– Отчего нет? Сестринская солидарность?
– Просто ты кретин. В отличие от других людей, имен которых называть не будем, я не из тех, кто скор на прощение. Не забывай об этом, когда следующий раз окажешься со мной на узкой дорожке.
Кара густо покраснела:
– Вообще-то я рядом.
– Меня твое присутствие не смущает. А ты берегись, Митчелл. Мне знаком этот взгляд. После твоего постыдного бегства Кара плакала у меня на груди. Только посмей снова разбить ей сердце, скормлю тебя акулам.
– Я все еще здесь. – Кара похлопала сестру по плечу, та не обратила внимания.
Мередит обладала яркой, даже крикливой внешностью, Кара – аристократичной красотой, сразу же привлекшей его внимание. Он немедленно познакомился с ней, стал заказывать напитки.
Кит шутливо отсалютовал Мередит:
– Слушаю, мэм. Никаких узких дорожек и разбитых сердец.
– Серьезно, Митчелл. – Растопырив вилкой указательный и средний пальцы, она указала сначала в глаза себе, затем ему. – Я слежу за тобой.
– Не забивай свою красивую головку тревогой о Каре. Я здесь работаю, и на этом все.
– Ну-ну, а я здесь чистильщиками бассейнов любуюсь.
И Мередит удалилась, оставив его наедине с Карой. На ней был прежний наряд, но в темном лифте Кит не имел возможности оценить его по достоинству. Легкая летняя юбка и изящно скроенная блузка подчеркивали достоинства фигуры столь же хорошо, что и тренировочный костюм, а персиковый цвет лишь усиливал естественное желание куснуть ее виднеющуюся в вырезе грудь. Температура воздуха существенно повысилась, хотя он мог поклясться, что еще пять секунд назад были комфортные 80 градусов. Кит увидел ее другими глазами. Деловая загадочная женщина, подарок в привлекательной обертке, которую хотелось с энтузиазмом развернуть, чтобы добраться до содержимого. Кара закатила глаза:
– Задатки драматической актрисы Мередит унаследовала от мамы. Помимо всего прочего.
– Твоя сестра всегда мне нравилась. Да и ты ее любишь.
– Без нее я не открыла бы ателье. Ты что-то хотел?
Хотел. Правда, со времени окончания собрания желания претерпели изменения.
– Как твоя лодыжка?
– Ты преследовал меня, чтобы спросить об этом?
Легкий бриз разметал ее волосы. Кит, не задумываясь, убрал непослушные пряди. Ощутив прикосновение его пальцев, она замерла. Что он делает?
– Я беспокоюсь о тебе. Ты важный участник предстоящего салона.
– Со мной все хорошо. Сомневаюсь, что смогу утром выйти на пробежку, но в остальном порядок.
– Вопиющее безобразие! – Он очень ждал пробежки с ней в ее естественном обличье.
Его телефон завибрировал. Бросив взгляд на экран, он выругался.
– Проблемы?
– Потенциальные. В Атлантике уже неделю волнения, и теперь НАОА сообщает о приближении тропического шторма «Марк». – Кит показал карту. – Я установил себе приложение НАОА.
– Да кому оно нужно?
– Например, консультанту, нанятому вдохнуть новую жизнь в карибский курорт в разгар сезона ураганов. Я всегда делаю хорошо то, за что берусь.
– Да уж, твои таланты мне известны.
Этот ее низкий знойный голос. Кит немедленно возбудился. Он не забыл их жарких поцелуев. Быть может, если удастся загладить вину, Кара согласится поразвлечься с ним без дальнейших обязательств.
– Заигрываешь со мной, Кара?
Она улыбнулась, и угроза Мередит скормить его акулам показалась детским лепетом.
– Вовсе нет. Твой самый главный талант – уходить без оглядки. Позволь продемонстрировать, чему я научилась. – Развернувшись на эротичных высоченных шпильках, она, виляя бедрами, отправилась вслед за сестрой, оставив его в одиночестве у бассейна.
Его голова была забита мыслями о надвигающемся тропическом шторме. А через два дня открытие курорта, свадебный салон. Словом, неразумно отвлекаться. Их прошлое болезненно и необратимо. Вне зависимости от того, простила она его или нет, едва ли они сумели бы возобновить отношения.
Тем не менее ее подчеркнутое нежелание иметь с ним что-либо общее раздуло тлевший в душе костер до размеров головокружительного пламени. Прежде он стремился избавиться от женщины, единственной амбицией которой было стремление выйти замуж, теперь же не терпелось исследовать неизведанную Кару. Кит Митчелл никогда не уклоняется от брошенного вызова.
