Но затем последовала типично монгольская смена собы тий, и надвигавшаяся проблема обернулась удовольствием. В городе уже приметили наш автомобиль. Тут же замаячила машина с двумя молодыми женщинами в элегантных небес но-голубых гээрах, традиционных, до щиколотки халатах. Они старались запустить генератор, чтобы включить освеще ние и кухонную плиту. Не было горючего. Хишиг свозил их в город и обратно, и лагерь возродился к жизни, загорелись лампочки, на столе появилась еда, и нам сообщили добрую новость: на почте Биндера есть черно-белый телевизор. Дело было в воскресенье, 30 июня. После ужина мы поехали в го род, набились в дощатый домик, служивший постовым отде лением, и, пробиваясь сквозь туман от статических помех и водки «Чингисхан», посмотрели финальную игру мирового чемпионата по футболу Бразилия-Германия, счет - 2:0.
То полчище монголов, которые подъезжали к Хентею лет 800 назад, видело место слияния рек точно так же, как я уви дел на следующее утро: лес напротив, чуть подкрашенный лучами восходящего солнца, тучное поле, перерытое норка ми мышей-полевок и поросшее разнотравьем, белыми и желтыми цветами и карликовым кустарником. В небе звенит песнь жаворонка необыкновенной чистоты. Отдаленные
50
51
ДЖОН МЭН
ЧИНГИСХАН
холмы четкими контурами рисуются в хрустально прозрач ном воздухе и просматриваются так же ясно, как рассыпанные внизу юрты. Тогда все было, конечно, более первозданным. Се годня в нескольких километрах отсюда темно-коричневым мазком в пейзаж врезается Биндер с его бревенчатыми до миками, стало заметно меньше животных. В те далекие вре мена вон там, в степи, поднимая маленькие облачка пыли, легко и грациозно скользя в воздухе, уносилась прочь бело хвостая газель, — сейчас газель найдешь разве что в самых глухих районах Гоби. Прекрасное место для тех, кто ищет где поселиться. Травы сочные, на этих пастбищах скот будет жиреть и множиться. Вверх по реке лесистые холмы Хентея обещали богатую дичь и убежище на случай войны для тех, кто знал, как потаенными звериными тропами уходить в за прятанные между кряжами гор глубокие долины и неприхотливые нагорья.
Пройдут века, и монгольские легенды станут утверждать, что эти люди были потомками волка и оленя. Что же, очень может быть, им было виднее, они знали, что два клана их предков назывались Волк и Олень. И очень может быть, что их народные сказания хранили сведения об их происхожде нии где-нибудь в горах к северу от великого сибирского озе ра Байкал или в глубинах Маньчжурии. К тому времени, ко гда пришла пора записать легенды в «Тайную историю», на родная память потускнела, и в ней остались лишь туманные намеки на предков-зверей и «переход через море». Вероят но, эта группа кочевников-мигрантов уже называла себя монголами или как-то похоже, и китайцы узнали их имя, пе редавая его искаженным, — мен-ку или мен-ву. Но смысл этого слова вряд ли был кому-нибудь понятен.
Эти пограничные земли, где горы и леса севера встречают ся с южными травянистыми равнинами, были тем тигелем, в котором лесные жители переплавились в степных скотово дов-степняков и научились образу жизни, который резко от личался от того, какой вело все остальное человечество.
52
В году 800-м н. э. этот образ жизни, если посмотреть на не го в более широком историческом и доисторическом кон тексте, был сравнительно новым явлением. Ибо 90% своих 100 000 лет пребывания на земле люди были охотниками. Они жили в соответствии со сменой времен года, изучали по вадки зверей и радовались дарам природы. Около 10 000 лет тому назад, по мере отступления великого ледника, социаль ная жизнь стала иной. Изменения стали исчисляться не эра ми, а тысячелетиями. Появились, быстро сменяя друг друга, две другие системы. Одна была земледелием. К 5000 году до н. э. земледельческие общины испещрили окраины конти нентов, забираясь вверх по долинам великих рек Египта, Ме сопотамии, Индии и Китая. Эта революция распахнула две ри перед стремительным наплывом перемен, которые предопределили сегодняшний мир: рост населения. Богатство, досуг, города, искусство, литературу, промышленность, ши рокомасштабные войны, управление государством - боль шую часть того, что статичные урбанистические общества называют цивилизацией.
