Документ на трех страницах был разделен на три части: «Проблема, Видение, Меры». В нем перечислены пункты, обозначенные на конференции, учтены некоторые пункты из лексики Кэмпелмана и включены идеи, месяцами отрабатывавшиеся Нанном и его коллегами по фонду ИЯУ, а также Шульцем, Дреллом, Перри и их коллегами по Стэнфорду. Включено было также широкое видение безъядерного мира и конкретных шагов для его достижения, что стало объединением подходов, сторонниками которых были Кэмпелман и Нанн. Упор в документе на уничтожение ядерного оружия, сделанный, по крайней мере, на бумаге, вновь ставил труднодостижимую цель движения к важной роли, которую не выдвигали прежние эксперты в области внешней политики с того времени, когда Рейган и Горбачев обсуждали ее в 1986 году.
Пока Андреасен и Дрелл работали над проектом, Шульц вышел с идеей превращения документа в обзорную статью, которую можно было бы предложить газете «Уолл-стрит джорнэл». Он связался с Полом Джиготом, руководителем редакторской страницы «Уолл-стрит джорнэл», который отреагировал позитивно. Шульц посчитал, что газета была бы идеальным местом, откуда могла бы стартовать их инициатива. «Мы подумали, что ее читателями являются стабильные люди довольно консервативного толка», – сказал он.[551] Дрелл стал срочно готовить варианты проекта. Вскоре стало ясно, что лучше всего подойти к делу, скомпоновав воедино проекты более широкого подхода в обзоре с более детальным документом конференции, который совершенствовал Андреасен. В результате получился вариант обзорной авторской статьи, в которой отражалось перспективное видение безъядерного мира и был представлен комплект более насущных мер по уменьшению ядерных опасностей.
Два важных вопроса состояли в следующем: насколько полной и откровенной должна быть статья в одобрении нулевого варианта и кто должен был ее подписать? Перри, который присутствовал на конференции, казалось, больше всего подходил для авторства. Шульц надеялся, что и Нанн готов подписаться, и он думал, что Киссинджер мог бы присоединиться тоже.
Позиция Нанна казалась неопределенной – он двигался к уничтожению как к цели, но был ли он готов поставить свое имя под этой идеей?
Его коллеги по фонду ИЯУ считали, что он был готов. Летом он в частном порядке говорил Джоан Ролфинг и Чарльзу Кёртису, что преодолел свои страхи по поводу нулевого варианта и понял преимущества поддержки этой цели. Как вспоминала их разговор Ролфинг, «он считает, что единственным способом, которым можно было бы построить наше сотрудничество, является необходимость нашей совместной работы при продвижении к этой перспективе. И я помню паузу, установившуюся после того, как он сказал это, потому что для меня это означало – мы точно переступили через порог. То был важный момент. Существовал некий внутренний спор относительно разумности с политической точки зрения ставки на эту область. Поэтому я помню, что спросила его: «Сенатор, я услышала то, что вы только что сказали. Вы действительно так думаете? Вас это не смущает?» «Ответ был положительный».[552]
Нанн позже сказал, что его взгляды эволюционировали. «За последние несколько лет я пришел к выводу о том, что, не имея перспективного видения, не добьешься претворения в жизнь шагов по его достижению. Но у меня всегда было мнение, что без мер по его достижению само видение становится нереальным. И я по-прежнему придерживаюсь этого мнения. Я в своем эволюционном развитии дошел до понимания того, что видение мира без ядерного оружия имеет гораздо большее значение для достижения сотрудничества, которое нам необходимо при претворении этих шагов».[553]
При всем при этом намерения Нанна оставались неясными в последующие после конференции дни. В середине ноября, прочтя андреасеновский вариант документа по конференции, Нанн отправил Шульцу письмо, в котором, судя по всему, предполагалось, что видение безъядерного мира требует дальнейшего рассмотрения до того, как их группа открыто одобрит это.[554]
Шульц дал свое благословение проекту обзорной статьи в конце ноября, и Дрелл послал сообщение Андреасену: «Наши усилия завершились успехом. Джордж принял прилагаемый вариант».[555]
В начале декабря после насыщенных дискуссий с сотрудниками Нанн послал Шульцу письмо на двух страничках с предложенными поправками. Самая значительная оказалась на последней странице проекта. Нанн писал: «Я добавил очень короткий абзац, который усиливает положение о том, что без смелого видения перспективы практические действия не будут восприниматься как справедливые или насущные; а без действий сама по себе цель не будет восприниматься как реалистичная или осуществимая. …Такая формулировка необходима, с моей точки зрения, для того, чтобы объединить прагматиков и идеалистов и, таким образом, добиться прогресса в этой жизненно важной сфере».[556] Нанн направил копии письма Перри, Киссинджеру и Дреллу. Шульц быстро принял все предложения Нанна.
