Нам нужен самый совершенный дизайн, ориентированный на человека, его интересы и его деятельность, дизайн, который соответствует правилам, изложенным в этой книге (см. главу 6). Однако и в идеальном варианте, когда лучшие дизайнеры делают свою работу наилучшим образом, машины останутся машинами. Они по-прежнему будут ригидными, косными и требовательными. Ведь возможности их сенсоров небеспредельны, а способности отличаются от наших. Кроме того, нельзя забывать о главной проблеме – отсутствии общей основы.
Кто бы мог подумать, что нам придется объясняться с машинами? Увы, это так, нравится нам это или нет. Мы должны объяснить автомобилю, что хотим повернуть налево. Придет день, когда нужно будет сказать пылесосу: в гостиной уберись, пожалуйста, позже. Возможно, и нам придется сообщать кухне, что мы проголодались и хотели бы пообедать прямо сейчас, а аудиоплееру – что собираемся на пробежку, так что пусть подберет соответствующую музыку.
Хорошо, если машины знают о наших намерениях, а мы о том, что намерены делать они. Но поскольку интеллект машин крайне ограничен, эта задача ложится на нас. В конечном счете такая адаптация пойдет на пользу всем – как пандусы в домах и офисах, которые полезны не только инвалидам.
Необходимо помнить, что адаптация к технологиям – явление отнюдь не новое. Любые, даже самые древние приспособления меняли наше поведение. В XIX веке мы мостили дороги для телег и экипажей, в XX веке, когда на смену газу пришло электричество, мы делали в домах проводку и прокладывали трубы, потому что туалеты и ванные стали располагаться внутри, а потом проводили кабели для телефонной связи, телевизора и Интернета. И в XXI веке нам тоже придется приспосабливать дома к нашей новой технике.
Кстати, в 2000-е многие страны столкнулись с проблемой старения населения. И скоро люди обнаружат, что им надо переделывать свои дома для удобства престарелых родственников, да и своего собственного тоже. Возможно, придется строить лифты, пандусы, заменять круглые дверные ручки и краны рычажными, увеличивать дверные проемы под инвалидную коляску. Придется переставлять выключатели и розетки, чтобы облегчить к ним доступ, а еще менять высоту раковин, рабочих и обеденных столов. Как это ни парадоксально, именно такие изменения облегчат жизнь технике, которую мы купим, чтобы облегчить жизнь старикам. Почему? Да потому что машины, как и пожилые люди, не очень подвижны, не слишком ловки и неважно видят.
Наступит ли день, когда мы столкнемся с конфликтом искусственных интеллектов: холодильник предложит вам поесть, а весы заявят, что этого делать не следует? Магазин будет соблазнять вас новыми покупками, а «личный советник», встроенный в мобильный телефон, откажется тратить деньги? Даже ваш телевизор и мобильный телефон могут объединиться против вас. Но мы не утратим возможности сопротивляться. Допустим, ваш будущий «персональный помощник», живущий в том же телевизоре или телефоне, увидев, что вам пытаются продать еще одну пару ботинок, попытается вас остановить. «Перевод денег отклонен, у вас уже достаточно обуви», – скажет это полезное устройство (рис. 7.2). Но другое, не менее полезное, возразит: «Вам нужны новые ботинки для официального банкета на будущей неделе».
Дизайн – это сознательное формирование окружающей среды способами, удовлетворяющими потребности человека и общества.
Рис. 7.2. «Перевод отклонен – у вас уже достаточно обуви». Эта картинка, созданная бельгийским рекламным агентством Duval Guillaume Anwerp, дает представление об «умных» технологиях будущего. Кстати, терминал магазина, принимающий платежи по кредитным картам, постарается убедить вас купить еще и носки, подходящие к ботинкам, ремень или рубашку, но ваш «персональный помощник», скорее всего, попытается этого не допустить. Таким образом, мы столкнемся не только с советами «умных» машин, но и со спорами и конфликтами между ними.
Снимок и разрешение на воспроизведение предоставлены фотографом Крисом ван Биком
(www.krisvanbeek.com)
Дизайн междисциплинарен, он присутствует в искусстве, гуманитарных и технических науках, в праве и бизнесе. В университетах практическое знание зачастую ценится ниже, чем абстрактно-теоретическое. Более того, каждой дисциплине отведены свой факультет или кафедра, где ученые ведут дискуссии, в основном в рамках собственной узкой специализации. Такое обособление оптимально для подготовки специалистов, досконально разбирающихся в своей узкой сфере, но не слишком подходит для обучения специалистов широкого профиля, работающих на стыке разных наук. И даже когда университеты пытаются преодолеть этот недостаток, внедряя междисциплинарные исследовательские программы, они вскоре становятся самостоятельными дисциплинами, год от года все более специализированными.
