Правила, задающие значение различных действий (т. е. определяющие, было совершено нарушение или нет), являются общими для ситуаций, в которых угроза коллективного ответа влияет на действия. Общественные пакты, таможенные законы, конституции и традиции – проявления правил, которые, создавая общеизвестные знания, придают убедительность подобным угрозам[121].
В ситуациях, когда институты формируют поведение, правила распространяют общую когнитивную систему (включая определение социальных позиций и естественных состояний). Эта система задает и передает поведенческие нормы. Их информационное содержание и координационные функции помогают индивидам сформировать убеждения относительно того, что будут делать другие люди, и, следовательно, определить свое поведение.
Каждый индивид, ищущий руководство для поведения на социальном уровне, заинтересован узнать о нем. Индивид реагирует на эти правила на основе своих собственных частных знаний и информации, и это ведет к их накоплению. В ситуациях, когда институты формируют поведение, каждый индивид предпочитает следовать этим правилам. А поскольку каждый индивид ведет себя предсказуемо, не появляется никакой информации, которая заставила бы индивидов изменить свое поведение. Регулярность поведения превалирует, а игроки вырабатывают правильные представления относительно поведения других, даже если у них нет цельной модели или возможности вывести поведение других дедуктивным путем.
2. Теория игр и моделирование эндогенных институтов
Теперь мы понимаем, почему и в какой мере теория игр выступает в качестве инструмента, полезного при изучении поведения, формируемого институтами. Вводимое теорией игр допущение, гласящее, что правила игры общеизвестны, учитывает когнитивные и информационные роли социальных правил. Фокусирование на стратегиях, т. е. планах поведения, которые общеизвестны, позволяет учесть координирующую роль социальных правил. Анализ с точки зрения теории игр показывает: в ситуациях, когда институты формируют поведение, социальные правила обеспечивают игроков общей когнитивной моделью, информацией и координацией, позволяющими каждому индивиду сформировать представления относительно поведения других людей. Это ограничивает существующие нормы самоподдерживающимися правилами. И каждый индивид, ожидая, что все остальные будут следовать этим правилам, считает оптимальным тоже соблюдать их.
Игры, использованные для изучения магрибской коалиции и купеческой гильдии, включали в себя многие когнитивные аспекты. В их числе – торговцы, купцы, агенты, мошенничество, правители, территория, деньги, наказания, города. В моделях также предполагалось, что игроки обладают необходимыми знаниями для определения своих действий этими элементами когнитивных аспектов. Например, что магрибским торговцам было известно, как распознавать друг друга и как прийти к общему пониманию того, какое поведение является мошенническим. Анализ купеческих гильдий предполагал, что купцы обладали информацией относительно различных аспектов ситуации – какая территория подчиняется правителю, кто представитель конторы, кто купец из того или иного города и т. д. Простые правила поведения обеспечивали и направляли поведение купцов, агентов и правителей.
В то же время теория игр ограничивает набор допустимых социальных правил теми, которые могут быть общеизвестны и могут соответствовать поведению, требуя, чтобы эти правила собирали в целое частные знания и информацию. Такой анализ ограничивает множество поведенческих убеждений, которые могут быть общеизвестными, соответствовать поведению и не отвергаться им. Этого результата анализ достигает, рассматривая возможные равновесия. Когда убеждения, которых придерживаются индивиды, общеизвестны, причем каждый игрок стремится реагировать на эти убеждения наилучшим образом (являясь рациональным в этом ограниченном смысле), множество убеждений ограничено теми, что связаны с равновесным поведением. Иными словами, допустимые поведенческие убеждения и соответствующие координирующие правила – те, что являются самоподдерживающимися [Greif, 1994a, p. 915][122]. Анализ с точки зрения равновесия Нэша ограничивает поведенческие убеждения равновесной траекторией – т. е. обстоятельствами, которые могут возникнуть с положительной вероятностью при условии ожидаемого поведения. Использование понятия совершенного в подыграх равновесия обладает интуитивной привлекательностью, поскольку ограничивает ожидаемые обещания и угрозы теми, что являются достоверными. Ограничение Нэша (на поведение на равновесной траектории) также сужает множество допустимых представлений о поведении и соответственно институционализированных правил до тех, которые воспроизводятся, а не отвергаются заданными формами поведения. Равновесие Нэша требует, чтобы индивиды корректно предсказывали поведение друг друга, а следовательно, они не сталкиваются с поведением, которое опровергает их ожидания.