Перри прочел рабочий проект и 11 декабря отправил Шульцу сообщение о том, что согласен с ним. Это означало, что Шульц и Перри были готовы подписать статью. Двое «за», двое воздерживаются.
После редактирования обзорной статьи Чарльз Кёртис, президент фонда ИЯУ и близкий друг Нанна, опасался, что грандиозная цель подорвет программу действий на самое ближайшее время. Сам Кёртис полагал, что цель была слишком широкоохватной. Его больше устраивало работать над достижением мира «свободного от угрозы ядерного оружия».[557] Он поддерживал альтернативный вариант, истоки которого оставались туманными: данная статья свидетельствует о том, что Нанн поддержал намерения, но что Нанн не присоединился к Шульцу и Перри и не подписал ее.[558] Как вспоминала Ролфинг, «это было предположение, которое Чарли поддержал, пытаясь совершить невозможное и объединить то, что, по его мнению, необходимо было для фонда ИЯУ, и то, к чему вела эта статья».[559]
14 декабря Нанн сообщил Шульцу и Дреллу, что решил подписать статью. «Мне не понравилась та идея, – сказал Нанн, ссылаясь на предложение поддержать принцип, но не подписывать статью. – Мне нравилась сама по себе идея, потому что я очень уважал Чарли, но считал ее слишком умной. Я подумал: либо пан, либо пропал. Я не знал, что из этого выйдет, но не считал, что кто-то узнает, что это значит, и я не думал, что смог бы это объяснить».[560]
Не подписавшим еще оставался Киссинджер. Нанн и Шульц приступили к работе, чтобы убедить его. Киссинджер, как и Нанн, был озабочен тем, что проект обзорной статьи начинался ссылкой на Рейкьявик. Они опасались, что эта отсылка скорее придаст сочинению контекст анахронизма, нежели приурочит ее содержание к сегодняшнему дню и к сегодняшним реалиями. Нанн сказал: «Киссинджер был более убедительным по этому поводу, чем я. …Киссинджер говорил о необходимости переделки вступления так, чтобы часть, касающаяся Рейкьявика, была вставлена позднее в обзорной статье. Джордж перенес кусок с Рейкьявиком».
Нанн и Киссинджер несколько раз беседовали по телефону. Нанн говорил ему: «Генри, я знаю, ты подумываешь, чтобы сказать, что мы согласились в принципе, но полностью это не поддержали. Я думал об этом, но полагаю, что собираюсь все же одобрить идею, поскольку я согласен с ней сейчас».
Вспоминая обсуждения в 2009 году, Киссинджер говорил, что колебался по поводу подписания, потому что сомневался относительно призыва к уничтожению ядерного оружия. «Не думаю, что кто-либо знал, как этого добиться, и тогда, и сейчас», – говорил он.[561]
Но в конце концов он согласился определить цель для достижения. Он так описывал свои размышления того времени:
«Я хочу констатировать это в качестве цели для достижения, потому что верю, что, во-первых, если ядерное оружие будет применено, произойдет фундаментальное изменение мира. А это создаст импульсы, которые практически невозможно будет сдерживать. И все закончится громадными катастрофами, в результате которых наступит гегемония каких-то групп стран над миром для установления контроля над ядерной проблемой. Это присуще природе самой такой угрозы.
Во-вторых, я считаю, что предотвращение распространения является одним из ключевых вопросов, а может быть, и самым главным вопросом.
В-третьих, невозможно, чтобы Соединенные Штаты кому-то говорили, что больше никто не может заниматься распространением или созданием ядерных арсеналов, в то время, когда мы сами продолжаем делать ставку исключительно на ядерные вооружения. Поэтому мы должны сами считать своим долгом и обязанностью перед миром по меньшей мере свести до минимума нашу зависимость от ядерного оружия. И сделать так, что единственной возможностью для его использования могут быть только исключительные обстоятельства, связанные с национальным выживанием».
Ссылаясь на свою дружбу с Шульцем, Киссинджер продолжал: «Джордж занимался этим и слышал, что я говорил о своих представлениях по поводу международной системы, поэтому он хотел совместить мой подход со своим. И на первых порах я только хотел сказать, что мы одобряем общую концепцию, но не связываем себя с конкретными предложениями. И мы даже нашли некую формулировку для этого».
