В 1577 г. коломенские «новики» по «дворовому списку» делились всего на 2 статьи:
1-я статья — 300 четвертей земли, денег по 8 рублей.
2-я статья — 250 четвертей земли, денег по 7 рублей.
Но в той же Коломне «новики», числившиеся «с городом», были поверстаны на 4 статьи с несколько меньшими окладами:
1-я статья — 250 четвертей земли, денег по 7 рублей.
2-я статья — 200 четвертей земли, денег по 6 рублей.
3-я статья — 150 четвертей земли, денег по 5 рублей.
4-я статья — 100 четвертей земли, денег по 4 рубля.
В Муроме в 1597 г. «новики» по «дворовому списку» 3 статей получили земельного жалованья еще больше коломничей, но денежными окладами все они были поверстаны одинаково:
1-я статья — 400 четвертей земли, денег по 7 рублей.
2-я статья — 300 четвертей земли, денег по 7 рублей.
3-я статья — 250 четвертей земли, денег по 7 рублей.
Муромские «городовые» «новики» были разделены на 4 статьи, первая из которых имела, по сравнению с коломенскими «новиками» повышенный земельный оклад, но уменьшенный денежный:
1-я статья — 300 четвертей земли, денег по 6 рублей.
2-я статья — 250 четвертей земли, денег по 6 рублей.
3-я статья — 200 четвертей земли, денег по 5 рублей.
4-я статья — 100 четвертей земли, денег по 5 рублей.
В 1590 г. в Великом Новгороде при верстании «новиков», многие из которых служили неверстанными «лет по пяти и по шти», боярин кн. Никита Романович Трубецкой и дьяк Посник Дмитриев разделили служилых людей на 3 статьи:
1-я статья — 250 четвертей земли, денег по 7 рублей.
2-я статья — 200 четвертей земли, денег по 6 рублей.
3-я статья — 150 четвертей земли, денег по 5 рублей.
Такие размеры верстания следует признать очень высокими, ибо в южных городах даже при верстании «новиков» в станичную и сторожевую службу, считавшуюся более почетной и опасной в сравнении с полковой, поместные оклады были значительно ниже, хотя денежное жалованье соответствовало новгородскому. Например, в 1576 г. при разборе служилых людей в Путивле и Рыльске, «новики», разделенные на три статьи, получили в Путивле:
1-я статья — 160 четвертей земли, денег по 7 рублей.
2-я статья — 130 четвертей земли, денег по 6 рублей.
3-я статья — 100 четвертей земли, денег по 5 рублей.
В писцовой книге Звенигородского уезда 1592–1593 гг. земельные «новичные» оклады были ниже почти в три раза:
1-я статья — 70 четвертей земли.
2-я статья — 60 четвертей земли.
3-я статья — 50 четвертей земли.
В данном случае указаны были лишь поместные оклады, денежное жалованье не учитывалось, возможно и не выплачивалось. Часть «новиков» получила землю в поместье «не сполна», часть осталась беспоместной. Получить полагающуюся ему земельную дачу и прибавки к ней служилый человек мог исправной службой, выказанными отличиями при исполнении возложенных на него обязанностей и поручений.
В 1604 г. при верстании на службу детей боярских рязанского архиепископа их разделили на шесть статей, со следующими поместными и денежными окладами:
1-я статья — 300 четвертей земли, денег по 10 рублей.
2-я статья — 250 четвертей земли, денег по 9 рублей.
3-я статья — 200 четвертей земли, денег по 8 рублей.
4-я статья — 150 четвертей земли, денег по 7 рублей.
5-я статья — 120 четвертей земли, денег по 6 рублей.
6-я статья — 100 четвертей земли, денег по 5 рублей.
В том же 1604 г. при верстании окольничим Степаном Степановичем «новиков» из Суздаля, Владимира, Юрьева Польского, Переяславля-Звалесского, Можайска, Медыни, Ярославля, Звенигорода, Гороховца и др. городов они также делились на 5 и даже 6 статей.
Приведенные данные весьма красноречивы. Они свидетельствуют об ошибочности утверждения П. П. Епифанова об установлении «определенного законом окладе поместий». Как показывают данные десятен и писцовых книг, в каждом уезде оклады имели свои пределы, весьма разнившиеся между собой. Определяющим в каждом конкретном случае был размер фонда земель, шедших в поместную роздачу. Власти старались не опускать оклад ниже определенного уровня (50 четвертей земли), предпочитая оставлять часть служилых людей без поместных дач.
