80 РГАСПИ. Ф. 124. Оп. 1. Д. 1730. Л. 1–3.
81 ГАРФ. Ф. 102. ОО. 1910. Д. 5–6-Б. Л. 18–18 об. Опубликовано: Рабочее движение в Азербайджане в годы нового революционного подъема. 1910–1914. Документы и материалы. Ч. 2. Баку, 1967.
82 Уратадзе Г. Воспоминания грузинского социал-демократа. Standford. 1968. С. 67.
83 Арсенидзе Р. Из воспоминаний о Сталине. С. 224.
1 ГАРФ. Ф. 102. ОО. 1910. Д. 5–6-Б. Л. 18–18 об. Опубликовано: Рабочее движение в Азербайджане в годы нового революционного подъема. 1910–1914: Документы и материалы. Ч. 2. Баку, 1967.
2 РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 4. Д. 635. Л. 35.
3 ГАРФ. Ф. 102. ОО. 1910. Д. 5–6-Б. Л. 18 об.
4 Там же. Л. 18 об. -19; РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 4. Д. 635. Л. 36.
5 ГАРФ. Ф. 102. ОО. 1910. Д. 5–6-Б. Л. 19.
6 Там же.
7 РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 4. Д. 635. Л. 26–72.
8 Там же. Л. 41–43 (И. В. Джугашвили).
9 Там же. Л. 44–46 (С. Л. Петровская).
10 Там же. Л. 41 об.-42.
11 Там же. Л. 44.
12 Там же. Д. 124. Л. 12.
13 Там же. Ф. 558. Оп. 4. Д. 628. Л. 13.
14 Там же. Л. 14.
15 ГФ ИМЛ. Ф. 8. Оп. 5. Д. 208. Л. 119.
16 Там же. Л. 118.
17 Там же. Л. 139–140.
18 Там же. Оп. 2. Ч. 1. Д. 16. Л. 292–293 (Елизавета Адамовна Есаян).
19 Кавказский календарь на 1911 г. Тифлис, 1910.
20 РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 4. Д. 635. Л. 68–70.
21 Там же. Л. 24–25.
22 Там же. Оп. 11. Д. 1290. Л. 31–32; ПААО. Ф. 859. Оп. 10. Д. 67. Л. 63.
23 ИИП. Ф. 456. Оп. 14. Д. 110–113. Л. 1–2.
24 РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 4. Д. 635. Л. 70.
25 Там же. Л. 26–72.
26 Кавказский календарь на 1910 г. Тифлис, 1909. С. 31.
27 РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 4. Д. 130.
28 Кавказский календарь на 1910 г. Тифлис, 1909. С. 31.
29 Там же.
30 ГФ ИМЛ. Ф. 8. Оп. 5. Д. 280. Л. 148–150.
31 РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 4. Д. 130. Л. 6–7; Д. 208. Л. 123.
32 Там же. Д. 635. Л. 74 об.
33 Там же. Л. 91.
34 Там же. Л. 94.
35 Там же. Л. 19.
36 ЦГАИПД. Ф. 4000. Оп. 7. Д. 2083. Л. 27.
37 Рабочее движение в Азербайджане в годы нового революционного подъема. 1910–1914: Документы и материалы. Ч. 2. Баку, 1967. С. 135.
38 ГИАГ. Ф. 113. Оп. 2. Д. 841. Л. 136.
39 РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 4. Д. 628. Л. 17.
40 Там же. Л. 18 об.
Вторая сольвычегодская ссылка
На этот раз дорога до Вологды заняла максимум 18 дней. Сюда И. В. Джугашвили был доставлен не позднее 6 октября. Этим числом датирована «Ведомость о прекращении розыска»{1}. 12 октября последовало распоряжение губернатора: «Отправить в Сольвычегодск»{2}. 18-го И. В. Джугашвили взяли на этап, и 29-го он снова был там, откуда бежал{3}.
Где именно поселился И. В. Джугашвили по возвращении в Сольвычегодск, мы не знаем. Известно, что во время второй сольвычегодской ссылки он жил в домах Григорова и Кузаковой{4}. Однако единственный источник, свидетельствующий о его проживании по первому адресу, — донесение сольвычегодского исправника в Вологодское ГЖУ от 2 мая 1911 г. — содержит дату: 29 декабря{5}. Имеем ли мы в данном случае дело с опиской (и вместо 29 декабря следует читать 29 октября) или же первоначально И. В. Джугашвили проживал по другому адресу, остающемуся нам неизвестным, сказать сложно.
Когда И. В. Джугашвили прибыл в Сольвычегодск, уездный исправник В. Н. Цивилев заготовил постановление «О привлечении к ответственности за самовольную отлучку по ст. 63 „Устава о наказаниях“ сбежавшего и возвращенного поднадзорного Джугашвили»{6}. Но никаких сведений о его привлечении к ответственности за побег обнаружить не удалось.
