Но дама не прошла мимо, а остановилась.
- С чего это вы спешите в часовню? ~ спросила она, ибо солдаты Толентино не жаловали вниманием храм божий.
- Меня послали за отцом Джироламо. Человек должен умереть, его надо исповедовать.
- Кто это? - Бьянка подумала, что в ночной стычке смертельно ранили кого-то из солдат гарнизона.
- Один из капитанов Борджа, Лоренцо Кастрокаро. Проник к нам этой ночью. И именно я, мадонна, задержал его.
Но последней фразы Бьянка де Фораванти не услышала. Она отступила назад, оперлась рукой на колонну. Лицо ее побледнело, как полотно.
- Как... как вы сказали, его зовут?
- Лоренцо Кастрокаро - капитан Борджа, - повторил Бернардо.
- Лоренцо Кастрокаро? - в ее устах имя и фамилия прозвучали иначе.
- Да, мадонна.
Внезапно она схватила его за руку.
- Он ранен... смертельно?
- Нет, он не ранен. Но должен умереть, потому что взят в плен. Мессер Толентино распорядился сбросить его со стены. А мы посмотрим, сможет ли он летать. Он захотел...
Бьянка в ужасе отпрянула от него и оборвала на полуслове:
- Проводите меня к кастеляну.
Бернардо недоуменно воззрился на нее.
- А как же священник?
- Попробуем обойтись без него. Проводите меня к кастеляну.
И столь властным был ее голос, что ослушаться Бернардо не решился. Поклонился, что-то пробормотав в бороду, повернулся и вновь вышел в арку, а затем во внутренний двор. Бьянка и ее женщины последовали за ним.
Мессер Лоренцо аж вздрогнул, увидев ее, щеки его зарделись румянцем, ибо заботами Чезаре Борджа он и понятия не имел, что Бьянка находится в Сан-Лео.
На мгновение она застыла, а затем, обогнав Бернардо, поспешила к кастеляну.
Толентино склонился в глубоком поклоне, а затем коротко объяснил, что происходит.
- Это - молодой авантюрист, мадонна, которого мы схватили на территории замка прошлой ночью. Он - капитан армии Борджа.
Бьянка вновь посмотрела на пленника, перевела взгляд на кастеляна.
- Как он проник сюда? - голос ее звенел, словно натянутая струна.
- Забрался по южному склону, рискуя свернуть себе шею.
- Ради чего?
- Мы не знаем, - признался Толентино. - А он ничего не говорит. Когда его взяли в плен, он прикинулся послом герцога Гвидобальдо, но мы вывели его на чистую воду. Он прикрылся именем герцога, чтобы избежать заслуженного наказания.
И кастелян пересказал цепочку логических умозаключений, приведших его к выводу, что мессеру Лоренцо не было нужды тайком проникать в замок, если герцог Гвидобальдо действительно послал его к защитникам Сан-Лео с требованием капитулировать.
- Но даже если его послал Борджа, он мог и не лезть по южному склону, рискуя, как вы только что сказали, свернуть себе шею.
- Это слишком поспешное заключение, мадонна, К стене можно добраться лишь по южному склону. Обойти замок по периметру невозможно.
- Но вы хоть можете предположить, ради чего он пробрался к нам?
- Ради чего? Цель, разумеется, ясна - сдать замок в руки Борджа, столь очевидные вопросы начали выводить Толентино из себя.
- У вас есть доказательства? - Бьянка чуть возвысила голос.
- Да что тут доказывать? - взвился Толентино. Очень уж он не любил, когда женщины лезли в мужские дела. - Когда вы подошли, мы как раз собирались сбросить его со стены, - подвел он черту под разговором.
Но Бьянка отступать не собиралась.
- Вы не шевельнете и пальцем, пока не подкрепите ваши слова доказательствами, - резко ответила она, как бы напоминая своим тоном, что Сан-Лео принадлежит ей, а он - всего лишь кастелян.
Толентино надулся, потом пожал плечами.
- Как вам будет угодно, мадонна. Однако посмею напомнить вам о своем богатом опыте в подобных вопросах. Мне кажется, что мои действия не противоречат здравому смыслу.
Бьянка смело встретилась взглядом с бывалым воином.
- Факты, господин кастелян, всегда стояли выше опыта.
У Толентино отпала челюсть.
- То есть вы знаете, почему он появился здесь?
- Возможно. - и она повернулась от остолбеневшего кастеляна к не менее изумленному пленнику.
Шагнула к мессеру Лоренцо, синие глаза которого лихорадочно заблестели. Он пытался решить загадку, таящуюся в словах Бьянки, ибо перед ним вновь забрезжила надежда на спасение.
Наверное, мессер Лоренцо может показаться некоторым читателям злодеем. И уж конечно, не романтическим героем, потому что думал он в этот момент лишь об одном: как обратить в свою пользу интерес, проявленный к нему Бьянкой. Но если мысли его не несли в себе ничего героического, чисто человеческого в них хватало с лихвой, да по существу мессер Лоренцо был обыкновенным человеком. Доказательства тому читатель наверняка нашел на предыдущих страницах.
