыты. Она полусонно зашептала:
– У нас не было на нее денег. Да мои родители и не хотели нанимать для меня воспитателей, а матушка презирала общественные условности…
Последние слова она произнесла со странной интонацией, явно имитируя речь покойной матери.
– Я всегда понимал, что вырос на улицах неспроста: тому должна была быть некая причина. – Торн склонил голову, целуя волосы Индии. – Правда, эта причина меня никогда особенно не волновала…
Индия слегка пошевелилась, и губы Торна скользнули по ее щеке.
– Трудно представить, чтобы тебя беспокоили предрассудки… общественные или какие-то иные…
– Послушай, так не может больше продолжаться, Индия, в противном случае мы вновь очутимся с тобой в постели, – честно объявил Торн. – А этого мы не можем допустить.
– Конечно, не можем, – эхом откликнулась Индия, однако не пошевелилась. – Мне совершенно не хочется очутиться вдруг замужем за негодяем, который целует меня исключительно из-за детского соперничества с приятелем!
