Силы интервентов оставались еще на Дальнем Востоке. Однако большевики пошли на хитрость. 6 апреля в Верхнеудинске (Улан-Удэ) провозгласили «Декларацию независимости Дальневосточной республики» (ДВР). Здешние части Красной армии переименовали в Народно-Революционную армию. Было создано коалиционное «временное правительство» — часть второстепенных портфелей большевики отдали эсерам и меньшевикам. Объявили, что республика будет демократической, созовет Учредительное собрание, а границы были провозглашены от Байкала до Тихого океана. Вряд ли такая уловка могла кого-то обмануть, для этого требовалось быть слишком наивным. Но американцы и англичане сделали вид, будто поверили. А может быть, и подсказали этот ход Москве. Провозглашение «демократия» стало для них прекрасным предлогом вывести войска. При этом, как и на Севере, представители США продали советской стороне завезенное вооружение и снаряжение. И отношения сложились настолько безоблачные, что большевики устроили дружеские проводы последним американским частям, покидавшим Владивосток. После чего правительства США и Англии стали нажимать и на Японию, указывая, что причин для вмешательства больше нет, И под их давлением 5 июля 1920 г. Япония заключила мир с Дальневосточной республикой, обязавшись вывести войска.
Правда, были и другие фронты. В Средней Азии шла война с басмачами Кроме того, здесь существовали Хивинское ханство и Бухарский эмират. До революции они признавали зависимость от царя, сохраняя внутреннее самоуправление. А в гражданскую восстановили полный суверенитет. По решениям, принятым в Версале, Средняя Азия досталась под мандат англичан. Они поддерживали и вооружали басмачей, Хиву и Бухару взяли под свое покровительство. Но для большевиков на этом театре война облегчалась тем, что носила не только «классовый», а и межнациональный характер. Банды местных курбаши резали русских, хивинский и бухарский властители помогали им, выступая против русских. Поэтому Красную армию поддержало против них русское население Туркестана. Поддержали и местные жители, настроенные пророссийски. А вот Троцкий, который еще недавно предлагал самоубийственный поход на Индию, теперь вдруг занял совершенно иную позицию. Он был очень недоволен походом на Хиву. А против удара по Бухаре решительно возражал, объявлял его «авантюрой».
Но в Средней Азии распоряжался М. В. Фрунзе. Профессиональный революционер и партийный работник, проявивший в ходе войны недюжинный военный талант. Во многом эта фигура выглядела противоположностью Льву Давидовичу. Фрунзе лично, а не через подручных руководил войсками, заботился о их нуждах. Умел пользоваться помощью штабных военспецов, но и сам прекрасно научился разбираться в военных вопросах. Он, кстати, отличался от Троцкого и высокой гуманностью. Перед решающим наступлением на Уральское казачество, специально ездил в Москву и сумел выхлопотать у Ленина амнистию для сдающихся. Доказал, что только таким способом можно завершить затянувшуюся борьбу в уральских степях. Точно так же, сочетанием боевых операций и амнистии, закончил войну с Семиреченским казачеством. Добился, что во взятых станицах не было бесчинств, грабежей, расстрелов. Казаки были удивлены такой переменой в поведении большевиков. Заговорили: «Красные войну против казаков прекратили» — и стали складывать оружие. Конечно, гуманность Фрунзе имела практическое значение, способствовала достижению побед. Но, согласитесь, это не одно и то же — из практических соображений продемонстрировать милосердие или (тоже из «практических соображений») уничтожать казаков поголовно.
В вопросах строительства вооруженных сил, планирования операций, Фрунзе стал одним их главных оппонентов Троцкого. Но при этом революционное прошлое и авторитет в партии обеспечивали ему определенный «иммунитет». Он имел возможность апеллировать напрямую к Ленину, Сталину, другим членам ЦК и нередко мог настоять на своем. Так было и в Средней Азии. Вопреки требованиям Льва Давидовича Фрунзе провел короткую победоносную войну, и Бухара была взята. Формально за Хивой и Бухарой сохранился «суверенитет», они превратились в Хорезмскую и Бухарскую советские республики. Но фактически они управлялись из красного Ташкента. И англичане лишились баз, через которые старались оторвать Среднюю Азию от России и перетянуть под свое влияние. Однако Троцкий, несмотря на одержанные победы, почему-то очень рассердился на Фрунзе. Попытался оклеветать его, обвинив в присвоении трофейных драгоценностей. Чтобы добыть улики, в поезде Михаила Васильевича был даже устроен обыск. Но у Фрунзе имелись сильные покровители в ЦК и расправиться с ним так же, как с Щастным, Льву Давидовичу не удалось.