И любовь не к ней, но к себе, жажда жизни, свойственная молодости, подсказала ему, как отвести нависшую над ним угрозу. Однако не след думать о нем хуже, чем он того заслуживает. Все-таки он давно заглядывался на мадонну Бьянку, но полагал, что он ей не чета.
Заговорила мадонна Бьянка после короткой паузы.
- Вас не затруднит подняться со мной на стены, мессер Лоренцо?
Лицо Кастрокаро полыхнуло огнем, тут же подошел он с Бьянке, которая оперлась о его руку.
Толентино еще раз попытался вмешаться.
- Одумайтесь, мадонна.
Но свободной рукой она отмахнулась от кастеляна, как от назойливой мухи. Действительно, кто он такой, чтобы давать советы владычице Сан-Лео.
Бок о бок пленник и мадонна Бьянка двинулись к лестнице, поднялись на парапет. Толентино в бессильной ярости выругался, распустил солдат и сел на скамью у колодца в центре двора, ожидая, чем кончится прогулка этой парочки.
Облокотившись на один из зубцов, оглядывая залитую солнцем равнину, мадонна Бьянка заговорила первой.
- Я привела вас сюда, мессер Лоренцо, чтобы вы могли назвать истинную причину вашего появления в стенах замка, - она не решалась посмотреть ему в глаза, грудь высоко вздымалась, голос дрожал
Лоренцо откашлялся.
- Я могу сказать вам, мадонна, чего я делать не собирался. У меня и в мыслях не было отдать вас в руки врагов. В этом я могу поклясться спасением души.
И Лоренцо говорил правду, пусть и не всю. Действительно, он не подозревал, что Бьянка в Сан-Лео, а потому, намереваясь открыть ворота замка солдатам делла Вольпе, понятия не имел, что, захватив его, они захватят и дочь графа де Фораванти. Знай это наперед. Лоренцо наверняка отказался бы от такого поручения. То есть в клятве Лоренцо не было лжи, хотя он и опустил часть правды.
- Это, думаю, я знала и так, - едва слышно прошептала Бьянка.
Слова и тон, удивив Лоренцо, одновременно и утвердили в стремлении двинуться по уже выбранному пути. При других обстоятельствах, учитывая, кто - она, а кто - он, Лоренцо не решился бы на такую дерзость. Но им овладела храбрость отчаяния. Его приговорили к смерти, а потому он мог пойти на все, лишь бы остаться в живых.
- О, не спрашивайте меня, почему я пришел, - Лоренцо даже осип. - Я и так позволил себе слишком многое. А сейчас, под взглядом ваших ангельских глаз, мужество покидает меня. Я обращаюсь в труса, а ведь мне не было страшно, когда меня повели на казнь.
От его слов по телу Бьянки пробежала дрожь. Лоренцо это заметил и улыбнулся про себя.
- Посмотрите, мадонна, - он протянул к ней руки, распухшие, я синяках и царапинах. - Я такой весь, с головы до ног, - он повернулся. - Взгляните сюда, - и указал ей на южный склон. - Этой дорогой пришел я сюда ночью, ежеминутно рискуя жизнью. По этому обрыву я карабкался, через ту пропасть перепрыгнул. - Вновь задрожала Бьянка, проследив взглядом за его рукой. - По той расщелине я полз, упираясь в стены локтями и коленями, пока наконец не добрался до площадки у южной стены.
- Какой вы смелый! - ахнула она.
- Не смелый, сумасшедший! Я показал вам все это, чтобы вы поняли, какие преграды пришлось мне преодолеть, чтобы попасть в замок. А сейчас... я не могу сделать последний шаг, - и он закрыл лицо руками.
Она приблизилась к нему вплотную.
- Но почему?
- О! Я не решусь! - воскликнул Лоренцо. - Я безумен! Безумен! - и тут, совершенно случайно, он произнес фразу, которую и ждала от него Бьянка: - В меня будто вселился какой-то дух. Он погнал меня к замку.
Он же ничего не знал! Осознав это, Бьянка едва не лишилась чувств. Ничего не знал! Но она-то знала. Знала! Потому-то и не позволила Толентино расправиться с пленником. Если б Лоренцо умер, если б палач скинул его в пропасть, вина полностью лежала бы на ней.
Ибо не кто иной, как она, завлекла его сюда. Разве не она напоила его любовным напитком, золотым эликсиром, приобретенным у Корвинуса Трисмегистуса? Разве она не знала, что этот эликсир разожжет в его крови яростный огонь и приведет, не взирая на все опасности, к ней?
Маг же говорил, что Лоренцо станет ее рабом еще до того, как луна начнет убывать. Как же он сказал? "Он придет к вам, даже если ему придется сокрушить весь мир".
