Нэйт снова посмотрел на письмо. Анне наверняка нелегко было передавать бразды правления Элеонор, и все же она вынуждена была это сделать. Если в доме и возникло напряжение по данному поводу, в письме Стивена это никак не отразилось.
Маркиз нахмурился. Но что насчет иного напряжения? Стивен не писал о проблемах, но разве мальчик мог что-то знать по поводу слухов, которые ходят по деревне?
Впрочем, о них узнал бы Дэвенпорт, после чего немедленно написал бы Нэйту. Но этого не произошло, а значит, с Анной наверняка все в порядке. Жители деревни не поверили сплетням.
Наверное, они, как и бо́льшая часть высшего общества, не могли себе представить, что маркиз Хэйвуд способен повести себя столь безрассудно. У скучной, размеренной жизни были свои преимущества. Если кто-то и осмеливался распространять при нем эти сплетни, было достаточно приподнятой брови и долгого взгляда, чтобы утихомирить идиота.
По правде говоря, сплетников сильнее интересовала Элеонор, новая леди Дэвенпорт.
Но гораздо больше, и это было невероятной удачей, их занимало то, что накануне возвращения Нэйта в Лондон графиня Дэйтон устроила скандал своему мужу в клубе Элмака – швырнула в него поднос с несвежими пирожными и чашку с пуншем, а затем сбежала на континент в компании мистера Драмма, у которого не было ни гроша за душой и который был гораздо моложе ее. Этот случай был гораздо, гораздо более вкусной сплетней, фаворитом этого сезона. Свидетелями в данном случае выступала половина высшего общества. Впрочем, мнения о случившемся, конечно же, разнились.
Нэйт отодвинулся от стола и подошел к окну, чтобы выглянуть в сад. Ему следовало бы испытывать облегчение. Все сложилось так, что репутация Анны не пострадала.
И правила чести не требовали жениться на ней.
Нэйт грустно усмехнулся, глядя на зелень.
Так почему же я не чувствую облегчения?
Ответ был более чем очевиден.
Потому что я хотел, чтобы меня вынудили жениться на Анне.
О боже! Нэйт ненавидел этот факт, но это было правдой. Долг, вынуждавший его жениться на мисс Дэвенпорт ради спасения ее репутации, стал бы козырем, побившим данное матери обещание отложить свой брак, чтобы сосредоточиться на безопасности Маркуса. Он мог бы получить, что хотел, и не испытывать при этом чувства вины.
Нэйт прислонился к оконному проему. Ему было бы проще не думать об Анне, если бы Маркус хоть немного ценил его заботу. Но Маркус не ценил ее. Он не желал даже видеть своего кузена.
Нэйт сузил глаза. Плохое настроение овладело Маркусом с тех самых пор, как они уехали из Ловз Бриджа. Можно было бы подумать, что это как-то связано с мисс Хаттинг – Алекс определенно был в этом уверен, – но когда Нэйт спросил об этом кузена, тот надулся и ничего ему не ответил.
Маркиз оттолкнулся от подоконника и снова подошел к столу. Но каким образом могла быть с этим связана мисс Хаттинг? Она уже отказала Маркусу и теперь жила именно там, где хотела, в Одиноком доме.
В Ловз Бридже. А Маркус в это время был в Лондоне.
По крайней мере, я думал, что он в Лондоне.
Нэйт не видел Маркуса со вчерашнего бала, который давал Истхейвен. Маркиз отошел поговорить с виконтом Моттоном, а когда вернулся, кузена уже не было. Вначале Нэйт испугался, что Маркус вновь удалился в кусты с какой-нибудь девицей – несмотря на то, что едва успел вырваться из объятий дочери Эмблтона, – но Алекс подтвердил, что герцог решил уйти пораньше и вернуться домой, в Харт-хаус.
Этим утром Маркуса не было в клубе Уайта. А он должен был там быть. Маркус давно перестал дожидаться почты.
Проклятье, нужно было его проведать!
Но Алекс сказал Нэйту, что тот снова собирается душить Маркуса своей постоянной бдительностью.
Проклятье! Я не могу быть вместе с Анной, а теперь потерял и Маркуса!
От ярости, отчаяния и чувства глубокого одиночества у маркиза скрутило живот. Нэйт поднял гладкий круглый камень, который держал на столе для тех случаев, когда чувствовал себя… ни на что не способным. Прикосновение к камню его успокаивало. Успокаивало уже…
Ах да. Он нашел этот камень в саду Одинокого дома, двадцать лет назад, когда они с Маркусом были совсем мальчишками и Маркус впервые выбирал старую деву. Тогда камень идеально умещался в ладони Нэйта. Теперь он стал меньше – точнее, это ладонь Нэйта увеличилась, – но все равно приносил странное спокойствие.
– Милорд.