На Северном Кавказе красные соединения легко раздавили своих «союзников», воевавших против Деникина — Черноморскую республику «зеленых», «шариатскую монархию» в Чечне. А 28 апреля 11-я красная армия под руководством Кирова и Орджоникидзе однодневным блицкригом разгромила мусаватистский Азербайджан. Четыре бронепоезда с десантом на полных парах прорвались прямо в Баку, и все было кончено. Серьезных боев здесь вести не пришлось. Экономика Закавказья до революции была частью общероссийской, разрыв связей вызвал кризис, буржуазное правительство неумелыми действиями усугубило развал хозяйства. А англичане вели себя в Азербайджане как колонизаторы. Поэтому большинство местного населения встречало красные войска с радостью.
Вступление красных в Закавказье сразу активизировало революционное движение на Востоке. Не только коммунисты, но и самые разнообразные силы — националисты, исламисты, пантюркисты сочли большевиков своими союзниками против западных империалистов, готовились поддержать Красную армию, чтобы избавиться от господства иноземцев. И действительно, советские войска Азербайджаном не ограничились. Двинулись на Грузию, Армению, вторглись в Северный Иран. Размещенные там британские отряды в панике бежали, даже не пытаясь дать отпор. В Иране была провозглашена Гилянская советская республика, образовано «революционное правительство» во главе с местным авантюристом Кучек-ханом Мирзой, стала создаваться «Гилянская рабоче-крестьянская красная армия».
Англия не на шутку встревожилась и возмутилась. Оно ведь и впрямь совсем «не по-джентльменски получалось». Лондон по сути принимает сторону большевиков, начинает открыто лоббировать их на международной арене, создает для них лазейку, чтобы войти в «мировое сообщество», а за это вместо благодарности большевики лезут в британские зоны интересов и грозят взорвать их колониальные владения! Впрочем, тут стоит учитывать и другой фактор. Единства Антанты в данное время практически уже не существовало. И, например, США, наоборот, были озабочены «лишними» приобретениями англичан. Американцы ничего не имели против британского мандата в Средней Азии — пусть возятся с местными царьками и бандитами, натравливают их на русских. Но то, что Англия силится подмять под себя богатый Кавказ, захватить нефтеносные районы Азербайджана и Северного Ирана (который до революции входил в зону российского влияния) американцам совсем не нравилось.
Ну а Франция в этот период занимала совершенно особую позицию и гнула собственную политику. Дела в Азии ее абсолютно не интересовали, ее тревожил расклад сил в Европе. Версальский мир был подписан, французы постарались посильнее унизить Германию, урвать от нее побольше территорий и репараций. Но смекнули и другое. Что тем самым они вражду немцев к своей стране отнюдь не ослабили. А ну как со временем оправятся от поражения и захотят свести счеты? Память о сокрушающих германских ударах была свежа. А Россию, спасавшую союзников, сама же Франция благополучно помогла свалить. И искала теперь других союзников, альянс с которыми сможет удержать Германию от нападения или выручить в грядущих войнах.
Таковой союзницей французы сочли Польшу. А значит, требовалось усилить ее. Чтобы стала большой и сильной державой, способной заменить Россию. Ну а с другой стороны, эта союзница будет более послушной и подконтрольной, чем Россия. Словом, идея представлялась весьма заманчивой и плодотворной. Поляки, поддерживаемые Францией, чтобы не подыграть русским патриотам, боровшимся за «единую и неделимую», терпеливо дождались разгрома Колчака, Юденича, Деникина. И только после этого решили, что пора действовать. 21 апреля 1920 г. Варшава заключила договор с Петлюрой. Он признал отторжение в состав Польши западных областей Украины — Волыни, Галиции. Остальная Украина попадала в полную экономическую и политическую зависимость от Польши, уступала ей контроль над железными дорогами, портами, рудными и угольными месторождениями. Украинская армия поступала под командование польских генералов.
25 апреля Польша перешла в наступление. Опрокинула красные войска, за 10 дней захватила всю Правобережную Украину. Хотя на Смоленском направлении фронт не сдвинулся с места. Здесь ударов не наносилось, поскольку поляки не собирались свергать большевиков. Они намеревались лишь округлить свои владения. Вышли к Днепру — и остановились. Но если успехи поляков порадовали Францию, то они вовсе не понравились правителям и банкирам Германии. Молодая националистическая Польша была задиристой, агрессивной, и германо-австрийская «закулиса» считала ее усиление угрозой для себя. А американскую и британскую «закулису» озаботило, что слишком большой вес наберет Франция — если будет опираться на союз с могучей Польшей «от моря до моря». Кроме того, возобновление войны в России могло сорвать наметившиеся выгоды торговли с большевиками. Впрочем, такой оборот дел давал возможность и приструнить Советской правительство, чтобы оно не позволяло себе лишнего.
