Как явствует из доклада В. Ф. Шумейко, подобный приказ поступил в Останкино в 19.30. Объясняя такое решение, Владимир Филиппович писал: «К этому времени в АСК-3 горели два этажа и две трансформаторные подстанции, расположенные вне здания. Узкие и длинные коридоры по всем этажам были наполнены дымом». [Из доклада В. Ф. Шумейко// Москва, осень-93. С. 404.]
По одним данным, телевещание из Останкино прекратилось в 19.35[Иванов И. Анафема. С. 199.], по другим — в 19.40[Москва, осень-93. С. 388.]. А угол здания техноцентра загорелся от брошенной бутылки с бензином только в 20.18. [Яков В. Москва. 3 октября. Кровавое воскресенье. «Главные действующие лица» // Известия. 1993. 5 октября.]
Но в данном случае более важно другое. Почему же отданное распоряжение не было выполнено сразу? А потому, что оно показалось В. И. Брагину, который находился в телецентре и знал, что там происходит на самом деле, настолько диким, что он сделал попытку выйти на самого президента и обратился к С. А. Филатову.
«Позвонил Вячеслав Брагин, руководитель первого канала телевидения. Голос тревожный, в нем слышатся ПАНИЧЕСКИЕ НОТКИ: „Сергей Александрович! Мне позвонил Черномырдин и приказал УНИЧТОЖИТЬ ТЕХНИКУ ВЕЩАНИЯ. Я не могу в это поверить“. — „А какова у вас обстановка?“ — „Обстановка плохая, стрельба идет повсюду, есть опасность захвата“. — „Тогда указание Виктора Степановича нужно выполнить“… Через несколько минут первый канал телевидения замолчал». [Филатов С.Л. Совершенно несекретно. С. 314.]
Таким образом, «боевики» не имели никакого отношения к отключению Останкинского телецентра. Это была заранее спланированная провокация. Заранее была продумана даже такая мелочь, как бегущая по экрану строка титров: «Вещание по первому и четвертому каналам нарушено ворвавшейся в здание вооруженной толпой». [Руцкой А.В. Кровавая осень. С. 416.] А как вели себя дикторы, с «неподдельной тревогой» сообщавшие нам о штурме, которого не было!
После отключения первого канала в центре всеобщего внимания оказался второй канал, которым руководил Олег Максимович Попцов. «Наша драматическая теле- и радиовахта, — вспоминает О. М. Попцов, — началась ровно в 20.00. „Останкино“ прекратило вещание, работал только Российский канал». [Попцов О. М. Хроника времен «царя Бориса». М., 1995. С. 383.]
Когда в 20.00 вышел очередной выпуск «Вестей», те, кто видел его, могли обратить внимание на то, что это не был экспромт.
Как свидетельствует директор информационных передач РГТРК А. Нехорошев, «около семи вечера Александр Шашков, готовивший 8-часовой выпуск вестей, сообщил, что начался обстрел здания телецентра», «и тогда мы начали на всякий случай готовить параллельный выпуск, еще не веря до конца, что эфир из „Останкино“ прервется». [Попцов О. М. Хроника времен «царя Бориса». С. 383.]
Как мы знаем, стрельба у телецентра началась не «около семи», а в 19.30. Неужели «параллельный выпуск» новостей удалось подготовить так быстро? Нет. Из воспоминаний О. М. Попцова явствует, А. Нехорошее «высказал опасение, что „Вести“ из „Останкино“ не смогут выйти в эфир» еще «в 18.30».
Сообщая об этом факте в своих воспоминаниях, Олег Максимович забыл отметить, что между 17.30 и 18.30 он уже находился на Шаболовке, распространял сведения о том, что в Останкино идет бой, и приглашал Ю. М. Лужкова и С. А. Филатова к себе. [Филатов С.Л. Совершенно несекретно. С. 309; Воронин Ю.М. Стреноженная Россия. С. 498]
Забыл Олег Максимович упомянуть и о том, что «еще 1 октября» «отдал приказ» по ВГТРК «о работе в режиме чрезвычайного положения», что «уже с 1-го на 2-е у ВГТРК была ночная команда, обеспечение монтажа, транспорт, питание». Более того, уже в ту ночь из здания вывезли необходимую технику И тогда же было сделано распоряжение: «Все радиожурналисты должны быть на линии, зафиксировали радиоточки, засекретили их по возможности, договорились менять позывные, поддерживать контакт по радиотелефону». Оказывается, у О. М. Попцова было ощущение, что «в воскресенье что-то будет», о чем 2 октября он поделился с «сотрудниками аппарата президента». [Попцов О. Российскому ТВ не за что оправдываться (беседу вела Е. Мартынова) // Megapolis-Express. 1993. № 42. 27 октября.]
В прозорливость О. М. Попцова можно было бы поверить, если бы мы не знали, что 1 октября уже существовал проект указа о введении чрезвычайного положения.