Маркиз едва не подпрыгнул. Господи, надо же было так углубиться в свои мысли, чтобы не услышать, как дворецкий открывает дверь!
– Что, Уилсон?
– Лорд Эванс и герцог Харт пришли к вам с визитом.
Слава богу! Нэйт с облегчением вздохнул и улыбнулся, как только Уилсон ушел, а Маркус и Алекс шагнули в его кабинет и закрыли за собой дверь.
– Маркус, где ты пропадал сегодня утром? – Проклятье, этот вопрос прозвучал совсем не к месту. – Хотя это, конечно, не мое дело. – А вот теперь его голос звучал обиженно. – Присядете? – Нэйт жестом указал на кресла у камина.
Ни один из посетителей не шелохнулся.
Черт!
Это плохо.
Нэйт сжал губы и принялся ждать, когда кто-нибудь из них подхватит нить разговора. Но вместо слов гости обменялись многозначительными взглядами.
Злость и тревога, и что-то весьма похожее на панику начали нарастать в душе маркиза по мере того, как длилась странная тишина.
– Я был в Ловз Бридже, – сказал наконец Маркус.
Желудок Нэйта сжался в тугой тяжелый комок. О господи!
Он прочистил горло и заставил себя говорить спокойно:
– Возникла какая-то проблема с Одиноким домом?
Маркус опустил взгляд на свои руки.
– В некотором роде.
И снова тишина.
– Маркус, да скажи же ему наконец! – не выдержал Алекс. – Оттягивая момент, ты ничего хорошего не добьешься.
Паника метнулась от живота к горлу. Нэйт не мог дышать. В голове у него грохотало…
Маркус глубоко вздохнул и кивнул.
– Хорошо. – Он поднял взгляд, чтобы посмотреть прямо на Нэйта. На лице герцога была решимость и странная смесь печали и облегчения.
И что-то подозрительно похожее на жалость.
– Можешь пожелать мне счастья, Нэйт. Я женюсь на мисс Хаттинг.
– Что?! – Колени Нэйта грозили вот-вот подогнуться, и ему пришлось опереться на стол. – Нет! Она же тебе отказала.
– Я снова попросил ее руки. На этот раз она согласилась.
Этого просто не может быть.
– Но как же проклятие?
Маркус взъерошил волосы.
– Я больше не уверен, что оно существует.
Господи, надо же так заблуждаться!
– Мы с Катериной нашли в том доме документы, которые ставят существование проклятия под сомнение.
Нэйт просто не мог поверить своим ушам. Маркус решил обречь себя на верную гибель, поскольку нашел в мусоре какие-то ветхие, всеми забытые документы?
– А как же те герцоги, что умирали до рождения наследника, Маркус? На протяжении двух сотен лет! Как ты объяснишь это?
– Никак. – Маркус пожал плечами… и улыбнулся! – Думаю, мы наконец-то узнаем, сможет ли брак по любви разрушить проклятие.
Нэйт сделал глубокий вдох и попытался собраться с мыслями, но паника разгоняла их в разные стороны. Маркуса не было рядом, когда умирала мама Нэйта. Он не видел ее – не слышал ее слов. Он не понимал…
– Любовь не спасла твоего деда.
– Нэйт, твоей матери было всего пять лет, когда умер ее отец. Откуда ей было знать, чем отличается любовь от похоти?
– А ты знаешь?
– Да.
– Это в тебе говорит проклятие. – Нэйту хотелось преодолеть разделяющее их расстояние и как следует встряхнуть Маркуса, чтобы привести его в чувство.
Вместо этого он вцепился в свой успокоительный камень, вцепился так крепко, что тот наверняка оставил отпечаток на его ладони.
– Как ты можешь любить ее, Маркус? Вы едва знакомы!
А ты совсем недавно познакомился с Анной. И посмотри, что ты сейчас чувствуешь…
Нет. Он чувствовал не любовь. Это была просто похоть. Это должна была быть просто похоть.
– Проклятие мешает тебе думать.
Нэйт взглянул на Алекса, надеясь на поддержку, но тот покачал головой. Он не собирался помогать спасению Маркуса.
Естественно, не собирался. Алекс не верил, что Маркус в опасности. Он не верил в проклятие. Алекс не понимал, что это вопрос жизни и смерти.
Нэйт попытался снова.
– Маркус, подумай. Сколько ты знаком с мисс Хаттинг? Всего месяц? Ты не можешь знать наверняка, любовь это или нет. Дай себе время.
Большего ему не требовалось. Со временем Маркус придет в себя – или Нэйт сумеет найти способ исцелить его от этого безумного увлечения.
Или, возможно, разговор с мисс Хаттинг поможет делу. Он может даже попросить Анну убедить…
Нет. Он ни о чем не будет просить Анну. Она обрадуется, узнав о замужестве мисс Хаттинг. Анна хочет сама поселиться в Одиноком доме.
