Лев Гумилев - Поколение Ветеранов

О войнах XIII века написано так много на всех известных языках мира, что кажется излишним возвращаться к этой теме. Первая всемирная бойня, развернувшаяся на всех пространствах Евразии, по масштабу военных действий, по обилию крови, по количеству перемещений людских масс, по качеству военной тактики и техники не имеет себе равных. Войны Чингис-хана сразу стали чем-то всемирным от Ирландии и до Японии. Крестовые походы Европы на Ближний Восток мало сравнимы с этими событиями XIII века.

Зачем мы возвращаемся к эпохе Чингис-хана? Вопрос можно поставить иначе – были ли отголоски человеческих жалоб или скорби на все преступления войны? Казалось бы, в таком, по описаниям европейцев, «зверином» веке нет места сомнениям и оценкам. Идут монголы, их «тьмы и тьмы», так написал А. Блок. Тогда мы начинаем всматриваться в лица тех, кто ничего не выиграл от войны. Лица ветеранов войн всегда одинаковы. Что было делать профессиональным военным первых походов Чингис-хана, когда верховный владыка умер? На их глазах менялась эпоха, исчезала та атмосфера жизни, ради которой бились военные – нойоны великих степей. И тогда некоторые из них обращаются к «перу», начинают рассказывать все, «как было». Так случилось с ветеранами похода на Малую Азию («Илиада»), так же было с ветеранами русских походов на Кавказ в XIX веке.

Ни одна из войн не обходится без официальной историографии, и создание монгольской империи, ее войны не обошлись без мифа. Миф этот был подкреплен написанием сочинений в XIII веке «Алтан дебтер» («Золотая книга») и антимифом «Тайная история монголов», переведенной на китайский язык, с которого она была переведена на русский в 1961 году.

В других языках это сочинение называется «Секретной историей монголов». «Тайная история монголов» была переведена профессором С.А. Козиным под названием «Сокровенное сказание. Монгольская хроника 1240 года» и издана в 1941 году.

Я не буду анализировать переводы, в свое время я высказался по этому поводу. Но вот что важно: до меня никто не захотел вникнуть в тайные нюансы двух источников, двух сочинений, все время переводчики и филологи изучали детали и варианты текстов, не обращая внимания на горечь, исходившую из уст безымянного автора сочинения XIII века, написавшего памфлет «Тайная история». Кто он? Это в такой же степени важный вопрос, как и тот – кто был автором «Слова о полку Игореве»? Интересно? Безусловно. Но также очевидно, что мы никогда не узнаем имени ни того, ни другого. А, тем не менее, оба автора говорили о событиях, но и о смыслах вещей, которые были понятны между строк только их современникам и непонятны нам. Если, естественно, не попытаемся реконструировать не текст, но канву психологической подоплеки событий, в кругу которых вращались авторы сочинений.

Мы знаем, что такое война. И знаем, что есть военные трофеи, знаем, что есть дележ добычи, что после окончания войны, особенно победоносной, когда на войну списываются грехи и позор, возникает культ победителей, принесших на своих знаменах аромат победоносного опьянения. Но идут годы, и из них вырастают обделенные, которые еще не очень явственно говорят о том, что их забыли, но затем они начинают глухо роптать. Ветераны – это ведь особая человеческая порода. Все это мы знаем, и наша война тоже не исключение.

Начнем по порядку. Чингис-хан умер, возвращаясь из похода на Тангутское царство. Это был конец августа 1227 года. Замечательное время. Стало как будто чисто вокруг. Враги, окружавшие монголов с разных сторон, были усмирены. Столица государства Каракорум строилась и украшалась. Владыка умер. Тело его было возложено на колесницу, запряженную десятками лошадей. Воины не оплакивали вождя – они гордились им. В легендах рассказывается, что ветераны войны, сопровождавшие тело, убивали случайных встречных – свидетелей – на пути следования колесницы, чтобы весть о кончине Чингис-хана не распространялась по стране. Почему? Да потому же, почему о смерти многих вождей страшно сообщить. Не подготовлена версия смерти, не подготовлены люди. Нет официальной версии не только смерти, но дальнейшего поведения, и следовательно, нужно официально подготовиться по отношению к прошлому. Прошлое – оно ведь становится особенно опасным, потому что после войны начинается политика. А политика изменяет все оценки.

