Царь Шуйский одновременно обнародовал грамоту, содержавшую причудливую смесь правды и вымысла. Дескать, Лже-Дмитрий расхищал государственную казну, хотел отдать Речи Посполитой часть территории Московской Руси, намеревался отобрать у церкви ее сокровища и земли, выслать из Москвы всех православных священников и заменить их католическими и т. д.
Но население в украинных и северских землях не поверило ни патриарху, ни царю.
Сражения в августе — сентябре 1606 г.
Первое большое сражение Болотникова с войсками, высланными против него Шуйским, произошло в августе 1606 года под Кромами. Этот город, закрывавший (или открывавший, в зависимости от точки зрения) путь на Москву, одним из первых перешел на сторону «гетмана». Поэтому Шуйский послал туда еще в июне боярина Михаила Нагого с «передовым полком», а вслед за ним три полка под общим командованием князя Юрия Трубецкого.
В результате боя с царским авангардом войско Болотникова отступило, но далеко не ушло. Нагой в Кромы так и не попал. Тем временем восстал Елец, где еще при Лже-Дмитрии I, готовившим поход на Крым, были сосредоточены огромные запасы амуниции и вооружения, втом числе много пушек. Князь Воротынский осадил Елец, но успеха не добился: «стояху под градоми, ничево не возмогша сотворитти граду».
Тем временем Болотников, у которого в это время было максимум три тысячи человек, смело атаковал под Кромами 5-тысячное войско князя Трубецкого и нанес ему сокрушительное поражение. Современник-иностранец, живший тогда в Москве, писал по этому поводу (как обычно, значительно преувеличивая цифры):
«Пришла весть, что 8000 людей Шуйского побито под Кромами; гнали их и били на протяжении 6 миль. От этого на Москве тревога. Срочно разослано по городам за людьми, сгонять их принудительно к Москве».
После Кромской победы Болотникова воеводам Шуйского пришлось снять осаду Кром и отступить к Орлу. Служилые люди (дворяне, дети боярские) из войска Трубецкого почти полностью разъехались по своим усадьбам.
Примерно в это же время в поддержку Болотникова (формально «за царя Димитрия Ивановича») выступил отряд тульских мелкопоместных дворян во главе с Истомой Пашковым, ставший наряду с ним — вторым вождем повстанческой армии.[177]
В конце августа войско Пашкова одержало победу над войском князя Ивана Воротынского под Ельцом. Исаак Масса так пишет об этом сражении:
«Князь Иван Михайлович Воротынский был послан с особым войском взять Елец, стоявший во главе возмутившихся, но был побит в прах, и всё его войско расстроенно, и сам он едва успел убежать в Москву».
Масса И. Цит. Соч., с. 154
Другой современник, поляк Вацлав Диаментовский, находившийся в тот момент в ссылке в Ярославле вместе с Юрием Мнишеком, свидетельствует:
«17 сентября (н. ст.) Пришла весть пану воеводе, что 5000 войска Шуйского разбиты наголову под Ельцом».
Эти два сражения изменили стратегическую обстановку в пользу повстанцев. Вскоре на сторону гетмана «царя Дмитрия» перешел Орел, за ним Мценск. После этого Болотников послал своих людей в Калугу. Калужане тоже сделали выбор и не пустили в город подошедшие царские войска во главе с Иваном Шуйским — братом царя:
«В Колугу их не пустили, заворовали и крест целовали Вору».
23 сентября произошло сражение между войском Болотникова и войсками И. И. Шуйского на реке Угре, при впадении ее в Оку, в семи верстах от Калуги. Кроме войск, пришедших из Москвы, у Шуйского были полки из-под Кром и Орла, под командованием князей Ю. Н. Трубецкого, И. М. Барятинского, И. А. Хованского. В «Разрядных книгах» утверждается, что якобы они «воров много побили». Однако иностранцы, жившие тогда в Москве, свидетельствовали о поражении царских войск:
«Бояре, разбитые на берегах Оки (т. е. под Калугой), должны были отступить к столице, куда ежедневно приходили толпы раненых, избитых, изуродованных».
Победы под Кромами, Ельцом и на Угре открыли «гетману» дорогу на Москву. Еще несколько городов, куда прибыли посланцы Болотникова, перешли в октябре на его сторону, в частности, Брянск и соседний с ним Карачев. При этом горожане убили царских воевод в этих городах — Ефима Вахромеевича Бутурлина и Савву Щербатого.
Когда Истома Пашков вступил в Тулу, вскоре к нему присоединились два новых отряда: тульских дворян под командованием полковника Григория Сунбулова и рязанских дворян полковника Прокофия Ляпунова, общая численность которых в тот момент была около 500 человек.
