Население Анау, Намазги середины V–IV тыс. до н. э., в отличие от пришлого в IV тыс. до н. э. из южного Ирана населения Геоксюра, являлось прямым наследником населения юга Туркмении джейтунской эпохи VI тыс. до н. э., а значит, непосредственными потомками пастухов и земледельцев юга среднеазиатской равнины времен существования пышных нив и полноводных потоков на территории нынешних Каракумов. В области Анау и окружающих его селений (район Ашхабада) население занималось разведением лошадей, крупного и мелкого рогатого скота, свиней, верблюдов. Широко велась охота на оленей и джейранов. Собаки использовались для охраны стада.
В Анау держали больше рогатого скота, чем в Геоксюре. Зато в Геоксюре больше промышляли диких животных. В 4000–3500 гг. до н. э. в Намазге I наряду с активным развитием медеплавильного дела была распространена монохромная орнаментация с геометрическим узором, имеющая прямые соответствия в хассунской культуре Северной Месопотамии и в Сиалке (центр Ирана).
В 3500–3000 гг. до н. э. в Намазге II распространилась крашеная керамика с красно-черным узором по светло-бежевому или кремовому ангобу. Такое изменение можно объяснить влиянием геоксюрского центра, культурные традиции которого коренились на юге Ирана. Формы керамики в IV тыс. до н. э. постоянно совершенствовались, и среди нее было все больше гончарной (изготовленной с помощью гончарного круга). В III тыс. до н. э. на смену расписной керамике на юге Туркмении приходит неорнаментированная. Быть может, эта малозаметная особенность служит одним из указаний на закат воспетого преданиями Золотого Века.
Жители юга Туркмении V–IV тыс. до н. э. совершали захоронения в больших и малых фамильных склепах, сооруженных из камня или кирпича-сырца. Погребения в них совершались на протяжении существования многих поколений местного населения. При этом ориентация умершего при погребении в склепе выдерживалась преимущественно южная, юго-западная или юго-восточная.
Погребения указывают на устойчивость местных традиций Северного Копетдага к западу от низовья реки Теджен-Герируд (области Анау, Намазга) и сильное южноиранское и месопотамское влияние в погребениях Геоксюра.
План строений Кара-Депе периода позднего энеолита на уровне одного строительного горизонта
Следует особо сказать о рождении около середины IV тыс. до н. э. адовых, упомянутых ранее, культурных провинций Передней Азии на юге Афганистана и в Белуджистане (Пакистан), центрами которых явились Мундигак в бассейне реки Гильменд и Кветта в горах Белуджистана. Культура земледельцев и ремесленников Афганистана и Белуджистана IV тыс. до н. э. родственна геоксюрской, а генетические и исторические основы ее также коренились в горах Загроса (Элам, Фарс).
Итак, мы можем сделать вывод, что рост населения конца V — начала IV тыс. до н. э. в сельскохозяйственных провинциях юга Ирана (Элам, Фарс) около середины IV тыс. до н. э. привел к распространению культурных традиций на юго-восток Туркмении, где был создан Геоксюрский оазис, и к востоку от Ирана на юг Афганистана (Мундигак) и далее на восток в Белуджистан (Кветта). Несмотря на успешное ведение сельского хозяйства, скорый расцвет местных ремесленных центров, строительство многокомнатных домов и рост крупных поселений, центры Южного Афганистана и Белуджистана IV тыс. до н. э. уступали в темпах и уровне развития своим метрополиям — центрам юга Ирана и юга Туркмении.
Около середины IV тыс. до н. э. выходцы из Сиалка (центр Ирана) создали новую культурную провинцию, ядром которой явился Тепе-Гиссар, на юго-востоке Каспия, в отрогах Восточного Эльбурса. Причем связи Элама и Фарса с Геоксюром, Мундигаком и Кветтой осуществлялись в IV тыс. до н. э., минуя Сиалк (центр Ирана) и его собственную новую провинцию Тепе-Гиссар. Это указывает на то, что еще в V тыс. до н. э. юг Ирана (Элам, Фарс) и центр Ирана (Сиалк) пошли по пути обособления культурного развития, предопределенного значительными расстояниями и затрудненными формами сообщения между отдельными провинциями.
Мы видим, что цивилизация Передней Азии V тыс. до н. э. в IV тыс. до н. э. территориально значительно расширилась. Рост населения, успехи в развитии культуры и различных сторон производящей экономики обеспечили освоение новых районов на юго-востоке Туркмении, в Афганистане и Белуджистане, а также на севере Ирана. IV тыс. до н. э. явилось золотой эпохой всей переднеазиатской цивилизации древности, во многом предопределившей и обозначившей в следующих тысячелетиях будущее процветание индоевропейской культуры запада, севера и центра Евразийского континента.
