Бухта Ершиная
Небольшая бухточка в двухстах метрах к востоку от входа в Балаклавскую бухту. Вполне вероятно, что свое название получила от того, что рыболовы-любители всегда ловили в ней в изобилии черноморских ершей.
Севастополь – город, где морской транспорт работает круглогодично. Севастопольская бухта вдается вглубь Крымского полуострова на восемь километров, по ее берегам расположены жилые районы, промышленные предприятия. Поэтому в любое время года в бухте всегда интенсивное движение.
Владимир Бойко
ветеран – подводник ВМФ РФ
Возникновение топонима «Бухта Голландия»
Географические названия – это своего рода исторические памятники, отражающие подчас быт и трудовую деятельность человека. Некоторые топонимы весьма экзотичны и любопытны. И один из них, возникший два века назад – Голландия на Северной стороне Севастополя. Истоки этого названия ведут к преобразованиям Петра I.
Начав в юности с потешных судов, он сумел создать сильный регулярный флот и добился превращения России в великую морскую державу. Под именем Петра Михайловича он учился в Голландии искусству кораблевождения. Там же постигала эту науку и русская молодежь. Но специалистов не хватало. Петр I стал приглашать в Россию лучших голландских мастеров. Так, в Кронштадте, крепости, построенной для защиты столицы, появился поселок Новая Голландия.
Мачтовый лес вначале привозили из-за границы. И в простонародье лесные склады в Кронштадте и Санкт – Петербурге стали называть «Голландиями». Когда основали Севастополь, для «вновь заводимого» Черноморского флота понадобилось много лесоматериала, который везли из Николаева и Херсона по морю и суше. Единственная дорога из Симферополя в Севастополь в то время выходила на Северную сторону города. Поэтому лес подвозили к удобной бухте, из которой его переправляли в Адмиралтейство, в Килен – бухту и бухту Корабельную. Лесной склад на Северной стороне моряки, прибывшие в Севастополь с Балтики, а за ними и все горожане, стали называть Голландией. Постепенно этот топоним закрепился за балкой, бухтой, затем и пристанью.
Возможна также другая версия образования названия бухты, судя по записи в Лоции Черного моря, изданной Черноморским гидрографическим Депо в 1851 году: «…невдалеке от Инкермана сад командира Порта, называемый Голландиею…».
И сейчас горожане воспринимают его как бытующее название местности на Северной стороне, а мы, будучи курсантами Севастопольского ВВМИУ, родное училище иначе как «Голландия» и не называли.
С этим названием связан один курьезный случай: в 1971 году наш курс проходил корабельную практику на крейсере «Дзержинский» и попал на проводимый строевой смотр Главкомом ВМФ СССР С.Горшковым. Обходя строй курсантов,
Главком возьми и спроси у стоящего, в строю курсанта Севастопольского ВВМИУ:
«В каком училище обучаетесь, товарищ курсанті». Ответ последовал незамедлительно «В «Голландии», товарищ Адмирал Флота Советского Союза». Главком начал интересоваться у сопровождающих его офицеров, почему он не знает, что в СССР уже начали обучаться в военно-морских учебных заведениях Голландии…
Второй курьез выдала одна из программ телевидения в сентябре 2013 года, громогласно заявивши с экрана: «…бухта Голландия называется так потому, что там жили голландцы»!?
Как же после всего этого не попытаться рассказать о действительной истории бухты Голландия в Севастополе, отвечая на вопрос: «Что, когда и почему?».
Во второй половине XIX века в Севастопольской бухте было три завода по выращиванию устриц. Первый устричный завод находился в Южной бухте, второй находился возле городского парка в Ушаковой балке, на том месте, где сейчас находится водная станция, а третий – в бухте Голландия. Памятник «Заграждение» (затопленным кораблям) на Приморском бульваре стоит на месте, давно уже мертвой, устричной банке. Слева от него в XIX веке находился ресторан. Особенностью ресторана был устроенный в центре зала бассейн, откуда прямо на глазах посетителей доставали устриц, которых тут же и подавали к столу.
