Он опустил руку.
– Неужели это было только действие дьявольского напитка, Джейн? Неужели ты не испытываешь иного влечения ко мне, кроме желания попасть в мою постель? – Он поморщился. – Или в мою карету?
Она бросила на него быстрый взгляд, потом вдруг крепко зажмурилась, словно боялась смотреть ему в глаза.
– Когда я впервые разделила с тобой постель, это не имело ничего общего ни с какими зельями.
– Да, но в тот раз то была реакция на страх столкновения со смертью. Освобождение от него может быть тоже своего рода зельем.
Джейн нахмурилась. Ей было нелегко размышлять сейчас. Груди у нее болели, между ног она чувствовала дрожь. Тело содрогалось от желания. Почему бы Эдмунду просто не нырнуть к ней в постель и не проделать те же чудесные вещи, какими он радовал ее прошлой ночью? Почему он мучает ее разговорами?
Потому что он не уверен. Она старалась умерить силу своего желания, чтобы обдумать его слова. В его голосе ей чудилась некая уязвленность. Наконец Джейн подняла на него взгляд. Уязвленность читалась и в его глазах, нет сомнения. Уж не слишком ли банальной казалась ему ее похоть?
Но похоть – это для тела, не более, а вот любовь, она для всего в человеке – для тела, для души, для сердца, для ума. Эдмунд нуждается в том, чтобы она ему сказала, что ей необходим он и только он. Джейн снова оперлась на локоть и встретила его взгляд.
– Ты должен понять, что вовсе не одно лишь желание найти рисунок Кларенса втянуло меня в эти поиски.
– Неужели?
Он выглядел удивленным. Мужчины бывают иногда такими глупыми, право.
– Ну конечно же, нет. Это был ты. Я любила тебя годами, Эдмунд, даже тогда, когда ты даже не знал о моем существовании. И теперь я люблю тебя еще сильнее. Если бы это было не так, меня бы здесь не было.
Его улыбка осветила всю комнату, и Джейн почти видела напряжение, исходящее из тела Эдмунда. Он потянулся к ее груди, но Джейн отпрянула.
– Не сейчас. – У нее тоже были свои сомнения. – Скажи, ты лю… ты привязан ко мне? Или я лишь еще одна женщина, с которой тебе приятно в постели?
Он рассмеялся:
– Я не уверен в том, что обрел в тебе приятность, Джейн. Ты заставила меня поработать.
Джейн сердито глянула на него, потом обратила взор на его весьма возбужденный член.
– Кажется, ничего особенно страшного с тобой не случилось.
– Определенно нет. Я даже готов вернуться к работе.
Он тронул ее грудь, и на этот раз Джейн не сочла нужным отпрянуть. Радость от его прикосновения стрелой пронеслась по ее телу вплоть до того местечка, которое более всего привлекало внимание Эдмунда. Она тихонько всхлипнула и приподняла бедра. Ей следует подождать, не требовать немедленного отклика на ее предложение, однако тело не хотело ждать.
Но Эдмунд убрал руку, и Джейн чуть не расплакалась от огорчения.
– Джейн. – Он взял ее лицо в ладони, и ей волей-неволей пришлось встретиться с ним глазами.
– Джейн, раньше я не искал близости с тобой, потому что ты не была кандидаткой ни на что иное, кроме брака, а я старался отложить женитьбу на как можно более долгий срок. – Он поморщился. – Ты же знаешь, каким неудачным был союз моих родителей.
– Я понимаю. И потому не хочу, чтобы ты считал себя обязанным на мне жениться. Не хочу заманивать тебя в ловушку, как это сделала твоя мать с твоим отцом.
Он рассмеялся.
– Поверь, я вовсе не чувствую себя в ловушке. Я очень, очень хочу как можно скорее получить специальную лицензию. – Он улыбнулся. – Хотя я и уверен, что и твои родные, и мои тетушки целиком и полностью за наш брак.
Джейн насупилась. Эдмунд говорит, что он не в ловушке, но на деле это именно так.
– Я не хочу, чтобы они принуждали тебя жениться на мне. Я…
Он зажал ей рот рукой.
– Наши родственники должны бы приложить все усилия, чтобы удержать меня от женитьбы на тебе. Ты – вспыльчивая и обидчивая, ты забавная и умная, сильная и красивая. Ты настолько вошла в мою жизнь, что я не могу представить себе дальнейшее существование без тебя. И само собой разумеется, я тебя люблю.