Глава 6. Степи Евразии и земли Европы в V–III тыс. до н. э
Кельтеминарская культура V–IV тыс. до н. э
Успехи, достигнутые цивилизацией Передней Азии и юга Туркмении в VI–V тыс. до н. э., позволили народам, населявшим степи Средней Азии, юга Западной Сибири, низовьев Волги, Дона и Днепра, перейти к развитию производящих форм ведения хозяйства и в первую очередь скотоводства.
С V тыс. до н. э. необозримые степи Евразийского континента, раскинувшие широкий зеленый полог от Карпат до Алтая, наполнились тем осмысленным движением, перемежающимся бурным развитием отдельных культур, благодаря которому около середины IV тыс. до н. э. ив течение целого ряда последующих тысячелетий вал за валом с востока на запад Евразии шла генеральная индоевропеизация обласканной теплой Атлантикой Европы. Кроме того, на рубеже III–II тыс. до н. э. ив течение последовавших тысячи с лишним лет земли Ирана, Афганистана, Малой Азии и севера Индии пережили как минимум три крупнейших вторжения степных индоевропейских народов Евразии, вошедших в историю под именами хеттов, ведических ариев и авестийских иранцев.
Схема расположения памятников Средней Азии эпохи энеолита и бронзы.
1 — околоземледельческие поселения;
2 — стоянки степных племен;
3 — могильники;
4 — отдельные находки эпохи бронзы;
5 — группа стоянок степных племён
Древняя цивилизация Передней Азии и юга Туркмении, переживавшая начиная с середины V тыс. до н. э. ив течение всего IV тыс. до н. э. величайший духовный, культурный и экономический расцвет, во многом обусловленный блестящим развитием металлургии, керамического, прядильного, сельскохозяйственного производств, просто не могла не распространять на территории степей Евразии продукты и передовые формы ведения хозяйства — земледелие, скотоводство, обработку металлов, гончарное дело, религиозные воззрения.
Засуха, во многом погубившая оседлую городскую цивилизацию юга Туркмении, практически полностью уничтожившая Геоксюрский оазис, в полной мере поразила земли к северу от Копетдага лишь во II–I тыс. до н. э. До того времени громадные пространства Туранс-кой долины, ныне включающие иссушенные солнцем пустыни Кара-кум и Кызылкум, являли собой покрытую сплошным ковром из цветов и сочных трав равнину, вскармливавшую бесчисленные стада крупного и мелкого рогатого скота и громадные табуны лошадей. Великая река Средней Азии — Чу-Жан-Дарья-Узбой — в V–IV тыс. до н. э. если и начала сохнуть, то масштабы бедствия пока ещё не могли казаться столь катастрофичными для обитающего на ее берегах населения, какими они оказались в дальнейшем.
Классические индоевропейские орнаменты Евразии
Предки исторических туранцев населяли центральную долину Средней Азии и земли Восточного Прикаспия со времён таяния последнего великого ледника севера Евразии (IX тыс. до н. э.). Связи с оседлым земледельческим населением Северного Копетдага и степного населения Турана никогда не прерывались, и объясняется это единством этническим, а следовательно, в значительной степени культурным и языковым. Около середины IV тыс. до н. э. влияние металлургических и керамических центров оседлого юга в степях Евразии, и в частности в долине Турана, усиливается. Кульминацией этого процесса явилось рождение кельтеминарской культуры в среде степного индоевропейского населения Туранской долины. Мощь и великолепие Геоксюрского центра IV тыс. до н. э., возникшего во многом благодаря выходцам с юго-запада Ирана (Элам, Фарс), было настолько завораживающим и впечатляющим, что земледельцы и скотоводы Туранской долины приступили к развитию собственных центров керамического производства, орнамент и формы которого во многом повторяли мотивы юга Туркмении. Культурное влияние юга в степях Турана оказалось особенно сильным на первом этапе развития кельтеминарской культуры. На сосудах туранцев наносились классический для индоевропейцев геометрический орнамент, волнистые линии, штриховка, насечки. Кроме того, на ранних этапах кельтеминарской культуры в степях распространились сосуды, раскрашенные охрой в красный и жёлтый цвета. Впрочем, неприхотливый быт и гораздо более суровые, нежели в центрах юга, условия жизни степняков Восточного Прикаспия отразились в местной керамике упрощенностью и некоторой строгостью или даже скупостью орнамента и формы.