До октябрьского переворота 1917 года устричный завод в Севастополе давал в год более двух миллионов моллюсков. В целом по России, в конце 19-го века ежегодный промысел устриц достигал 11–12 миллионов штук. Известно, что именно севастопольских устриц предпочитал двор Его Императорского Величества. Моллюски из бухт Севастополя были любимым лакомством нескольких российских Императоров. Отправляли их не только к царскому столу, но и в рестораны Парижа, Ниццы, Лондона, Рима. Часть крымских моллюсков даже отправляли прямиком на стол французского короля. Специально для этого был изобретен первый в России вагон с холодильной установкой. Выращивали промысловых моллюсков в очень больших объемах, но спустя некоторое время производство было полностью свернуто и осталось всего лишь отголоском истории.
Устрица, этот моллюск до товарного размера растет полтора года. В продажу отправлялись мидии, раковины которых были не меньше пяти-семи сантиметров в длину.
Лучшие устричные отмели находились в Севастопольской бухте, примерно в пятидесяти метрах от северного берега. Тянулись они от Константиновской батареи почти до Инкермана. Лишь вблизи впадения Чёрной речки в бухту устрицы не водились, скорее всего из-за опресненной воды. Особенно много моллюсков вылавливали в бухте Голландия – на Северной стороне, но так как там находилась дача командующего Черноморского флота, на лов требовалось специальное разрешение. Имелись устричные отмели и в других бухтах: Стрелецкой, Круглой (Омега), Камышовой, особенно между мысом Айя и Ласпи. В самой же Балаклавской бухте их не было. В некоторых местах лов запрещался: в Килен-бухте, в районе Сухарной балки и около Павловского мыса, хотя моллюски там и водились, но стоял флот.
Ловили устрицу специальными драгами или ловушками. Севастопольская драга представляла собой железную раму в виде узкого четырёхугольника, к нижним краям которой привязывалось верёвочная сетка.
Верхние полосы драги, отклоненные в разные стороны, затачивались как ножи. Ловцы выходили в бухты на яликах, двое сидели на вёслах, третий управлял драгой, которую на толстой верёвке опускали в воду. Под своей тяжестью драга переворачивалась и ложилась на дно устричной отмели. Прижимаясь острым режущим краем ко дну, драга связала попадавшие на пути устрицы. Интенсивная добыча привела к обмелению устричных участков и предприниматель В.А.Штоль в 1881 году решил устрицу выращивать. Вначале В.Штоль скупал мелкие моллюски и выдерживал их в садах под хлебными пристанями в Южной бухте. Результат превзошел все ожидания и В. Штоль решил создать устричный завод. Ему удалось заинтересовать своей идеей Балаклавского землевладельца отставного генерала. А.Н.Витмера. В 1884 компаньонам разрешили устроить завод на берегу бухты Голландия, но место оказалось не очень удачным. Летом 1886 года во время шторма устричное хозяйство сильно пострадало. Несколько позже разведением устриц в Стрелецкой бухте занялся владелец хутора Н.ИТур (отсюда названия местности в Севастополе – Туровка), а В. Штоль же занялся устройством нового устричного завода.
Первый в России вагон с холодильной установкой.
Страница из книги Н.А.Андрусова и С.А.Зернова. 1914 год.
Устричный завод «Первого русского товарищества устрицеводства» Севастополь. 1910 год.
Что касается самих устриц, то уместно привести отрывок из очерка професоров Н.И.Андрусова и С.А. Зернова от 1914 года: «…В Севастопольском рейде, в Джарылгатском заливе, в Керченском проливе и в некоторых других пунктах Черного моря, глубже прибрежного песка, мы находим в море скопления мало перебитых раковин и живых моллюсков, среди которых особенно много встречается устриц и гребешков. Устриц ловят с помощью драг. В Севастополе и Джарылгатском заливе имеются даже устричные заводы, где занимаются выращиванием мелких устриц до их промыслового роста (не менее вершка).
По исследованию 1903 года, общий лов устриц по Крымскому побережью и Каркинитском заливе определялся в 4,5–5 миллионов штук в год. К сожалению, устрицы, живущие и выращиваемые в загрязненных местах, обладают способностью сохранять бактерии и, между прочим, бактерии брюшного тифа; в Севастополе, где теперь и канализационные воды спущены в море, смерть от брюшного тифа, полученного при употреблении в пищу устриц, далеко не является редкостью. В 1903/4 году от такого устричного тифа в Севастополе умер целый ряд лиц…».