Счастье расцвело у нее в сердце, но где-то глубоко все еще цвело пышным цветом желание.
– Так иди в постель и докажи это.
– Опять?
– Да.
На ее взгляд, он не нуждался в поощрении, но тем не менее она должна предложить. Джейн сбросила с себя все покровы и осталась совершенно обнаженной как телом, так и душой.
– Прошу тебя, Эдмунд.
– Я не был бы джентльменом, если бы отказал в такой приятной – и вежливой – просьбе, – сказал он, наклонился и поцеловал ее в лоб. – Но на этот раз не станем спешить.
Мука была медленной. Он коснулся языком каждой точки ее губ, а его пальцы дразнили ее соски. Его губы проложили дорожку поцелуев от подбородка до основания шеи, а после – к грудям. Тут он задержался даже после того, как она застонала и немного поерзала, чтобы побудить его к дальнейшему. Ей милы были прикосновения губ Эдмунда, его языка и зубов к чувствительной плоти, но существовала и другая, еще более чувствительная плоть, которая требовала его немедленного внимания.
Он наконец понял ее намеки и двинулся в верном направлении, все ниже по животу, через пушистые волосы к…
– Ох!
Влажное прикосновение его языка было изумительным. Второе такое прикосновение бросило ее на грань оргазма. Джейн дернула Эдмунда за волосы. Ей было нужно, чтобы он вошел в нее.
– Я думал, что мы решили на этот раз не спешить? – произнес он, и Джейн показалось, что он слегка задыхается.
Она снова дернулась и зарычала. Он усмехнулся:
– Быть может, еще раз. Я вижу, что ты к этому уже готова?
– Да. Сейчас же.
– Прекрасно. – Он вошел в нее, и Джейн содрогнулась от наслаждения. – Надо же, как повезло. Я тоже готов. – Голос его прозвучал напряженно и глухо, как и ожидала Джейн. Он извлек член и тотчас еще раз вошел в нее.
– Ах!
Именно это и было ей нужно. Джейн содрогалась от оргазма, чувствуя, как теплое семя Эдмунда пульсирует глубоко в ней.
Они лежали так некоторое время, и сердца их начали биться медленнее. Потом Эдмунд спустился с нее. Прохладный воздух остудил ее влажную кожу, прежде чем Эдмунд натянул одеяло на них обоих. Джейн свернулась клубочком рядом с Эдмундом.
– Боюсь, понадобится немало практики, прежде чем мы освоим медленный ритм, – проговорил он, отодвигая волосы с лица Джейн. Она чувствовала себя расслабленной и вполне довольной собой распутницей. – Но нам понадобятся годы на усовершенствование техники.
– М-м-м.
Годы с Эдмундом. Это так чудесно звучит. И только подумать, всего несколько дней назад она страдала от скуки и мечтала о приключениях, уверенная, что и этот сезон окажется похожим на другие.
– Но мы не обладаем годами до встречи с твоими родителями и братом, а также с моими тетушками, – напомнил Эдмунд.
– Что?! – Джейн в одну секунду приняла сидячее положение. – Па в Лондоне?
– И он, и твой брат Джон. Не думаю, чтобы они были счастливы узнать, что ты провела ночь в моем обществе.
– Па и Джон ненавидят Лондон. – Джейн широко распахнула глаза. – Ты не говорил им, чем мы занимались?
Эдмунд рассмеялся:
– Неужели я похож на того, кто жаждет собственной смерти? Нет, я не сообщал им никаких подробностей, а после сцены в доме Уолфсона не считаю, что вообще должен это делать. Все общество уже, должно быть, в курсе происшедшего с нами. Я просто послал записку, сообщив, что с тобой все в порядке, и со мной тоже, и что им не о чем беспокоиться. Хотя я сомневаюсь, что их это полностью успокоит.
Джейн фыркнула:
– Должно бы. Твои тетушки и моя мать на целую неделю переложили на твою голову все заботы обо мне.
Он улыбнулся:
– Верно. Так намерены ли мы сообщить им, что их усилия увенчались успехом?
Джейн бросила взгляд на обнаженного мужчину, который лежал рядом с ней на простынях. Даже трудно вообразить, что эта сцена – реальность. Не ущипнуть ли ей себя… или, может, потрогать его…
– Джейн, мы никогда не доберемся до Моттон-Хауса, если ты это сделаешь или… а, м-м-м, да-а… – Он уложил ее на спину. – Боюсь, что твоим родственникам придется еще немножко подождать новостей о нас.
