Владимир Духопельников
Крымская война
«…Я был одним из первых и из самых первых, видевших приближение и рост этого страшного кризиса, – и теперь, когда он наступил и готовится охватить весь мир, чтобы перемолоть и преобразовать его, я не могу представить себе, что все это происходит на самом деле и что мы все без исключения не являемся жертвой некой ужасной галлюцинации. Ибо – больше обманывать себя нечего – Россия, по всей вероятности, вступит в схватку с целой Европой. Каким образом это случилось? Каким образом империя, которая в течение 40 лет только и делала, что отрекалась от собственных интересов и предавала их ради пользы и охраны интересов чужих, вдруг оказывается перед лицом огромнейшего заговора? И, однако ж, это было неизбежным. Вопреки всему – рассудку, нравственности, выгоде, вопреки даже инстинкту самосохранения, ужасное столкновение должно произойти. И вызвано это столкновение не одним скаредным эгоизмом Англии, не низкой гнусностью Франции, воплотившейся в авантюристе, и даже не немцами, а чем-то более общим и роковым. Это – вечный антагонизм между тем, что, за неимением других выражений, приходится называть: Запад и Восток. – Теперь, если бы Запад был единым, мы, я полагаю, погибли бы. Но их два: Красный и тот, которого он должен поглотить. В течение 40 лет мы оспаривали его у Красного – и вот мы на краю пропасти. И теперь-то именно Красный и спасет нас в свою очередь».
Федор Тютчев. Письмо Э. Ф. Тютчевой. С.-Петербург. 24 февраля 1854 г.
Обстановка в Европе накануне вторжения англо-французских войск в Крым
Действительно, Ф. Тютчев точно уловил и подметил состояние Европы в середине XIX столетия. В конце 1840-х г. во Франции, Германии, Австрии произошли революции. Российское правительство в той или иной степени принимало участие в их подавлении. С особой жестокостью российские войска подавили революцию в Венгрии, которая являлась частью Австрийской империи. Это породило в консервативных кругах Европы, в том числе и России, мнение о российском императоре Николае I, как «жандарме Европы». Английский барон Штокмар, друг и воспитатель принца Альберта, мужа королевы Виктории, в 1851 г. писал: «Когда я был молод, то над континентом Европы владычествовал Наполеон. Теперь дело выглядит так, что место Наполеона заступил русский император и что, по крайней мере, в течение нескольких лет он, с другими намерениями и другими средствами, будет тоже диктовать законы континенту». Правда, разница в положении и степени могущества между обоими императорами была огромная, и, например, тот же
Штокмар хорошо это понимал: «Во всяком случае Николай в 1851 году много слабее, чем был Наполеон в 1810 году, и должно признать, что Россия вообще страшна для континента, только если она имеет союзников на обоих своих флангах». И, по мнению того же Штокмара, Россия имела этих союзников в лице Австрии и Пруссии. Поддерживали политику Николая также консерваторы Англии и Франции, видящие в нем человека, способного бороться с революционной Европой и сохранить консервативные порядки. Так же понимал свою задачу сохранения Европы и российский император Николай I.
Это понимание своего могущества, во многом эфемерного, породило у Николая желание осуществить давнюю мечту его бабки, Екатерины II, – установить контроль над черноморскими проливами. Такой контроль позволял избавиться от серьезной опасности со стороны Англии, не пропускать ее флот в Черное море, обезопасить все русское побережье Черного моря от обстрела кораблями любой державы, которая, с согласия Турции, пожелает громить русские приморские города. Одновременно господство над проливами открывало путь к беспрепятственному расширению русской торговли в Европе и на Ближнем Востоке.
Осуществлению планов Николая I благоприятствовала обстановка, сложившаяся в Османской империи с 30-х годов XIX ст. Против султана Махмуда II выступил паша Египта, непокорный вассал султана Мехмет-Али. Его поддерживала Франция, надеясь получить влияние в Египте, а Англия сохраняла нейтралитет, хотя на словах и обещала помощь султану. Султан обратился за помощью к России, которая и поспешила ее оказать.