Анализ равновесия с точки зрения теории игр ограничивает множество институционализированных правил поведения и убеждений (включая и убеждения, относящиеся к межтранзакционным связям), которые направляют и мотивируют поведение при заданном когнитивном содержании институционализированных правил. В то же время он ограничивает множество допустимых усвоенных убеждений (т. е. когнитивное содержание институционализированных правил) теми, которые воспроизводятся итоговым поведением, а не отвергаются им. Применение ограничения Нэша напрямую не ограничивает когнитивную структуру, вводимую правилами игры. Действительно, не существует теории, которая бы дедуктивно ограничивала допустимое множество когнитивных структур в данной ситуации[123]. И все же такой анализ выявляет взаимосвязь между правилами игры и возможными исходами. Поэтому мы можем ограничить круг допустимых моделей теми, в которых вытекающее из них поведение воспроизводит, а не опровергает когнитивные модели, введенные в игре[124].
Логика воспроизводства когнитивной модели (ее подтверждение наблюдаемыми исходами) была в уме у пророка Ильи, когда он бросил вызов языческим жрецам Ваала. Илья потребовал от них, чтобы они попросили своего идола разжечь огонь в его алтаре на горе Кармель. Неспособность доказать, что их идол может это сделать, стоила им жизни и убедила израильтян вернуться к поклонению Богу. Повторяющиеся случаи неспособности купеческих гильдий защитить права собственности немецких купцов в Брюгге опровергли уверенность торговцев в том, что их права будут соблюдаться. За этим последовало институциональное изменение.
Итак, теория игр оценивает, действительно ли, с учетом нашего восприятия объективной структуры ситуации, логически непротиворечиво утверждение, что тот или иной институт, состоящий из определенных правил и убеждений, является самоподдерживающимся. Анализ ограничивает институционализированные правила, ограничивая множество допустимых убеждений и форм поведения теми, что являются самоподдерживающимися и воспроизводящимися. (Для простоты изложения далее я буду назвать такие институты самоподдерживающимися, указывая специально на воспроизводство только там, где важно различать эти два понятия.)
В техническом смысле представление ситуации в качестве игры требует задания правил игры, релевантных игроков, их действий, информации, доступной каждому из них при выборе того или иного поведения, а также исходов, связанных с различными поведенческими выборами. Но здесь мы подчеркиваем, что в концептуальном отношении, когда мы представляем определенную ситуацию в виде игры, мы делаем заявление о своем собственном понимании объективных свойств ситуации, нашем восприятии релевантных межтранзакционных связей, а также о когнитивном и информационном содержании преобладающих институционализированных правил. Модель сама по себе есть утверждение о том, как игроки понимают ситуацию [Rubinstein, 1991].
Следовательно, при интерпретации анализа надо помнить: хотя мы изучаем игры, субъекты в реальном мире играют не по общеизвестным правилам, а по общеизвестным институционализированным правилам[125]. Коалиция магрибских торговцев изучалась так, словно каждый отдельный игрок играл по отношению к правилам игры. Анализ указывает, что могла существовать когнитивная модель ситуации, согласующаяся с нашим пониманием этой ситуации и убеждениями относительно различных ненаблюдаемых качеств ситуации (например, временных предпочтений или внешних возможностей), которые могли сделать самоподдерживающейся веру в правила внутригруппового найма, честности и наказания. Ясно, что каждый из магрибских торговцев не занимался решением этой теоретико-игровой модели, не наблюдал непосредственно факторы, которые были важны для решений других торговцев, и не обязательно понимал природу института как равновесный исход. Однако анализ подтвердил, что каждый торговец мог счесть оптимальным придерживаться определенных поведенческих правил, реагируя на социальное правило.
