– Неудобно, не правда ли? – мягко протянул Лукас.
При звуке его голоса Белль опомнилась и отшатнулась. Ее лицо пылало от смущения.
– Что?
– Сексуальное притяжение между нами, – спокойно ответил он.
Тон, которым он произнес эту фразу, потряс Белль так же, как и сами слова. Она раскрыла рот от удивления, но даже при том, что ее разум яростно отрицал его возмутительное утверждение, внутри у нее все сжалось от желания.
– Между нами… между нами ничего нет, – неуверенно начала она. – Я не…
Он прервал ее, приложив палец к ее губам и взглянув ей прямо в глаза:
– Есть, и вы чувствуете его – так же как и я. Наше взаимное притяжение было невероятно сильным с тех пор, как мы увидели друг друга, – самоуверенно заявил он.
Лукас больше не мог отрицать свое безудержное влечение к Белль. Некоторые вещи не поддаются логическому анализу, потому что лежат в области инстинктов. И теперь его инстинкты требовали, чтобы он попробовал на вкус ее мягкие, влажные губы.
«На этот раз он меня поцелует…» – думала Белль. Она прочла это в его глазах, и ее сердце замерло – так же как замерло время, когда он наклонился к ней и медленно опустил голову.
Рокот вертолета над их головами нарушил тишину и заставил Лукаса опомниться.
– Это Ларисса, – коротко сказал он. «И вовремя же она», – мрачно подумал он. Какого черта он играет в эти игры? Он привез Белль на Ауру, чтобы она работала над свадебным платьем его сестры, а вовсе не для того, чтобы затащить ее к себе в постель. – Она недавно звонила и сообщила, что летит домой.
– Надеюсь, что она вернулась раньше времени не из-за меня, – пробормотала Белль, поднимаясь одновременно с Лукасом. При этом их тела мимолетно соприкоснулись, и у Белль перехватило дыхание.
Она отпрянула, словно обжегшись. Как ее могло так тянуть к мужчине, которого она встретила только сегодня? Как она могла хотеть, чтобы он повалил ее на лежак и снял с нее бикини? Это совершенно не в ее стиле. Единственный до сих пор сексуальный контакт в ее жизни произошел с однокурсником, с которым она недолгое время встречалась. Это был неуклюжий и не особенно приятный опыт – накануне они оба слишком много выпили, и у Белль не возникало желания повторить его ни с тем парнем, ни с кем-либо другим – до сегодняшнего дня.
Лукас почувствовал необходимость уйти от Белль и разобраться в себе. Рядом с ней ему трудно было контролировать себя, и это ему сильно не нравилось. «Да, месяц без секса – это слишком долго», – саркастически подумал он. В Афинах у него было несколько любовниц, с которыми он мог встретиться в любой момент, не беря на себя никаких обязательств. Но, хотя эти женщины были красивыми и утонченными, ни одна из них не возбуждала его так, как хрупкая блондинка, сидевшая напротив него и так жадно пожиравшая его взглядом, что ему хотелось, чтобы Ларисса осталась в Афинах еще на несколько часов.
– Идите к себе и оденьтесь, – бросил он Белль через плечо, направляясь к дому. – Думаю, Лариссе не терпится обсудить с вами идеи дизайна ее платья.
Через пять минут после того, как Белль вернулась к себе, в дверь постучали, и в комнату ворвалась Ларисса Христакис.
– Белль! Прости, что меня не было, когда ты приехала. У меня был сумасшедший день – папу Георгиоса срочно отвезли в больницу. – Гречанка виновато улыбнулась. – Как хорошо, что Лукас забрал тебя с Кеа. Надеюсь, он о тебе позаботился.
К счастью, Белль не пришлось отвечать – Ларисса заметила чемодан с образцами, лежавший на кровати.
– Как видишь, я уже готова приступить к работе над твоим платьем, – пробормотала она.
– И я жду не дождусь, когда мы начнем! – Ларисса не могла скрыть своей радости.
Она была высокой и стройной – словом, мечтой любого дизайнера. «К ее оливковой коже и копне черных кудрей подошло бы платье чисто-белого цвета», – раздумывала Белль.
– Но Лукас сказал, что ты устала с дороги и поэтому работать начнем завтра.
С трудом сдержав раздражение, Белль небрежно спросила:
– А что, все всегда должны делать так, как скажет Лукас?
– О да! – радостно отозвалась Ларисса. – Лукас берет на себя заботы обо всем. Не знаю, что бы я без него делала. Он блестяще организовал свадьбу. – Она нежно улыбнулась. – Мой брат для меня самый лучший человек на свете – после Георгиоса, конечно. Наши родители умерли, когда я была маленькой, и он воспитал меня. Он многим пожертвовал ради заботы обо мне. – Ее улыбка стала грустной. – Я очень рада, что несколько лет назад, когда ему понадобилась помощь, я смогла поддержать его.
