В работе В. И. Ленина «Опыт классификации русских политических партий», написанной в 1906 г., перечислено 11 «сколько-нибудь значительных политических партий», сгруппированных в 5 основных типов1. Однако через полтора десятилетия, т.е. вскоре после победы Великой Октябрьской социалистической революции, большевики стали единственной партией в стране, единственной политической силой, в которую верили массы и за которой они шли. Все остальные партии, оказавшись по другую сторону баррикад, в лагере контрреволюции, потерпели полный идейно-политический и организационный крах и исчезли с политической арены. В их числе была и некогда наиболее многочисленная и влиятельная из мелкобуржуазных партий — партия социалистов-революционеров.
История этой партии представляет несомненный теоретический и практический интерес, который объясняется рядом обстоятельств. Во-первых, история мелкобуржуазных партий вообще и партии эсеров в особенности — это история эволюции и банкротства мелкобуржуазного социализма, теории и тактики социал-реформизма и мелкобуржуазного революционаризма в России. Изучение истории социалистов-революционеров, типичной партии «переходного класса», как назвал мелкую буржуазию К. Маркс, позволяет показать глубокий внутренний кризис этой партии и его причины, проследить процесс ее возникновения, перехода от соглашательства к контрреволюции, распада и разложения, историческую закономерность ее политического банкротства, идеологического и организационного краха как следствия ее политики и тактики.
С историей эсеров теснейшим образом связан вопрос о тактике большевиков по отношению к ним. Без анализа процессов, происходивших внутри партии социалистов-революционеров, нельзя дать полную картину большевистской тактики, так же как, не учитывая воздействия коммунистов на позиции мелкобуржуазных партий, нельзя всесторонне осветить их внутреннюю историю.
Поскольку промежуточные слои, которые по своему экономическому положению находятся между буржуазией и пролетариатом, имеются во всех капиталистических странах, постольку и мелкобуржуазные партии, подобные эсерам, — явление, свойственное не только России. Они представляют собой, подчеркивал В. И. Ленин, «необходимый продукт капитализма», ибо социальную основу политических образований такого типа составляет не только крестьянство, как это имело место в России, но и «культурно-капиталистическая, на почве крупного капитализма произрастающая кооперация, интеллигенция и т.п.»2.
Поэтому, хотя конкретно-исторические условия, сложившиеся в свое время в России, и необратимы, изучение политических позиций эсеров позволяет сделать выводы, имеющие значение для современной идеологической и политической борьбы, в частности дает возможность показать сущность и объективную роль теорий «третьей силы» и «чистой демократии», которые в модернизированном виде используются и сейчас идеологическими противниками марксизма-ленинизма. Пока сохраняется социальная база мелкобуржуазной идеологии, до тех пор и в других странах возможно и действительно имеет место появление тех или иных черт мелкобуржуазного революционаризма во взглядах на социалистическую революцию, место и роль классов в революционном процессе, методы строительства социализма. Таким образом, изучение истории социалистов-революционеров, раскрытие несостоятельности их теории, политики и тактики весьма актуально.
Наконец, история мелкобуржуазных партий, их политического банкротства и гибели, взаимоотношений с большевиками весьма часто и охотно фальсифицируется буржуазными историками и социологами. Искажая марксистско-ленинское учение о диктатуре пролетариата, буржуазная историография изображает однопартийность не как практически-политический вопрос, который решается в зависимости от конкретно-исторической обстановки, а как основополагающий принцип марксизма-ленинизма, исключающий возможность сотрудничества коммунистов с другими политическими партиями.
С целью доказать это положение и таким путем вбить клин между коммунистами и демократическими партиями буржуазные историки стремятся взвалить на большевиков ответственность за гибель мелкобуржуазных партий, изобразить их крах и исчезновение с политической арены как результат «репрессий» и «вероломства» большевиков. В лучшем случае, как утверждают Ф. Шуман, В. Шарндорф, О. Радке, Э. Футмен и другие, сотрудничество между коммунистическими и непролетарскими партиями возможно лишь до завоевания власти, после чего коммунисты якобы устраняют их репрессивными мерами. Английский социолог Д. Коул, фальсифицируя историю блока большевиков с левыми эсерами, писал, что большевики «сразу начали действовать, с тем чтобы разрушить партию левых социалистов-революционеров и установить однопартийную систему»3. Его соотечественник Э. Футмен пытается убедить читателей, что для достижения поставленной цели коммунисты считали допустимой любую степень обмана и насилия и, идя на компромисс с мелкобуржуазными партиями, поступали заведомо вероломно4.