– Что значит – рейс отменили? – Кара шлепнулась на кровать и швырнула туфли в стену. Питчер[3] из нее никудышный, лабутены упали на ковер, не долетев до цели. С тех пор как она высадилась на этот так называемый островной рай, все шло наперекосяк.
Мередит засыпала кофе в кофейник. Второй раз за день.
– От-ме…
– Я отлично осведомлена, как пишется это слово, мисс Всезнайка. Скажи лучше, почему рейс отменили?
– Причин может быть великое множество: техническая неисправность, сердечный приступ у пилота, проклятие Бермудского треугольника. Выбирай, что больше нравится. Да и какая разница? Ты наденешь платье и примешь участие в шоу, а я буду заправлять всем за кулисами. Публике понравится такая активная позиция дизайнера. Перестань психовать.
– А что еще остается?
Кара отправила Джеки домой, другая модель должна была прилететь час назад, но вылет из Нью-Йорка отменили.
– Пусть Кит принесет бутылку вина, как обещал. Тебе нужно расслабиться.
– Когда же я, наконец, научусь не пересказывать тебе слово в слово мои разговоры! У меня нет ни малейшего желания встречаться с ним.
– Ну, я бы сама выпила. То вино, что он прислал вечером, совсем недурно.
Кара гордо отказалась попробовать хоть глоток.
– Можешь фантазировать о нем сколько угодно. Хоть в постель к нему запрыгни, мне все равно.
– Ах, милая, я и не догадывалась, что ты до сих пор питаешь к нему чувства. Только не показывай ему этого сразу, заставь попотеть!
– Нет у меня к нему никаких чувств!
Перекатившись на спину, Кара уставилась в потолок, пытаясь визуализировать клокочущую в душе ярость, и очень удивилась, не достигнув желанного результата. Возможно, не так уж она и зла, как полагала. Он странно притих, что ему совсем не свойственно. Обычно за словом в карман не лезет. Именно поэтому она поняла, что, объясняя причины ухода, он не солгал. Да, ей следовало бы сразу сообщить о выкидыше, не щадя своих растрепанных чувств. Оба они наделали ошибок. А его поведение и вообще не подлежит оправданию. Однако все в прошлом, теперь надо просто работать.
– Мне нужно подогнать платье по фигуре, да и тебе тоже. Спасибо, что бросилась меня защищать, угроза про акул особенно впечатлила, однако давай обойдемся без физических увечий. И вообще, отныне имя Кит Митчелл у нас под запретом, как Волан-де-Морт[4].
– На лицо ужасный, красивый внутри, как Ральф Файнс?[5] Да еще и с соблазнительным акцентом!
– Заткнись. Я пойду шить на пляж. Шум волн действует успокаивающе, не находишь?
– А я пойду шить к бассейну. Возможно, Паоло вернется. Твой парень его чертовски напугал. Вечером ложись спать, не дожидаясь меня.
На пляже было пустынно, постояльцы отеля были заняты последними приготовлениями к свадебному салону. Настоящие гости – специалисты свадебной отрасли – прибудут лишь в конце недели и посетят свадебный салон.
Кара составила вместе несколько шезлонгов и застелила их защитной пленкой, поверх которой разложила платье, действуя очень осторожно, чтобы уберечь его от песка. И это принимая во внимание, что свадебный салон будет происходить на пляже, где от этого никуда не деться. Ей нужно было внести незначительные изменения, сделав несколько точных стежков. Машинных строчек она не признавала, создавая шедевры вручную. Если свадебный салон поспособствует расширению бизнеса, на что она очень надеялась, внедрить швейные машины все же придется. Регулярный приток заказов приведет к тому, что она не сможет тратить месяц на создание одного платья.
Кара вонзила иголку в шелк. Свадьбы – прерогатива других женщин, не ее, как бы ни хотелось обратного. Она больше не доверяет мужчинам, а без доверия, как известно, семью не построишь. Каждый день она просыпалась с надеждой, что предубеждение рассеется, но этого не происходило. Значит, пока ее удел шить. В нескольких футах волны разбивались о берег, над головой раздавались крики чаек. Ее жизнь нельзя назвать жалкой. Она научилась довольствоваться тем, что имеет, а не мечтать о безоблачном счастье.
Некоторое время спустя на ее работу упала чья-то тень. Кара подняла глаза и тут же осыпала проклятиями глупое сердце за предательский трепет при виде Кита. Но, великий боже, как к лицу этому мужчине костюм! А еще он наделен харизмой и остроумием.
– Занята?
– Нет, загораю.
– Извини, глупый вопрос. Лодыжка все еще беспокоит?
– Боже, сколько можно использовать один и тот же дурацкий предлог, чтобы заговорить со мной! Хотелось бы мне знать, что на самом деле творится в твоей красивой голове!