– А что случилось? – с интересом спросила Белль. – Он заболел? – У нее не укладывалось в голове, что такому сильному и независимому мужчине, как Лукас, могла понадобиться поддержка.
По лицу Лариссы было заметно, что ей неловко – очевидно, она пожалела о том, что коснулась этой темы.
– Одна женщина разбила ему сердце. Он долго не мог забыть ее и даже начал выпивать, чтобы заглушить свою боль.
Белль была потрясена. Лишь с огромным трудом она могла представить самоуверенного, гордого Лукаса с разбитым сердцем.
– Он любил ее? – спросила она, не в силах скрыть любопытство.
Ларисса мрачно кивнула:
– Да, он хотел на ней жениться. – Она покачала головой, будто пытаясь разобраться в своих мыслях. – Но, как я уже говорила, это было несколько лет назад. Ужин в восемь, – продолжила она, явно желая сменить тему. – Георгиос тоже прилетел сюда вместе со своими сестрами, Кассией и Акантой, – они будут подружками невесты на свадьбе. Он бы тоже хотел с тобой увидеться.
– Отлично. – Белль заставила себя сосредоточиться на том, ради чего она приехала на Ауру. – Я готова обсудить с тобой идеи дизайна твоего платья и показать образцы тканей.
– Ну, если ты и правда хочешь начать уже сейчас, наверху есть пустая комната, которой Лукас разрешает нам пользоваться.
– Какая красота! – восхитилась Белль через десять минут, входя в большую комнату, в которую привела ее Ларисса, и глядя в окно на морской пейзаж.
– Да, с такой высоты море смотрится чудесно. Вид с крыши еще лучше. На крышу можно выйти по винтовой лестнице, мимо которой мы проходили. Лукас говорит, если подняться на крышу ночью, то кажется, будто звезды так близко, что можно их потрогать.
Ларисса открыла чемодан, который принесла Белль, и извлекла из него лоскут белого шелкового тюля.
– Какая прелесть! Я позову Кассию и Аканту – им это интересно почти так же, как и мне.
Следующие несколько часов быстро пролетели за обсуждением материалов для платьев с Лариссой и ее подружками. За это время Белль сделала несколько набросков.
– Ой! Через двадцать минут надо идти ужинать, – спохватилась Ларисса, глядя на часы. – Пойду переоденусь. Лукас терпеть не может, когда к ужину приходят в джинсах.
Белль была настолько поглощена своими идеями, что почти забыла о Лукасе, но теперь в ее памяти снова всплыло его мужественное лицо и не состоявшийся поцелуй у бассейна, и она с раздражением отметила, что ее сердце подпрыгнуло при мысли о нем.
Вернувшись к себе, она переоделась в серебристо-серое платье – одно из своих собственных творений. Она уверяла себя, что надевает его исключительно затем, чтобы доказать Лукасу свой профессионализм, а не потому, что оно ей идет. Белль гордилась своей работой и особенно этим платьем – его обманчиво простые линии красиво облегали ее стройную фигуру, а струящийся материал мягко шелестел при ходьбе.
На то, чтобы делать прическу, времени не было, поэтому Белль оставила волосы распущенными. Вставив миниатюрные алмазные сережки в мочки ушей, украсив шею тонкой серебряной цепочкой и сбрызнув запястья духами, она сделала глубокий вдох и вышла из комнаты.
– Какое чудесное платье! – восхищенно заметила Ларисса, когда Белль прошла к обеденному столу через просторную гостиную.
Длинный стеклянный стол был украшен белыми розами и свечами, пламя которых колыхалось от легкого ветерка, проникавшего в дом через открытые застекленные двери. Снаружи веранда была освещена лампами, отражавшимися в бассейне мерцающими дорожками. Обстановка была красивой и умиротворяющей, но Белль будоражил загадочный взгляд Лукаса, следившего за ней, и ее сердцебиение учащалось с каждым шагом, приближавшим ее к нему.
– Это твое творение?
Голос Лариссы отвлек Белль от мыслей о Лукасе. Она кивнула, и гречанка торжествующе улыбнулась.
– Я же тебе говорила, что Белль – великолепный дизайнер! – обратилась она к брату.
– Да, говорила. – Равнодушный тон Лукаса не выдавал его мыслей. «Очень жаль, что ты не предупредила меня, что Белль – роскошная сексапильная блондинка, которая окажет огромное воздействие на мое либидо», – мысленно усмехнулся он. Она потрясающе смотрелась в серебристом платье – но ей шла любая одежда, а больше всего – ее полное отсутствие, поддразнивал Лукаса его внутренний голос. Желание пронзило его с новой силой, и он был благодарен Лариссе за ее беззаботную болтовню, во время которой он мог молчать, пытаясь совладать со своими гормонами.
