Судя по русским источникам, Грозный до конца дней своих оставался скор на расправу. Но дело ограничивалось крупными штрафами и палочными ударами — торговой казнью. Кровопролития прекратились. «Дворовая» политика утратила преимущественно репрессивный характер. После упразднения «удела» Иванца Московского опалы на земских бояр приобрели умеренный характер.
Новый курс получил подтверждение в указе, грозившем жестокими карами за ложные доносы. Указ предписывал казнить тех, кто неосновательно обвинит бояр в мятеже против царя. Наказанию подвергались также боярские холопы за ложный донос на своих господ. Мелких ябедников били палками и определяли на службу в казаки в южные крепости.
С гибелью царевича Ивана наследником престола стал слабоумный Федор. Поскольку неспособность Федора к правлению была всем известна, повествует дьяк Иван Тимофеев, все «заболели» недоверием к нему. Бояре сомневались в том, что Федор сможет управлять страной в обстановке тяжелого поражения и разрухи. Царь проявил обычную для него изворотливость, чтобы спасти будущее династии. После торжественного погребения царевича Ивана он обратился к думе с речью и начал с того, что смерть старшего сына произошла из-за его грехов. И так как, продолжал он, есть основания сомневаться, перейдет ли власть к младшему его сыну, он просит бояр подумать, кто из наиболее знатных в царстве лиц подходит для царского трона.
За время длительного и бурного правления Грозный дважды объявлял об оставлении трона. Третье отречение, на этот раз от имени слабоумного сына, имело подлинной целью утвердить царевича в качестве наследника. Бояре прекрасно понимали, что ждало любого другого претендента и тех, кто осмелился бы высказаться в его пользу. Поэтому они усердно просили царя отказаться от мыслей удалиться в монастырь на покой, пока дела в стране не наладятся, а также верноподданнически заявили, что не желают себе в государи никого, кроме его сына.
Состояние здоровья царя резко ухудшилось в конце февраля 1584 г. Голландский купец Исаак Масса оставил подробное описание кончины самодержца. По его словам, монарх был отравлен своим любимцем Богданом Бельским. Известно, что царя лечил фламандский врач Эйлоф. Но лекарства самодержец принимал исключительно из рук Бельского. Получив снадобья из рук лейб-медика, временщик якобы успел подмешать в него яд, отчего больной вскоре умер.
Масса верно назвал имена двух лиц, несомненно, находившихся возле умирающего государя. Но его свидетельство не внушает доверия. Голландец родился через несколько лет после кончины царя. В Россию он попал 13-летним мальчиком и не был вхож во дворец. Он лишь записал слухи, до которых был великий охотник.
Что же произошло в действительности? От природы Иван обладал неплохим здоровьем.
Но из-за беспорядочной жизни и разного рода злоупотреблений он рано состарился.
Смерть наследника окончательно надломила его душевные и физические силы. Папский посол, видевший самодержца в год смерти царевича, писал, что, судя по всему,
«этот государь проживет очень не долго». И действительно, отец пережил сына лишь на два года.
Итогом царствования Грозного было полное разорение государства. 25-летняя Ливонская война, которая стала делом его жизни, закончилась сокрушительным поражением. Войска польского короля Батория трижды вторгались в страну, и монарх, придерживавшийся весьма высокого мнения о своих полководческих способностях, не осмелился вступить в сражение с ним.
Иван Грозный скончался в пятьдесят три года. Из них пятьдесят лет он провел на троне. Жестокостью и кровью ему удалось смирить державу и добиться неограниченной власти. Его враги расстались с жизнью или томились в изгнании.
Новых заговоров не предвиделось. Тем не менее в конце жизни царем овладело неодолимое желание разом изменить всю свою жизнь. В свое время Иван IV лелеял надежду найти упокоение в отдаленном северном монастыре. Его намерение не сбылось. В конце жизни он возобновил секретные переговоры с англичанами. Бремя власти все больше становилось для него непосильным. За морем, в далекой Англии, он мечтал найти тихую пристань, чтобы провести остаток жизни в мире и покое. В Лондоне к его услугам были самые искусные в мире медики, способные поправить расстроенное здоровье.
Иван придавал исключительное значение переговорам с английским послом Боусом. На 20 февраля 1584 г. он назначил послу прощальную аудиенцию. Но прием пришлось отложить из-за болезни. 10 марта дума распорядилась задержать в Можайске литовского посла ввиду того, что «по грехом государь учинился болен».
