18 октября.
Сегодня мне исполнилось 70 лет. Опубликован Указ Верховного Совета СССР о награждении меня орденом Октябрьской революции (о том, что готовится такой Указ, я знал еще неделю тому назад: мне позвонила и заранее поздравила с награждением Валентина Терешкова). В 17:30 состоялось заседание Военного совета ВВС, посвященное моему юбилею. Главный маршал авиации Кутахов, члены Военного совета Мороз, Кирсанов, Мишук, Решетников и другие, Береговой, Климук и другие космонавты наговорили обо мне излишне много хорошего. Я получил десятки приветственных адресов - от Устинова, Покрышкина, Кутахова, Берегового и других товарищей, - сотни писем и телеграмм с поздравлениями, телефонные звонки не умолкали на протяжении трех последних дней. Очень много писем от ветеранов 5-го ШАК - все благодарят за организацию сборов в августе и высказывают пожелания о новых встречах. В "Комсомольской правде" опубликован очерк Муртазаева обо мне, написан он слабовато, но в нем есть два-три поучительных факта из моей биографии.
20 октября.
Был в Москве. На заседании партийного бюро обсуждали подготовленный мною отчетный доклад, замечаний было немного. А вот при обсуждении кандидатов в состав нового партбюро разгорелись большие дебаты. На мой вопрос: "Кто не намерен вновь избираться в бюро?" - последовал контрвопрос: "А вы остаетесь?" Я не стал объяснять присутствующим причины, по которым мне хотелось бы освободиться от партийной работы, и дал согласие продолжать работать в бюро. Я хотел бы иметь побольше времени для работы над книгами о войне и космосе, но пока идет капитальный ремонт нашего дома, с таким трудом начатый при моем участии, мне нельзя бросать это дело на полпути. Получив мой утвердительный ответ, все четырнадцать членов бюро заявили: "Тогда и мы остаемся!"
При выдвижении кандидатов на пост секретаря цеховой парторганизации управляющий домоуправлением №7 Солдатенков предложил кандидатуру своего заместителя Попова, а большинство членов бюро были за Гоморева, проработавшего секретарем на протяжении десяти последних лет. За отчетный период между Солдатенковым и Гоморевым было много споров и принципиальных расхождений. Много неприятностей наговорили они друг другу и на сегодняшнем заседании, на котором было принято такое решение: поручить Солдатенкову от имени партбюро предложить собранию членов цеховой организации кандидатуру Гоморева. Солдатенков выразил свое возмущение принятым решением: "Я не буду голосовать за Гоморева!" Пришлось строго напомнить ему о партийной дисциплине.
22 октября.
Г.Ф.Байдуков рассказал мне по телефону о своей поездке в Польшу. По его словам, в Польше по-прежнему наблюдается большое засилие частной инициативы, люди живут неплохо, отношение поляков к русским заметно улучшается.
27 октября.
По два-три раза в день встречаюсь с комсомольцами. Сегодня был в Кремле на торжественном заседании ЦК ВЛКСМ, посвященном
60-летию комсомола. Встречался с первым секретарем ЦК Б.Н.Пастуховым, он просил выслать ему рукопись моей книги "Сотвори себя".
31 октября.
Сегодня в Кремле заместитель председателя Президиума Верховного Совета СССР товарищ Поляков вручил мне орден Октябрьской революции.
1 ноября.
Был на торжественном собрании коллектива редакции и издательства газеты "Красная звезда", посвященном 61-й годовщине Октября. На встрече были космонавты Макаров и Артюхин, а также представители всех видов Вооруженных Сил.
2 ноября.
Завершился 140-суточный полет космонавтов Владимира Коваленка и Александра Иванченкова. Я внимательно следил по телевизору за их первыми после возвращения из космоса шагами по родной земле и за тем, как они проводили первую послеполетную пресс-конференцию. Несмотря на длительное воздействие невесомости и перегрузки при спуске с орбиты, ребята выглядят отлично. Я не ожидал, что им удастся сохранить нормальный внешний вид и хорошую работоспособность. После полета Гагарина у нас было много значительных достижений в освоении космоса, но полет Коваленка и Иванченкова - это событие особо выдающееся. "Салюты", "Союзы" и "Прогрессы" полностью оправдали возлагавшиеся на них надежды.
14 ноября.
Сегодня Коваленок и Иванченков прилетели с космодрома в Звездный. Целых двенадцать дней восстанавливали ребята свои земные навыки, и сейчас их самочувствие вполне удовлетворительное - это результат усиленных занятий физическими упражнениями. И все же я опасаюсь, не оставит ли 140-суточный полет свой коварный след на здоровье рекордсменов.
18 ноября.