Вторая система (после охотников-собирателей и земле дельцев), которую уже начинали использовать первые мон голы, была скотоводческой, с ее стадами и табунами и нахо дящимися в постоянном движении пастухами, и ее называют пастбищно-кочевой. Сто лет назад модной была теория, принятая учеными, занимавшимися доисторическими об ществами, и трактовавшая переход от кочевого варварства к оседлой цивилизации как спокойный и равномерный процесс по следующей схеме:
охотники-собиратели > пастбищные
скотоводы-кочевники > земледельцы >
урбанистический образ жизни
Теперь так не думают. Сегодня все сходятся во мнении, что земледелие идет вторым, обеспечивая ресурсы одомашнен ных животных, с которыми кочевники были в состоянии пе-
53
ДЖОН МЭН
ЧИНГИСХАН
реходить к пастбищному кочевому скотоводству. Это позво ляет социальную эволюцию человеческого общества пред ставить в ином виде:
сначала охотники-собиратели,
за ними земледельцы, потом скотоводство,
давшее начало двум системам: пастбищному
кочевому скотоводству и урбанистическому
образу жизни
Другими словами, пастбищное кочевое скотоводство явля ется не «первобытным» образом жизни, но таким же разви тым, как земледелие. Когда это изменение произошло, в Юж ной России и Западной Сибири - а это случилось около 4000 лет до н. э., - людей поманил новый мир - море трав, или степь, и это море простирается на 6000 километров от Маньчжурии до Венгрии.
Охотникам-собирателям и земледельцам степь не сулила ничего. Протянувшись через центр Евразии между тундрой и пустынями, тайгой и горами, травянистые равнины Внут ренней Азии расположены высоко, открыты всем ветрам и плохо орошаются водой. От Урала до Тихого океана мало мест, которые бы рождали желание осесть надолго. Большие реки; которые в других местах представляют собой артерии, здесь текут на Север в арктические пустыни или бесполезно растрачивают силы во внутренних морях. Амур, в который впадает Онон, течет на восток на протяжении 4300 километ ров, но шесть месяцев в году скован льдом. Не пользуясь смягчающим влиянием какого-либо океана, эта территория подвержена огромным температурным колебаниям, и летом жара доходит до 40 градусов Цельсия, а зимой студеные вет ры могут заморозить в считаные минуты любые мясные продукты.
В этом океане зелени монгольские степи-пастбища образуют лагуну длиной 1600 и шириной 500 километров, которая соединяется с остальным степным пространством через
горные коридоры, прорезающие в западном направлении горные системы Алтая и Тянь-Шаня, и через долину Амура на восток с Маньчжурией. Ограниченные с севера сибир скими горами и лесами, а с юга каменистой пустыней Гоби, монгольские степи представляют собой нелегкую среду обитания для человека. Даже «низины» лежат здесь на высоте 1200 метров над уровнем моря. В Гоби в разгар лета дневная температура 40 градусов Цельсия ночью сменяется замороз ками на почве, и к рассвету вход в юрту обрастает кружевами инея. С ноября по апрель сельские жители для получения во ды пилят блоки льда и растапливают их на огне.
Крестьяне-земледельцы могут вести хозяйство и зарабатывать на жизнь, только селясь по берегам зеленого океана, где он сливается с лиственными лесами и саванной с разбро санными по ней купами деревьев, или в немногочисленных оазисах и плодородных речных долинах. Жившим на окраи нах этих обитаемых областей приходилось несладко, что за ставляло их отправиться на поиск лучшей доли в этой все- ленной трав, которая подарит пищу, кров, верховую лошадь, возможность растить детей, вооружать армию и создавать империю. Естественно, ничего подобного не приходило в голову безымянных первопроходцев, которые осмелились потревожить это зеленое море. Заселение степей шло через бессчетное количество попыток, ошибок, тупиков и отступ лений, по мере того как животных, извечную охотничью до бычу, стали ловить, содержать в загоне, выращивать, пускать на мясо и, наконец, отсортировывать и укрощать. Некото рые виды животных удалось приручить: оленей на границах Сибири и Монголии, яков в Тибете, верблюдов в полупус тынных областях. Но одно животное сыграло особенно важ ную роль, став ключом к богатству пастбищных просторов, — им была лошадь.
В Азии одомашнивание лошадей шло полным ходом уже к 4000 году до н. э., о чем говорят археологические раскопки на нижнем Дону. Первоначально, о чем можно судить по