После великого «разоренья» начала XVII в. правительство, испытывавшее серьезные финансовые трудности, на время прекратило выплату денежного жалованья городовым детям боярским. В составленной в 1622 г. кн. И. Ф. Хованским и дьяком В. Юдиным «Десятне разных городов» о «разобранных» служилых людях сделаны характерные записи: «На службу де ему мочно быти без жалованья», с обязательным добавлением «а только де государь пожалует ему денежное жалованье и он службы прибавит». Вышесказанное относилось и к выборному дворянину Ивану Ивановичу Полтеву, имевшему по окладу 900 четвертей, в поместной даче 340 четвертей (из них 180 были пожалованы в вотчину). На службу без денежного жалованья он выходил на коне, в саадаке и с саблей, в сопровождении холопа «на мерине с пищалью». В случае выплаты ему положенных 40 руб. Полтев обещал «службы прибавить» и облачиться в «бехтерец да шишак» и привести еще одного слугу «на коне в саадаке с саблею». Подобные обещания давали и другие служилые люди, заинтересованные в получении денежного жалованья. Некоторые из них, например Андрей Степанович Неелов, без денежного жалованья на службу подняться не могли.
В связи с ограниченностью земельного фонда наиболее регламентировано было поместное землевладение в Московском уезде. В октябре 1550 г., при определении нормы верстания здесь 1000 «лутчих слуг», правительство определило разделить их на три статьи с окладами в 200, 150 и 100 четвертей земли. По сравнению с поместными окладами детей боярских других городов, для первой и второй статьи они были меньше почти в два раза. Однако вскоре правительству удалось увеличить оклады дворян «большей статьи» Московского уезда. Уже в 1578 г. поместное жалованье определялось им в 250, 300 и даже 400 четвертей. Для служилых людей второй и третьей статей оклады остались неизменными. Однако испомещенные под Москвой дети боярские получали повышенный денежный оклад — 12 руб. помещики 1-й статьи, 10 руб. — 2-й статьи и 8 руб. — 3-й статьи. Впоследствии нормы поместных раздач в Московском уезде вновь были сокращены. В соответствии с Указом 1586/1587 г. и Соборным Уложением 1649 г. бояре получали под Москвой не более 200 четвертей на человека, окольничие и думные дьяки — 150 четвертей, стольники, стряпчие, дворяне московские, головы московских стрельцов, степенные и путные ключники — 100 четвертей, «дворяны из городов, которые служат по выбору» — 50 четвертей по Указу 1586/1587 г. и 70 четвертей по Уложению, жильцы, стремянные конюхи, сотники московских стрельцов — 50 четвертей, дворовые стряпчие, сытники и дети боярские «царицына чину» — 10 четвертей, с каждых 100 четвертей их поместного оклада, подьячие «которые сидят у дел по приказом» — 8 четвертей. Остальное земельное жалованье, превышавшее норму поместных раздач под Москвой, выделялось им в других уездах.
Во второй половине XVI в. военная служба дворян и детей боярских разделялась на городовую (осадную) и полковую. Осадную службу несли или мелкопоместные лица с окладов в 20 четей или неспособные по состоянию здоровья к полковой (походной) службе; в последнем случае у детей боярских отбиралась часть поместных владений. Осадная служба выполнялась в пешем строю, ее могли нести только «с земли», с поместных владений; денежное жалованье воинам, находившимся в осадной службе не выплачивалось. За исправное исполнение обязанностей малоземельные дворяне и дети боярские могли быть переведены из осадной в полковую службу с повышением поместного оклада и выдачей денежного жалованья. В городовой (осадной) службе продолжали числиться и отставные дворяне и дети боярские, которые не могли нести полковую службу по старости, болезни или из-за тяжелых увечий. Так, в разборной «десятне» 1622 г. среди касимовских помещиков значился «выборный» дворянин Василий Григорьевич Чихачев, имевший 150 четвертей земли, на которых проживало 18 крестьян и 5 бобылей. По сказке окладчиков, проводившие разбор князь Иван Федорович Хованский и дьяк Василий Юдин отметили, что «Василий стар и от ран увечен, без руки и болен нутреною болезнью — черева выплывают». Признав, что Чихачеву «за старостью и за болезнью полковые и ближние службы за увечье служить не мочно», составители документа окончательной отставки однорукому ветерану не дали, записав, что «мочно де ему московская или городовая служба». Среди записанных в 1626 г. в городовую службу 27 калужан у 4 не было поместий, еще у 12 — крестьян. В 1651 г. в Рязанском уезде значился в городовой службе 71 отставной помещик. Всего же по составленной в том году «Смете всяких служилых людей» отставных (старых, увечных и больных) и малоимущих детей боярских, «написанных в городовую службу», оказалось по всем уездам 203 человека. Окончательную отставку получали лишь совсем старые и увечные ветераны. Такие, как Богдан Семенович Губарев, после 43 лет ратной службы потерявший остатки здоровья и в 1614 г. обратившийся с челобитной на имя царя Михаила Федоровича. Старый воин просил об отставке его «за старостию и увечьем» от службы и о пожаловании поместьем его малолетних детей. При осмотре Богдана Губарева в Разряде было обнаружено, что он «стар и от ран увечен, левая рука ниже локтя пересечена саблею и рукой не владеет, левая щека и с ухом отсечена, да он пробит из пищали насквозь в щеки и зубы выбиты». Только тогда его освободили от службы, обязав до совершеннолетия сыновей (7, 5 и 4 лет) выставлять на войну даточного человека.
