21 марта в г. Никольско-Уссурийске начал свою работу III полковой казачий съезд Уссурийского войска, на котором присутствовали в основном делегаты от казачьих частей и небольшая часть от станичного казачества. Уже в самом начале заседаний съезда выявилось практически полное совпадение взглядов делегатов на текущие события. Поэтому после непродолжительного обмена мнениями уже на следующий день участники съезда проголосовали за принятие резолюции в поддержку власти Советов казачьих, крестьянских, рабочих и солдатских депутатов в центре и на местах [520]. Они также высказались за посылку своих представителей в краевой дальневосточный Совет и в местные Советы [521]. Было поддержано предложение об объединении казаков и крестьян Приморской области [522]. Решения данного съезда были поддержаны VI войсковым кругом Уссурийского войска, открывшимся в начале апреля в Никольско-Уссурийске. По предложению делегатов от фронтового казачества, поддержанному большинством членов круга, было вынесено решение об отстранении атамана Калмыкова и роспуске войскового правления [523]. Новым высшим исполнительно-распорядительным органом становился избранный кругом временный Совет войска. В своем первом постановлении он объявил об объединении казачества с крестьянством Приморской области [524]. Но отстраненный от власти атаман Калмыков не смирился с постановлениями круга и решил продолжать борьбу. Вместе со своими сторонниками он покинул город и направился в глубь необжитой войсковой территории на ее восточные окраины [525]. В Уссурийском войске также победила новая власть.
Довольно своеобразно в рассматриваемый период времени развивались события в Уральском (Яицком) войске. На его территории фактически существовали две власти: войсковая, в лице войскового съезда и войскового правительства, и советская, в лице областного съезда Советов и местных советских органов. Примечательно, что в течение довольно длительного времени ни одна из сторон не предпринимала никаких силовых действий друг против друга. Такое весьма специфическое политическое положение в войске сохранялось вплоть до марта 1918 года.
В начале марта в столице войска г. Уральске проходил очередной войсковой съезд. Его делегаты постановили, что вплоть до нового созыва разогнанного большевиками Учредительного собрания Уральская область должна быть совершенно автономной, иметь полную самостоятельность в решении всех внутренних вопросов, собственное правительство, которое должно осуществлять всю полноту власти и собственную армию [526].
Совершенно иную политическую направленность имел, естественно, открывшийся 18 марта также в Уральске областной съезд Советов. Его делегаты однозначно высказались за признание центральной советской власти, послали свое приветствие СНК, приняли постановление с требованием роспуска войскового правительства и правительства западного отделения «Алаш-Орды» [527]. Было решено, что в случае невыполнения этих требований съездом будет принято постановление о проведении мобилизации фронтовиков для активной борьбы с ними [528]. В качестве высшего органа исполнительной власти в области съезд избрал исполком и его президиум [529].
Политическая атмосфера в области в это время была накалена до предела. Стороны готовились к решающим схваткам. И они не заставили себя ждать. Из Оренбурга, а позже из Саратова в Уральск войсковому правительству были направлены телеграммы от имени соответствующих областных Советов с категорическими требованиями о признании центральной советской власти и передаче всей полноты власти в области в руки местного Совета. После отказа войскового правительства из Оренбурга в пределы Уральского войска был направлен весьма сильный советский отряд [530]. По свидетельствам очевидцев, он насчитывал 580 бойцов при 12 пулеметах. Вместе с ним двигался и обоз с оружием для вооружения местных сторонников власти Советов, главным образом из числа иногороднего крестьянства [531]. Первой уральской станицей, куда 23 марта прибыл отряд, была находившаяся на границе с Оренбуржьем станица Илецкая (уральцы называли ее зачастую Илецким городком). На созванном станичном сходе от казаков станицы потребовали признания советской власти и образования станичного Совета. Но казаки заявили, что признают новую власть только в случае ее признания всем войском. Одновременно они стали готовиться к отпору. В Уральск и в близлежащие станицы Мухрановскую и Студеновскую были посланы нарочные с просьбой о помощи [532]. Уже на третий день пребывания в станице советского отряда в ответ на репрессивные действия