Искажая факты, П. Федченко (ФРГ) утверждал, что для В. И. Ленина Советская власть была идентична диктатуре большевистской партии и поэтому он якобы отвергал даже мысль о возможности участия в правительстве эсеров и меньшевиков5. В том же духе высказался и западногерманский историк В. Шарндорф6. «Коммунисты с самого начала исключают возможность союза с какой бы то ни было другой, независимой от «их политической группой или партией, — писал ренегат М. Джилас. — Большевики разгромили левых эсеров, как только последние захотели стать независимыми»7. Нетрудно понять, что подобные измышления имеют вполне определенную цель — доказать неосуществимость единства действий и сотрудничества коммунистических и демократических партий.
Ряд буржуазных историков стремится противопоставить эсеров большевикам как партию демократов партии диктаторов. Эта линия проявляется, в частности, в работах американского историка О. Радке, которые носят весьма характерные названия: «Альтернатива большевизма. Программа русской социал-революционной партии», «Аграрные враги большевизма», «Серп под молотом»8. В них автор порой дает даже объективную оценку деятельности эсеров. Так, например, нельзя не согласиться с его характеристикой программы этой партии, которая «была больше декларацией общих принципов, чем тщательно продуманным планом действий, больше перечислением целей, нежели указанием тех путей, которыми можно было их достичь»9. Он не смог обойти молчанием и тот факт, что крестьянство отвернулось от эсеров, однако при этом попытался доказать, будто большевики не имели влияния на крестьянство, доверявшее лишь социалистам-революционерам, и якобы гибель этой партии носила не объективно обусловленный характер, а была следствием политики большевиков и некоторых тактических ошибок руководства, умело использованных ее врагами.
М. Рен, А. Мурхед, С. Лоутон и О. Шиллер10 пытаются оправдать политику эсеров, изображая их подлинными демократами, и доказать, что большевики будто бы необоснованно вмешались в ход истории, так как земельный вопрос был уже разрешен в пользу крестьянства, Россия после Февральской революции успешно развивалась по демократическому пути, а Октябрь только прервал нормальный ход событий.
В буржуазной историографии поддерживается и созданный эсерами миф о «третьей силе», которую представляет «чистая демократия», равно чуждая и буржуазно-помещичьей контрреволюции и диктатуре пролетариата, и о роли этой мифической «силы» в борьбе с белогвардейской, черносотенной реакцией. Но все эти легенды рассыпаются как карточный домик при соприкосновении с подлинной историей партии социалистов-революционеров.
Партия большевиков длительное время вела борьбу с эсерами. В идеологическом отношении эта борьба была продолжением борьбы против народничества, на что обратил внимание В. И. Ленин еще в 1914 г.11 В политическом аспекте это была борьба с партией, которая не только занимала колеблющуюся позицию, металась от мелкобуржуазного революционаризма к соглашательству и социал-реформизму, но и оказывалась на определенных исторических этапах, прикрываясь лозунгами «демократии» и «народовластия», во главе контрреволюционных сил. На одном из таких этапов, в начале 20-х годов, и появились первые работы советских ученых по истории партии социалистов-революционеров.
В это время мелкобуржуазные партии, в первую очередь эсеры, активизировали свою антисоветскую деятельность, заняв ведущее место среди контрреволюционных сил, и Коммунистическая партия должна была принять ряд мер для пресечения выступлений эсеров и разоблачения их в глазах масс. В феврале 1922 г. В. И. Ленин направил народному комиссару юстиции Д. И. Курскому письмо, где в качестве одной из мер борьбы с меньшевиками и эсерами предлагалась «обязательная постановка ряда образцовых (по быстроте и силе репрессии, по разъяснению народным массам, через суд и через печать, значения их) процессов в Москве, Питере, Харькове и нескольких других важнейших центрах…»12. Это ленинское указание нашло свое воплощение в начавшемся в июне 1922 г. в Москве процессе над 34 членами ЦК и другими руководителями партии социалистов-революционеров.
