Представим, как сработала бы персонализация, скажем, для Марии-Антуанетты. Политические новости только портили ей настроение, и она тяготела исключительно к разделам «Мода» и «Развлечения». Сообщение, что 5000 ее подданных голодают в Ренне, наверняка уступило бы место подробному отчету о нарядах, в которых гости пожаловали на бал, устроенный герцогиней де Полиньяк, а к чему приводит выбор такой шкалы ценностей, стало окончательно ясно к октябрю 1793 года, когда королева ожидала своей судьбы на ступенях, ведущих к гильотине.
Или представим себе человека, которого обуревает желание избавиться от зависти. Благодаря новой технологии он отсекает все новости о людях, добившихся успеха. Довольный тем, что освободился от, как он это называет, «глупых историй», он может упустить некоторые критические, возможно, и не самые приятные подсказки, которые помогли бы ему во внутреннем развитии и карьере.
Может случиться и так, что какой-то человек захочет получать информацию, касающуюся трагедий в странах третьего мира. Но такое пристрастие к сюжетам о голоде и массовых убийствах является благородным и эмоционально удобным предлогом для того, чтобы не проявлять теплых чувств к лучше накормленным, но и более требовательным людям, которые живут гораздо ближе к его дому.
Персонализация может быть шагом вперед по сравнению с нынешней редакторской системой. Но только в том случае, если пользователи – зрелые личности, отдающие себе отчет, какие новости должен знать современный человек. До того, как у них в руках окажется пульт управления, программирующий поток новостей, от них потребуется хорошенько узнать потребности собственной души. Только после интенсивного самоанализа, не исключено и с помощью психоаналитика, они будут должным образом подготовлены к тому, чтобы настраивать персональный новостной канал, полностью отдавая себе отчет, какие сюжеты необходимы, чтобы проверять себя на прочность, расширять горизонты и вызывать правильный вид зависти. Как и любой другой путь, расширяющий свободу выбора, перспектива персонализированных новостей нужна только для того, чтобы лучше высветить трудности принятия мудрого решения.
3.
Идея персонализации возвращает нас к вопросам, которые уже неоднократно возникали в этой книге: какими должны быть новости в идеале? О каких глубинных потребностях они должны заботиться? Каким образом они могут оптимально обогащать нас?
Мы рассмотрели шесть видов новостей, чтобы попытаться определить, какую роль они могут сыграть в нашей жизни:
Политические новости
В силу путаницы и сумбура, царящих вокруг, политические новости должны привлекать интерес к сложным механизмам функционирования общества, помогать нам грамотно, с умом, требовать его реформирования и принимать некоторые жесткие ограничения без вспышек ярости. Политические новости должны формировать единую терпимую нацию в воображении своей аудитории, которой доступны и моменты общей гордости, и коллективное сочувствие. Политические новости не должны рассказывать о каждом шаге тех, кто у власти, но выявлять системные болезни, которые сдерживают продвижение общества, признавая при этом свою способность влиять на систему ценностей нации, к которой они обращены.
Мировые новости
Этот раздел новостей должен показывать жизнь в разных странах не только в моменты кровавой бойни или других драматических кризисов, которые парадоксальным образом блокируют сочувствие. Мировые новости должны отказаться от навязчивой идеи отстраненности, чтобы представлять более богатые, эмоциональные и глубоко индивидуальные портреты других стран. Позаимствовав некоторые приемы из путевых дневников и описаний путешествий и используя лучшие фотографии, они должны помогать нам очеловечивать образ Другого в нашем сознании, освобождать нас от нашего глобализированного провинционализма.
Экономические новости
В идеале этот вид новостей будет не только отражать текущее экономическое положение, но также анализировать вдумчивые и заслуживающие внимания теоретические тезисы, которые позволят создать более эффективный, более отвечающий потребностям людей рыночный капитализм, освобождая нас и от ненужного цинизма, и от инфантильной ярости. Одновременно они должны знакомить нас с деятельностью бизнеса, далеко выходя за пределы сухих цифр, необходимых только инвесторам. Тем самым мы увидим человеческий фактор, стоящий за товарами, которые мы покупаем, и сможем откликнуться благодарностью, праведным гневом, чувством вины или восторгом.
Новости о знаменитостях
В этой категории нам представляют некоторых из наиболее достойных восхищения людей нашего времени – если судить по эпитетам, которыми их осыпают, – и показывают, как мы должны черпать вдохновение в их успехах и учиться у них. Знаменитости должны вызывать у нас здоровую зависть своими достижениями, на примере своего мужества и упорства помогать осознать наши собственные, пусть и скромные, таланты. Но нам также надо напоминать, что лучшим лекарством от стремления к славе является общество, в котором доброта и уважение распределяются более щедро и достаются всем без исключения.