его командования по отношению к станичникам илецкие казаки утром 26 марта подняли восстание и совместно с пришедшими на помощь казаками станицы Студеновской в ожесточенном бою уничтожили весь советский отряд [533]. По свидетельствам современников, «это событие потрясло и всколыхнуло все войско» [534]. Во всей области стали происходить важные события. Так, в ночь на 23 марта в г. Гурьеве казачий отряд генерала Толстова занял здание местного Совета и передал власть в городе войсковым властным органам [535]. А через пять дней, в ночь с 28 на 29 марта, войсковое правительство при поддержке алаш-ордынцев разогнало находившийся в Уральске областной Совет и все другие советские организации. Большинство членов этого Совета было арестовано [536]. Спустя совсем немного времени советские органы власти были ликвидированы практически на всей территории области [537]. В ответ на данные меры Саратовский областной Совет предъявил войсковому правительству ультиматум с требованиями немедленного признания советской власти в лице ВЦИКа, восстановления Уральского Совета и освобождения его членов. Одновременно в Саратове были арестованы находившиеся там официальные представители Уральского войска. Однако войсковое правительство отвергло ультиматум [538]. После этого стороны начали спешно готовиться к решающим сражениям. В войске по распоряжению войскового съезда и правительства была объявлена мобилизация молодых казаков призыва 1918 и 1919 годов, из которых было сформировано 3 учебных полка [539]. Из-за нежелания казаков-фронтовиков принимать участие в военных действиях в войске образуются весьма немногочисленные партизанские отряды, состоявшие в основном из офицеров и учащейся молодежи. Помимо них в станицах началось формирование нерегулярных станичных добровольческих дружин. Казаки-фронтовики в своей массе в это время, по словам участников тех событий, «...не хотели советской власти, но воевать также не хотели» [540].
Как видим, в отличие от практически всех войск страны внутриполитические процессы в Уральском войске в конце зимы – начале весны 1918 г. носили иную направленность, привели к значительной активизации антисоветского казачьего движения. Их специфика была обусловлена рядом факторов: и особенностями внутреннего положения в области, и отношением к высшим органам войсковой власти основной массы казачества, в том числе и фронтовиков, и особенностями географического положения войска, и политикой выжидания и лавирования высших войсковых органов власти по отношению к центральным региональным и местным областным советским властным структурам. По сравнению с другими войсками в Уральском не были свергнуты власти высших органов казачьего управления, не установлена власть Советов. В рассматриваемый период здесь, наоборот, были ликвидированы все местные советские органы. Общим же политическим явлением, присущим и Уральскому, и всем другим войскам страны, была позиция казаков-фронтовиков, не желавших участвовать в вооруженном противоборстве и стремившихся к нейтралитету.
Как видим, в рассматриваемый период на территориях всех казачьих войск, кроме Уральского, военно-политическое противоборство противников и сторонников советской власти завершилось победой последних. Здесь установилась советская власть. Но процесс советизации казачьих областей в это время имел целый ряд специфических особенностей. Прежде всего это был, как правило, процесс поверхностной, формальной советизации станиц и хуторов, носивший во многом чисто внешний характер. Он стал прямым следствием политических позиций основной массы казачества и его тактических политических установок: отказа от поддержки высших органов казачьего управления, политика которых носила антисоветский характер, с целью избежания разрастания Гражданской войны на территориях своих войск; формального признания центральной советской власти и образования местных органов новой власти, зачастую путем простого переименования существовавших властных органов казачьего самоуправления. Этот тактический политический маневр, как правило, осознавался большинством казаков, за исключением идейных противников или сторонников власти Советов и руководства противоборствующих сторон. Последние при этом стремились получить необходимую политическую выгоду. Данная особенность была характерна тогда для всех казачьих войск, кроме Уральского, от Дона до Уссури. Более того, в некоторых войсках, в частности в Семиреченском, Амурском и Уссурийском, установление советской власти одобрили даже высшие органы казачьего управления – войсковые круги.