В начале апреля 1833 г. на Босфоре находилось уже двадцать русских линейных кораблей и фрегатов, а на азиатском берегу Босфора, в местечке Ункияр-Искелесси и его окрестностях, стояло больше 10 тыс. человек. Войска египетского паши ушли из Малой Азии и 26 июня (8 июля) в местечке Ункияр-Искелесси Турция и Россия подписали русско-турецкий договор на 8 лет. Договор представлял собой союзно-оборонительный международный документ. Первая статья касалась обязательств о взаимной помощи. Россия обязывалась в случае новой опасности предоставить Турции для ее защиты такое количество «войск и сил, какое обе Высокие Договаривающиеся Стороны признают нужным». В общих статьях соглашения не было речи о непосредственных обязательствах Порты. Однако каждый международный договор подразумевает взаимную выгоду. В связи с этим была подписана секретная статья, в которой оговаривались интересы России. В случае войны Турция обязалась закрыть Дарданеллы для военных кораблей иностранных держав, помогая тем самым России в защите Черноморского побережья. Русские же военные корабли получали право свободного прохода через проливы.
Договор усилил позиции России в Турции и в то же время ослабил влияние западноевропейских государств. Это дало толчок к обострению отношений западноевропейских стран с Россией. Общие интересы Англии и Франции на Востоке заставили их на время забыть о собственных разногласиях и образовать антироссийский блок, целью которого стал пересмотр Ункияр-Искелесского договора. Уже через два месяца после подписания договора правительства Франции и Великобритании направили России ноты протеста, в которых договор объявлялся недействительным. Европейские послы противодействовали ратификации договора и в Константинополе. Но воспрепятствовать введению в действие договора им не удалось. Мало того, российское правительство, используя противоречия, существовавшие между Австрией и Францией, пыталось сблизиться с Австрией. В сентябре 1833 г. между Россией и Австрией была подписана секретная Мюнхенгрецкая конвенция, которая давала гарантии целостности Османской империи и содержала договоренности о согласованности действий двух держав на Ближнем Востоке. Таким образом, возможность создания единого блока западных держав против России была ослаблена.
Началась долгая, изнурительная дипломатическая борьба между европейскими государствами. В ходе этой борьбы менялись союзы и союзники. Но при этом каждое из правительств прежде всего преследовало свои собственные интересы. Наиболее успешно, пожалуй, действовала Великобритания, которая сумела ослабить египетского пашу, а вместе с ним и влияние Франции на Ближнем Востоке, а также заключить торговый договор с Турцией, открывавший широкие возможности для проникновения английских товаров на Ближний Восток. Английское правительство добилось подписания европейской конвенции о черноморских проливах, согласно которой формально запрещался проход военных кораблей европейских государств в Черное море.
В 1840–1841 гг. были заключены две Лондонские конвенции по восточному вопросу. Первая Лондонская конвенция была направлена против Египта и Франции. Ее подписали Англия, Россия, Австрия и Пруссия, которые выступали гарантами целостности Османской империи и противниками египетской независимости. Конвенция провозглашала международный принцип закрытия проливов (для военных кораблей как России, так и других европейских государств). В силу конвенции состоялась англо-австрийская экспедиция в Сирию для приведения к покорности правителя Египта Мухаммеда-Али. Эта экспедиция нанесла удар по стремлению Мухаммеда-Али к независимости, подорвала французское влияние на Ближнем Востоке и помогла Англии там утвердиться.
После окончания кризиса в 1841 г. все великие державы и Турция подписали вторую Лондонскую конвенцию, целиком касавшуюся судоходного режима Босфора и Дарданелл. Судоходство в проливах ставилось под международный контроль и был провозглашен принцип закрытия проливов для военных кораблей всех европейских держав. Подписание этой конвенции показало, что Турция уже была не в состоянии самостоятельно контролировать проливы. Одновременно конвенция отменяла и Ункияр-Искелесский договор, лишая Россию права регулировать свои взаимоотношения с Турцией путем двусторонних актов и надолго изолировав российский флот в черноморском бассейне. Эта конвенция, кроме того, не обеспечивала и безопасности южных границ Российской империи. В случае войны России с Турцией последняя могла открыть проливы для военных кораблей западных государств. Кроме того, международная гарантия режима проливов лишала Россию ее преимущества в Турции и ослабляла ее влияние на Ближнем Востоке.