Сегодня в академии имени Жуковского состоялась встреча по случаю 40-летия выпуска слушателей 1938 года. Из 186 выпускников присутствовали 56, причем из 26 выпускников командного факультета были только четверо Шелыганов, Зиновьев, Кувинов и я. Приятно было встретиться с генералом В.С.Пышновым, который преподает в академии уже в течение 53 лет. На встрече были генералы В.В.Филиппов, А.Н.Пономарев и Н.Д.Кузнецов (академик, генеральный конструктор авиационных двигателей).
19 ноября.
Прочитал повесть П.Шуфа и А.Меламеда "Орленок из Ташкента", опубликованную в десятом номере журнала "Звезда Востока". Авторы повести проделали колоссальную работу по сбору материалов о жизни Аркадия Каманина в Ташкенте в 1941-1942 годы. Учителя, школьники, рабочие, близко знавшие Аркадия в те далекие годы, рассказали о нем много нового и интересного - все эти материалы и легли в основу повести.
25 ноября.
После окончания работы над книгой "Сотвори себя" я долго не решался сделать выбор между темами "Юрий Гагарин" и "Боевой путь 5-го ШАК". По обеим этим темам материалов так много, что они просто распирают меня и заставляют браться за перо. Вчера я более двух часов просматривал записки, альбомы, фотографии и другие материалы военного времени и принял, наконец, решение: буду писать о боевом пути 5-го штурмового авиакорпуса. Думаю, что над рукописью этой книги придется потрудиться года два.
9 декабря.
Пять дней назад я был неожиданно вызван Главкомом ВВС Главным маршалом авиации Кутаховым, который обратился ко мне с еще более неожиданной просьбой: заняться делами первой "космической" семьи. 4 декабря я побывал в Кунцеве в больнице у Андрияна Николаева, а потом встретился в Москве с Валей Терешковой. Из продолжительных бесед с Андрияном и Валей мне стало ясно, что их семья на грани развала.
21 декабря.
Встречался с Валей Терешковой, а затем ездил в Архангельское к Андрияну Николаеву. Прогресс в "переговорах о мире" пока небольшой. Доложил Главкому Кутахову свои впечатления от бесед с Валей и Андрияном. Кутахов высказал пожелание, чтобы я продолжил выполнение моей трудной "миссии".
22 декабря.
Первый секретарь ЦК ВЛКСМ Пастухов сообщил мне по телефону о том, что он прочитал рукопись "Сотвори себя" и одобрил ее издание в "Молодой гвардии". Через час позвонил директор издательства и подтвердил намерение издать мою книгу (повесть Н.П.Каманина "Сотвори себя" вышла в свет только в 1982 году, когда ее автора уже не было в живых. - Ред.).
Послесловие
В течение 1960-1971 гг. Николай Петрович Каманин, будучи руководителем подготовки советских космонавтов, активно участвовал в организации первых пилотируемых космических полетов в Советском Союзе и нес за это свою долю ответственности. Николай Петрович был романтиком космонавтики, беззаветно любил ее. Он полностью отдавал себя любимому делу, отстаивал свою точку зрения в нередко возникавших спорах между руководителями космической отрасли, реально формировавшими программу отечественных пилотируемых полетов. В спорных вопросах для Каманина не было безоговорочных авторитетов - он мог противостоять и С.П.Королеву, и министрам, и своим непосредственным начальникам в Министерстве обороны. Можно с уверенностью сказать, что если бы на месте Каманина был другой генерал, то список первых советских космонавтов наверняка был бы несколько иным.
Автор "Космических дневников" вел свои записи в годы, когда опубликование в открытой печати каких-либо сведений о ракетно-космической технике и ее создателях находилось под строжайшим запретом: писать можно было только о космонавтах, причем лишь о тех из них, кто уже побывал в космосе. В общественное сознание в то время непрестанно внедрялась пропагандистская мысль о том, что советские космические ракеты и корабли обладают абсолютной надежностью, полностью исключающей возможность отказов в их системах и оборудовании. На самом деле отказов и аварийных ситуаций было предостаточно - как при пусках автоматических космических аппаратов, так и в полетах кораблей с космонавтами на борту. Сокрытие их от широкой общественности нашей страны становилось невозможным для советского руководства лишь тогда, когда полеты заканчивались катастрофически - гибелью космонавтов.
Рассказывая на страницах своих дневников не только о первых летчиках-космонавтах СССР, но и об их дублерах, о министрах и причастных к космонавтике военачальниках, о конструкторах и испытателях, Н.П.Каманин рисковал быть обвиненным в разглашении "секретов государственной важности" со всеми вытекающими отсюда последствиями. А ведь он еще писал и о крупных недостатках и просчетах в организации космических исследований в Советском Союзе, явившихся, в частности, основной причиной провала столь престижного для великой державы проекта, каким была в то время программа осуществления первой в мире экспедиции на Луну.