Интересно, что мусульманин Джувейни передает рассказы, что на похоронах Чингис-хана были принесены в жертву сорок самых красивых девушек, они были захоронены вместе с владыкой. Чингис-хан был оплакан народом... и началась новая жизнь. Еще в последние годы царствования Чингис-хана внутри империи сложились два резко противоположных военно-политических направления. Можно сказать, что существовали две партии – войны и мирного существования. Это мы все знаем, так было и у нас. Военная партия стояла за продолжение беспощадного ограбления покоренных народов вплоть до полного истребления, с тем, чтобы пашни покоренных народов обратить в пастбища. При этом партия войны опиралась на старомонгольскую традицию, выработанную в войнах с близкими соседями и тангутами (еще не было больших походов на Русь, Китай, Иран, Палестину). Выразителем этой традиции был Субутай-багатур, самый большой полководец XIII века, который за несколько лет до этого совершил знаменитый западный поход на Кавказ, Россию и в Европу. Представители второй партии стремились найти компромисс – урегулировать отношения с покоренными народами и превратить военную, но разрозненную империю в бюрократическую монархию. Стремились упорядочить живую складывающуюся систему. Во главе этой партии стоял канцлер, иностранец для монголов Елюй Чуцай.

Новый владыка, но не такой великий, как Чингис-хан, сын его Угэдэй, становится императором, который проводит вынужденно ряд реформ. Реформами руководит Елюй Чуцай. Что происходит? Великий реформатор создает новую унифицированную систему налогообложения. Китайское население обложено налогом с огня, то есть с каждого жилища. Потом это пригодилось для Руси – налог с дыма. И этот налог неизмеримо легкий, куда легче, чем подушная подать, которую платили сами монголы, мусульмане империи и которую потом придумал для России Петр 1. Легкие налоги позволили населению за 10 лет восстановить разрушенное войной хозяйство и дали большой доход, что упрочило авторитет Елюй Чуцая. Это одно ограничило претензии монгольских военачальников на руководство поборами. Канцлер провел судебную реформу, которая ограничила произвол власти нойонов и военных командиров. Монголы были обложены однопроцентным налогом на скот. В 1233 году Субутай после долгой осады взял важнейший китайский город Бяньцзинь на реке Хуанхэ. По монгольскому родовому обычаю жители сопротивляющихся городов должны быть вырезаны, но Елюй Чуцай представил хану доклад о том, какой большой доход можно получить, пощадив город. Угэдэй согласился с ним, вызвав ропот ветеранов. В результате Субутай на следующий год войны был отослан на другой фронт– на третьестепенный северо-западный театр войны, откуда он не мог влиять на имперскую политику.

11 декабря 1241 года хан Угэдэй умер. Официально было объявлено, что хан умер от пьянства и обжорства, но Плано Карпини передает настойчивые слухи об отравлении. Рашид ад-Дин так горячо отвергает эту версию, что она невольно кажется справедливой. Смерть старшего в роду Угэдэя развязала руки всем. Елюй Чуцай был отстранен от власти. Его заменил несторианин Чинкай – он стал заведовать администрацией. Абдурахман, откупщик-мусульманин, стал заведовать финансами и одновременно получил право на откуп налогов. Махмуд Ялавач, искушенный интриган, стал откупщиком западных владений империи. Начиналась эпоха переписей людей и жилищ, и с этого начинается и так называемое иго в России. Перепись, «число» входят в понятие русского улуса Батыя, точнее, в зависимую от Батыя часть вассального государства Русь, расколотого на десятки мелких владений. Наследовала Угэдэю регентша Туракина, сибирская ханша, баба дурная, красивая и противная всем. Регентство Туракины не было господством военной партии. Туракина унаследовала мощный правительственный аппарат, который мог продержаться в равновесии со всеми частями империи несколько лет, чтобы не быть опрокинутым какой-либо партией.

Что такое придворная камарилья после победоносных войн, а затем 14-летнего периода военного равновесия со всеми окружающими странами? Хватало всех и всего. У власти оказалась наравне с Туракиной ее наперсница, вторая жена Угэдэя, Фатима-хатун, плененная персиянка, интриганка, властная самовлюбленная дама, пытавшаяся поссорить всех. Чинкай, по сути премьер-министр Чингисова дома, убежал под защиту внука Угэдэя Кудэна. Махмуд Ялавач бежал, чтобы не быть обезглавленным. Нойоны, сторонники Угэдэя, были казнены по наветам Фатимы. Правление двух царствующих подлых женщин породило еще больше недовольства, чем управление страной Елюй Чуцаем.