Последняя болезнь монарха длилась примерно три недели. Сохранилось предание, что перед кончиной Иван послал гонцов в Лапландию и велел привезти оттуда знахарей и кудесников. Финские племена, сохранявшие языческую веру, славились как искусные лекари и прорицатели. Посланцы проявили большую расторопность. Они схватили 60 финнов и лопарей и доставили их к Богдану Бельскому в Москву. Кудесники объявили, что царь обречен, и будто бы назвали день и час его кончины. Бельский не осмелился сообщить государю о предсказаний. Но Иван узнал о дерзости ведунов и пришел в бешенство.
Заболев, Грозный отправил грамоту в Кирилло-Белозерский монастырь. Всю жизнь он считал далекий северный монастырь средоточием русской святости. В момент тяжелой болезни он обратился к кирилловским старцам со словами: «Ног ваших касаюсь, князь великий Иван Васильевич челом бьет и, молясь припадая преподобью вашему, чтоб есте пожаловали о моем окаянстве соборне и по кельям молили Господа Бога», чтобы «ваших ради святых молитв моему окаянству отпущение грехов даровал и от настоящия смертныя болезни свободил». Государь крепко надеялся на заступничество богомольцев.
Прошло много лет с тех пор, как самодержец поведал старцам, что задумал сменить корону на клобук и избрать их обитель для иноческого жития. Перед кончиной Иван не поминал больше о пострижении в Кириллове. По всей видимости, он намеревался последовать примеру отца, принявшего постриг в день кончины.
Грозный недаром называл свою болезнь смертной. Он чувствовал, что конец близок.
Однако в середине марта состояние его внезапно улучшилось, и он смог обратиться к неотложным делам. Царю напомнили, что литовский посол задержан в Можайске и ждет приглашения. 17 марта власти послали такое приглашение. По этому поводу в Кремле собралась Боярская дума, о чем поведал украинский монах — черный дьякон Исайя. Некогда Исайя приехал в Москву за православными книгами, но был обличен как лазутчик и двадцать лет провел в плену. В марте 1584 г. дьякон, по его собственным словам, говорил с Иваном IV о вере перед «царским синклитом» (Боярской думой) и царь с ним «из уст в уста говорил крепце и сильно». Больной собрал думу, конечно же, не только для богословского диспута. Бояре обсуждали вопрос о мире ввиду того, что на западных границах назревала угроза новой войны.
Освобождение монаха Исайи должно было подкрепить миролюбивые заявления русских властей. Прибывший литовский посол усердно просил отпустить Исайю на родину, но он явился в Москву уже после смерти Грозного.
Болезнь лишь на время отпустила Ивана. Невзирая на улучшение, он не мог ходить, и его переносили на носилках.
Больной усердно молился. Считая себя главным хранителем и защитником православия, он уповал на прощение и райское блаженство.
Разлука с земным миром была для царя трудной. Всего тяжелее было расстаться с накопленными сокровищами. Каждый день больной приказывал нести его в Казну.
Джером Горсей описал как очевидец последнее посещение государем сокровищницы.
Царевич Федор, сопровождавший отца, пригласил англичанина пройти в Казну вместе с ним.
В Казне больной пожелал показать свите собрание драгоценных камней и обратился к наследнику с пояснениями насчет их мистической сути. По признанию самодержца, камни оказали зримое влияние на его жизнь. Кораллы и бирюза, положенные на руку больного, потускнели. «Они предсказывают мне смерть», — заметил государь.
Среди прочих диковинок из кладовых принесли жезл, сделанный из рога единорога.
Он был изукрашен алмазами и рубинами. Иван приказал наловить пауков. По знаку больного врач Эйлоф обвел жезлом круг на столе, в круг были тут же запущены насекомые. Одни пауки сдохли, другие убежали прочь. Наблюдая за их поведением, Иван сказал: «Слишком поздно, он (жезл) не убережет теперь меня».
Посещение Казны кончилось неладно. «Мне плохо, унесите меня отсюда до следующего раза», — произнес монарх.
В полдень 18 марта 1584 г. больной велел принести духовное завещание и приступил к его исправлению. Советники давно ждали этого момента. Внесение поправок в завещание требовало присутствия официальных лиц. Работа заняла немало времени.
При царе Федоре из Вены в Москву прибыл посланец Габсбургов Никола Варкоч со специальным заданием разузнать, каким было содержание духовной Грозного и кто осмелился уничтожить документ. Варкоч справился со своей задачей. Он выяснил, что опекунами сына царь назначил четырех лиц — Ивана Мстиславского, князя Ивана Шуйского, Никиту Романова и Богдана Бельского. Федор давно достиг совершеннолетия, но из-за полного умственного убожества править за него должны были бояре-опекуны.