Показательно, что свою «прозорливость» проявила и дирекция больницы имени Склифосовского, в которой 1 октября «было приготовлено 300 коек для приема раненных». [Бушин В. Честь нации спасли //Аль-Кодс. 1994. № 3 (24). 28 января.]
Показательно также, что 1 октября возглавляемый А. В. Крючковым «штаб» принял решение об использовании намечавшегося на следующий день митинга у МИДа для деблокирования Белого дома.
И видимо, тогда же А. В. Руцкой направил упоминавшееся ранее обращение к В. И. Брагину с просьбой о предосталении ему эфира.
Выступая 27 мая 2004 г. по телеканалу «Культура», О. М. Попцов сделал следующее признание. Оказывается, осенью 1993 г., когда началось противостояние между правительством и Верховным Советом, он сразу же договорился с министром связи В. Б. Булгаком о создании запасной телестудии, которая могла бы выйти в эфир в случае захвата Останкино. [Выступление О. М. Попцова 27 мая 2004 г. по телеканалу «Культура» (Архив автора).]
Это значит, что после 21 сентября Б. Н. Ельцин и его окружение вместо того, чтобы усилить охрану Останкинского телецентра, стали готовиться к возможному перенесению его в другое место. И это, имея в своих руках армию, госбезопасность и милицию.
А между тем захват Останкино сторонниками парламента означал для Кремля потерю контроля не только над АСК-1 и АСК-3, но и над телевышкой, без которой созданная на Шаболовке запасная телестудия не имела никакого смысла.
Следовательно, О. М. Попцов с самого начала знал, что никто покушаться на останкинскую телебашню не будет. Но тогда предпринимаемые им меры «предосторожности» свидетельствуют, что Кремль уже в сентябре начал готовиться к останкинской провокации.
КАК ПРОВОЦИРОВАЛИ МЯТЕЖХарактеризуя обстановку в Москве вечером 3 октября, В. Л. Шейнис пишет: «Улицы и площади Москвы на несколько часов оказались под ударами погромщиков. И если они не натворили больших бед, то только потому, что на стороне оппозиции СРАЖАЛИСЬ не столь уж многочисленные отряды волонтеров». [Шейнис В.JI. Взлет и падение парламента. Т. II. С. 557.]
О том, что 3 октября 1993 г. в Москве «начался» «мятеж», пишет Олег Мороз, автор книги «Хроника либеральной революции». [Мороз О. Хроника либеральной революции. С. 588.] Однако весь мятеж под его пером сводится только к прорыву блокады Белого дома, захвату мэрии и неудачному походу на Останкино. [Моро з О. Хроника либеральной революции. С. 588–607.]
О том, что «2–3 октября Ельцин столкнулся с тщательно спланированным заговором», пишет С. Чарный. [Чарный С. Тайны октября 1993 г. С. 159.] Как и О. Мороз, он тоже концентрирует свое внимание на прорыве блокады, захвате мэрии и походе на Останкино[Там же. С. 153–188.], но, кроме этого, упоминает попытку захватить Министерство обороны, ИТАР-ТАСС, «здания Краснопресненского УВД и Тимирязевского телефонного узла». [Там же. С. 189–190.]
А ведь были и другие подобные же «попытки», которые так хорошо вписываются в версию «мятежа». Почему же ее сторонники предпочитают обходить их стороной?
Чтобы понять это, необходимо вспомнить, что еще днем 3 октября с Октябрьской площади в Белый дом было передано предупреждение о запланированных провокациях и названо семь объектов, где сторонников парламента уже ждали.
В связи с этим обращает на себя внимания заявление И. В. Константинова, которое он сделал перед тем, как отправиться в Останкино: «Мы, — сказал он, — возьмем все правительственные здания и установим свою власть в России». [Век XX и мир. 1993 № 7-12. [№ 7-12]. Хроника текущих событий. С. 224.]
На мой вопрос, помнит ли он это заявление, Илья Владиславович ответил: «Нет», но тут же уточнил, что вполне мог его сделать, поскольку в разговоре с и. о. президента, который состоялся у него перед отъездом в Останкино в одном из коридоров Белого дома, А. В. Руцкой заявил, что уже начато формирование отрядов, чтобы в ближайшее время восстановить в Москве законную власть. [Запись беседы с И. В. Константиновым Москва. 3 октября 2006 г. // Архив автора. ] Когда и кем было принято такое решение, выяснить пока не удалось. Однако, как свидетельствуют кадры кинохроники, когда у Белого дома начался митинг, призыв к формированию отрядов прозвучал не только из уст А. В. Руцкого, но и из уст В. А. Ачалова. [Кинохроника // Архив Б. В. Тарасова] Это дает основание утверждать, что решение о восстановлении в столице законной власти было принято к началу митинга. А поскольку маловероятно, чтобы это произошло в те 15 минут, которые разделяют прорыв блокады и начало митинга, то есть между 15.30 и 15.45, получается, что подобное решение существовало уже к моменту деблокирования Белого дома.