Новости о катастрофах
Чужие трагедии должны напоминать нам, что зачастую лишь маленький шаг отделяет нас от безнравственности, обмана, насилия. Глядя на последствия таких всплесков в жизни незнакомых нам людей, мы должны испытывать страх и сочувствие, а не презрение и самодовольство. Происшествия, которые ежедневно случаются с другими, должны демонстрировать нам, что мы постоянно подвергаемся риску внезапной смерти или тяжелой травмы, а потому прояснять, с какой благодарностью и великодушием мы должны приветствовать каждый лишенный боли час.
Потребительские новости
Журналистика обязана предупреждать нас, как сложно в агрессивном потребительском обществе испытывать истинное счастье, тратя деньги. Эти новости должны направлять нас к тем товарам и услугам (и, что не менее важно, к тем мыслительным процессам), которые в самой полной мере ответят на наши базовые устремления к полноценному счастливому существованию.
4.
Но даже если благодаря многим и многим чудесам новостям удастся стать такими, как указано выше, у нас все равно останется немало причин для постоянной осторожности…
«Если мы однажды прочли о грабеже, убийстве или несчастном случае, о пожаре, кораблекрушении или взрыве пароходного котла, о корове, попавшей под поезд Западной дороги, о застреленной бешеной собаке или о появлении саранчи среди зимы, – к чему читать о других таких же событиях? Довольно и одного. Если вы ознакомились с принципом, к чему вам миллионы частных случаев? (…) Что касается Англии, то последней важной новостью оттуда была революция 1649 г., и если вы знаете, каковы там средние годовые урожаи, вам больше нечего и знать, разве только вас занимают одни финансовые расчеты. Насколько может судить человек, редко заглядывающий в газеты, за рубежом никогда не бывает ничего нового – даже новой Французской революции».
Генри Дэвид Торо. «Уолден», 1854 г.1.
Мы произошли от людей, которые жили в обществе, где мало что менялось… и где любое изменение вызывалось чем-то существенным, возможно, даже опасным для жизни. От такого прошлого мы унаследовали благоговейное отношение ко всему новому: мы заранее предполагаем, что новое должно быть важным.
Но это не всегда так. Здравомыслие в век доминирования новостей требует, чтобы мы видели, что категории новизны и важности накладываются друг на друга, но коренным образом различаются.
Когда мы нервничаем и нам хочется забыться, нет лучшего, увлекающего и респектабельного способа, чем обратиться к новостям. Они обеспечивают идеальный и более чем серьезный предлог, чтобы оставить без внимания многое из того, что имеет куда большее значение, чем эти самые новости. Мы сознательно отказываемся от ответственности перед собой, чтобы услышать, какие большие и неотложные проблемы, вызванные огромным государственным долгом, стоят перед Бразилией, кто стал новым лидером Австралии, каков уровень детской смертности в Бенине, с какой интенсивностью вырубается лес в Сибири и кто совершил убийство троих человек в Кливленде.
2.
Своим масштабом и вездесущностью современная новостная машина может сокрушить нашу способность независимого мышления. В европейском бюро одной глобальной новостной структуры почти пятьсот человек сидят в огромном тускло освещенном зале, где стены увешаны информационными экранами, которые соединены щупальцами оптического волокна со всеми уголками планеты. Объем информации, поступающий в это здание ежедневно, сравним с созданным человечеством за двадцать три столетия, начиная со смерти Сократа и заканчивая изобретением телефона. По проводам приходят сообщения о землетрясении в Гватемале и убийствах в Конго, известия о снижении прибыли из Хельсинки и взрывах в Анкаре, сюжеты на все мыслимые темы в географических областях: выборы в Буркина-Фасо и детская смертность во Вьетнаме, перспективы урожая в Канаде и африканская стратегия «Рио Тинто», весенняя коллекция компании «Прада» и китайские рестораны Цюриха. Часы показывают, что в Хартуме уже вторая половина дня, тогда как в Ла-Пасе раннее утро. Ощущение как в зале вылетов крупного международного аэропорта, когда оставляешь позади все местное, укоренившееся, медленно движущееся и попадаешь в огромный, мчащийся сломя голову мир. Здесь мы точно в современной эпохе, не очень-то понимая, в каком мы месте и в какое время, спасибо достижениям науки и техники, и расстаемся с нашими провинциальными привязанностями. Забываем ритмы природы, живо осознаем присутствие миллионов и миллиардов других человеческих существ – каждый со своими неудачами, честолюбивыми замыслами и характерными особенностями.