Дизайнер должен быть специалистом широкого профиля, рождающим новые идеи на стыке разных наук. Но при этом он должен уметь привлекать узких специалистов, чтобы те помогали ему в развитии замысла и следили за тем, чтобы все элементы были адекватными и практичными. Это новый вид деятельности, он отличается от того, чему обычно учат на университетских кафедрах. Чем-то он напоминает методику обучения в бизнес-школах, где готовят управленцев широкого профиля, которые должны разбираться в функциях и работе самых разных подразделений компании, а также уметь опереться на соответствующих специалистов. Возможно, дизайну самое место в бизнес-школе.
Сегодня – и в преподавании, и на практике – дизайн рассматривается скорее как искусство или ремесло, но не как наука со своими собственными законами, подтвержденными экспериментально и способными стать основой новых подходов. Большинство школ дизайна придерживается менторской системы. Студенты и начинающие специалисты практикуются в мастерских и студиях под неусыпным надзором преподавателей и наставников. Это прекрасный способ овладеть ремеслом, но не наукой.
Пришло время для создания науки о дизайне. В конце концов мы уже много знаем о нем из смежных дисциплин – общественных и технических наук, искусства, бизнеса. До сих пор инженеры пытались применять формальные методы и алгоритмы, позволяющие оптимизировать технические и математические аспекты дизайна, но, как правило, игнорировали его социальную и эстетическую составляющие. С другой стороны, люди искусства отчаянно сопротивляются систематизации, считая, что она губит творческую основу дизайна. Однако сегодня, когда мы идем к дизайну «умных» машин, определенная доля ригоризма будет очень полезна. Речь идет не о холодном, объективном ригоризме инженера, когда главным является не то, что важно, а то, что поддается количественному измерению. Нам нужен новый подход, сочетающий в себе точность и строгость прикладных наук и предпринимательства, понимание природы социального взаимодействия и эстетику наук гуманитарных.
Что означает для дизайнеров появление «умных» машин? Раньше нам приходилось думать о том, как люди будут взаимодействовать с технологиями, но сегодня надо учитывать и точку зрения машины. «Умные» машины нацелены прежде всего на взаимодействие, симбиоз и сотрудничество как с людьми, так и с себе подобными. Это новая сфера знаний, где прошлый опыт зачастую не может служить ориентиром, несмотря на развитие направлений, которые по названиям вроде бы идеально подходят для наших целей: например, интерактивный дизайн, диспетчерское управление, дизайн автоматизированных устройств, человеко-машинное взаимодействие. Впрочем, нам достаточно известно о человеческой психологии, чтобы сделать первые шаги. В рамках таких прикладных дисциплин, как инженерная психология и эргономика, уже проведен ряд важных исследований и выработаны полезные методики. Надо развивать эти достижения.
Будущее предъявляет к дизайну новые требования. Прежде мы просто пользовались нашими изделиями. Теперь нам предстоит стать их партнерами – коллегами, начальниками, а порой слугами и помощниками. Мы все больше руководим и контролируем, будучи при этом объектами такого же надзора и контроля.
«Умные», самостоятельные машины – это не единственное, что ждет нас в будущем. Мы заселим виртуальные миры, где сможем без усилий передвигаться в искусственно созданной среде и беседовать с изображениями-«аватарами», будучи не в силах отличить настоящее от ненастоящего. Сфера развлечений радикально изменится благодаря возможности взаимодействия с людьми из разных уголков планеты и способности симуляторов заставить нас поверить, будто мы участвуем в новых событиях, путешествуем по новым мирам.
В научных лабораториях уже изучаются трехмерные пространства вроде того, что изображено на рисунке 7.3, которые позволяют проецировать на стены, пол и потолок комнаты детальные изображения этих изменчивых миров. Это потрясающий опыт развлечения в сочетании с обучением. Отметим также, что речь идет о коллективных впечатлениях – люди могут изучать такие миры совместно. Фотография, конечно, не передает всю полноту ощущений. Это будущее, эмоциональное и притягательное, обучающее и развлекающее.