Одновременно В. Н. Цивилев направил запрос в Тифлис с просьбой представить сведения о личности и семейном положении И. В. Джугашвили{7}. Обычно подобные запросы делались в том случае, если возникали сомнения, что ссыльный или арестованный является тем, за кого себя выдает. Что же могло вызвать подобные сомнения у исправника В. Н. Цивилева, если И. В. Джугашвили уже был знаком ему по первой сольвычегодской ссылке?
За время отсутствия И. В. Джугашвили в Сольвычегодске произошли значительные перемены. Не только резко сократилась общая численность ссыльных, но и изменилась сама их жизнь. Свидетельство об этом оставила одна из ссыльных, Серафима Васильевна Хорошенина. Родилась она около 1887 г. в селе Баженово Ирбитского уезда Пермской губернии в семье учителя, закончила Ирбитскую женскую гимназию, затем уехала в Саратов, там была арестована и 19 сентября 1909 г. выслана в Вологодскую губернию на 2 года{8}.
2 сентября 1910 г. С. В. Хорошенина писала: «Плохо живут в нашем Сольвычегодске. Даже внешние природные условия отвратительны. Такая скудная, бедная природа. Только и жить тут мещанам. И верно, городок совсем мещанский. Ничего не коснулось жителей, ничему не научились их жители. Но еще безотраднее жизнь ссыльных. Знаете, полицейские условия довольно сносные, но ссыльные не живут, они умерли. Живет каждый по себе, до другого мало дела. Сойдясь, не находят разговоров. Была когда-то жизнь, и жизнь кипучая. Были и фракции, и колонии, было много кружков, но теперь нет ничего. Только вспоминаем о прежней жизни — осталась библиотечка, но библиотечка так себе. В существующую же земскую библиотеку ссыльные должны вносить 3 руб. залога, а это, конечно, непосильно ссыльным. Даже совместных развлечений нет, и ссыльные топят тоску в вине. Я тоже иногда выпиваю»{9}.
В эту жизнь на 8 месяцев предстояло погрузиться и И. В. Джугашвили. Застал ли он здесь кого-нибудь из старых знакомых, установить пока не удалось. Можно лишь отметить, что в это время здесь отбывал ссылку его земляк — писатель Ирадион Хаситашвили (Евдошвили){10}. Здесь же он познакомился с эсером Семеном Суриным, ставшим позднее провокатором. От С. Сурина И. Джугашвили впервые услышал о ссыльном Вячеславе Михайловиче Скрябине, незадолго перед тем покинувшем Сольвычегодск (он находился здесь с ноября 1909 по март 1910 г.) и уехавшем в Вологду (позднее он получил известность под фамилией Молотов). С. Сурин переписывался с В. М. Скрябиным и сообщил ему о приезде нового ссыльного. Так началось заочное знакомство И. В. Джугашвили и В. М. Молотова{11}.
Поскольку все предпринимавшиеся в 1910 г. попытки восстановить единый ЦК РСДРП оказались безуспешными, 22 ноября 1910 г. большевистский центр потребовал немедленного созыва нового Пленума ЦК в составе находящившихся на воле и продолжавших работать его членов, а также поставил вопрос о возвращении ему переданных в общую партийную кассу денег. Согласно существовавшей договоренности, после такого требования Пленум ЦК должен был быть созван не позднее трех месяцев, т. е. до 22 февраля 1911 г.{12}.
Проявленная большевистским центром решительность, особенно с учетом заявления о возвращении денег, означала, что он намерен взять дело восстановления общепартийного руководства в свои руки.
Вряд ли, находясь в Сольвычегодске, И. В. Джугашвили знал обо всем этом. Но, обосновавшись на новом месте, он дал знать о себе за границу и 30 декабря 1910 г. получил оттуда письмо, которое, судя по всему, имело своей целью выяснить, с одной стороны, его позицию по вопросу о путях возрождения партии, а с другой — возможность привлечения его к общепартийной деятельности{13}.
На следующий же день И. В. Джугашвили дал ответ. Он положительно оценивал ленинскую тактику объединения с меньшевиками-партийцами и далее писал:
«По-моему, для нас очередной задачей, не терпящей отлагательства, является организация центральной (русской) группы, объединяющей нелегальную, полулегальную и легальную работу на первых порах в главных центрах (Питер, Москва, Урал, Юг). Назовите ее, как хотите, — Русской частью Цека или вспомогательной группой при Цека — это безразлично. Но такая группа нужна как воздух. Как хлеб <…>. С этого, по-моему, и пойдет дело возрождения партийности. Не мешало бы организовать предварительное совещание работников, признающих решения Пленума, конечно, под руководством Цека <…>. Теперь о себе. Мне остается 6 месяцев. По окончании срока я весь к услугам. Если нужда в работниках в самом деле острая, то я могу сняться немедленно <…>. Адреса для посылок: 1) Сольвычегодск Вологодской губернии, Ивану Исааковичу Богомолову, 2) Сольвычегодск Вологодской губернии, Петру Михайловичу Серафимову. Адрес для переписки со мной: Сольвычегодск Вологодской губернии, дом Григорова, — Николай Александрович Вознесенский»{14}.