Поражения царских войск и неуклонное продвижение Болотникова к Москве заставляли правительство Шуйского принимать все новые и новые попытки остановить наступление. Оно послало большой отряд во главе с князем Владимиром Кольцовым-Мосальским на реку Лопасня, образующую первый естественный рубеж по дороге от Серпухова на Москву. Но князь потерпел поражение и отступил на 30 верст, к следующему рубежу обороны — реке Пахра. Здесь он перешел в подчинение к молодому способному воеводе, князю Михаилу Васильевичу Скопину-Шуйскому (1586–1610). Сражение на реке Пахре отличалось большим числом жертв с обеих сторон, но решающей победы не одержал никто.
Все же Скопину-Шуйскому удалось на некоторое время задержать наступление повстанцев. Выиграв инициативу, он срочно перебросил свои войска на Коломенскую дорогу, по которой на Москву шли отряды Пашкова, Ляпунова и Сунбулова. Путь им преградили воеводы Ф. И. Мстиславский и Д. И. Шуйский.
Вскоре у села Троицкого, под Коломной, произошло сражение между объединенным войском всех трех воевод и объединенным войском трех мятежных дворян. Это сражение царские воеводы начисто проиграли. Так, Диаментовский сообщает, со слов участников битвы, что «на поле боя осталось до 7000 убитых» из царских войск. Кроме того, «до 9000 пленных были ограблены дочиста, наказаны кнутом и отпущены по домам» (разумеется, цифры преувеличены). В «Разрядных книгах» отмечено: «воры… бояр побили и розганяли». Потерпев поражение, воеводы отступили к Москве.
Осада Москвы
(октябрь — ноябрь 1606 г.)
Передовые группы повстанцев подошли к стенам Москвы 7 октября 1606 года. Началась осада столицы, продолжавшаяся почти 2 месяца — кстати, единственная в ее истории!
Став лагерем в селе Коломенском (13 верст от Москвы), а также в деревне Котлы (в 7 верстах) вожди армии — Иван Болотников и Истома Пашков — потребовали от москвичей сдать город и выдать «на суд и расправу» трех братьев Шуйских. Иначе говоря, они хотели расправиться с главными виновниками «изгнания» царя Дмитрия Ивановича и восстановить его власть (хотя сам «царь», напомним, в это время еще отсутствовал).
Общая численность войск Болотникова, Пашкова и Ляпунова, осадивших Москву, неизвестна. Современники оценивали ее в 80 тысяч человек и даже в 100 тысяч.[178] Но более достоверной представляется оценка И. И. Смирнова, крупнейшего исследователя движения Болотникова — максимум 50 тысяч. Царь Василий тоже располагал довольно крупными силами, опиравшимися на мощные укрепления Москвы. Повстанцы не решились штурмовать столицу, зато мелкие стычки с царскими войсками происходили почти ежедневно. Осажденные тоже делали частые вылазки.
В октябре 1606 года Шуйский разослал по городам грамоты весьма характерного содержания:
«А что ныне другой такой изменник объявился, который нашу землю разоряет, собрав войско таких разбойников, каков и сам, так что города и замки, одни — взял силою, другие прельстил, назвавшись Дмитрием, — если бы он к вам туда прислал, не верьте ему, но сохраняйте лучше веру мне, которому вы присягнули, и остерегайтесь загонных людей того разбойнического войска, которое стоит под Москвой. А за меня просите Господа Бога, чтобы мне помощь против этих изменников оказал по своей милости».
Поначалу Болотников стремился поднять восстание в столице, чтобы тем самым поставить боярское правительство под двойной удар, извне и изнутри. Однако осуществить этот план ему не удалось. Его люди, специально посланные в столицу поднять восстание, добились значительных успехов в агитации, но в то время, когда «московитяне готовы были предаться», в лагере повстанцев произошел раскол. Решительный штурм Москвы не состоялся.
Надо отметить, что царь Василий Шуйский и его окружение совершенно правильно сделали ставку на то, чтобы «прельстить» всевозможными обещаниями (и деньгами!) вождей дворянских отрядов. У дворян была своя программа-максимум (посадить на престол «истинного» царя) и программа-минимум (получить от центральных властей новые пожалования). В отличие от них, реальное содержание «программы» основной массы повстанцев сводилось к очень простому лозунгу: грабить всех, у кого есть что взять! Не удивительно, что тайные переговоры увенчались успехом. В середине ноября (15-го числа) на сторону Шуйского перешли «рязанцы» и «тульцы» Сунбулова и Ляпунова (вместе более тысячи человек).
